Чтение 13–й страницы книги ~Аэлита~

или говорит серьезно, - хитрые, простоватые глазки его посмеивались, но
где-то пряталась в них сумасшедшинка. Лось покачал головой, и, трогая
прозрачные, восковые, лазоревые лепестки больших цветов, сказал задумчи-
во:

- Мне не приходило в голову, - для чего я лечу на Марс. Лечу, чтобы
прилететь. Были времена, когда мечтатели-конквистадоры снаряжали корабль
и плыли искать новые земли. Из-за моря показывался неведомый берег, ко-
рабль входил в устье реки, капитан снимал широкополую шляпу и называл
землю своим именем: великолепная минута. Затем, он грабил берега. Да,
вы, пожалуй, правы: приплыть к берегу еще мало, - нужно нагрузить ко-
рабль сокровищами. Нам предстоит заглянуть в новый мир. Какие сокровища.
Мудрость, мудрость, - вот что, Алексей Иванович, нужно вывезти на нашем
корабле. А у вас все время руки чешутся, - это не хорошо.

- Трудно нам будет с вами сговориться, Мстислав Сергеевич. Не легкий
вы человек.

Лось засмеялся:

- Нет, я тяжелый только для самого себя, - сговоримся, милый друг.

В дверь поскреблись. Слегка садясь на ноги от страха и почтения, поя-
вился управляющий и знаками попросил за собою следовать. Лось поспешно
поднялся, провел ладонью по белым волосам. Гусев решительно закрутил усы
- торчком. Гости пошли по коридорам и лесенкам в дальнюю часть дома.

Управляющий постучал в низенькую дверь. За ней раздался торопливый,
точно детский, голос. Лось и Гусев вошли в длинную, белую комнату. Лучи
света с танцующей в них пылью, падали сквозь потолочные окна на мозаич-
ный пол, в котором отражались ровные ряды книг, бронзовые статуи, стоя-
щие между плоскими шкафами, столики на тоненьких, острых ножках, облач-
ные зеркала экранов.

Недалеко от двери, прислонившись к книжным полкам, стояла пе-
пельно-волосая, молодая женщина, в черном платье, закрытом от шеи до по-
ла, до кистей рук. Над высоко поднятыми ее волосами танцовали пылинки в
луче, упавшем, как меч, в золоченые переплеты книг. Это была та, кого
вчера на озере марсианин назвал Аэлита.

Лось низко поклонился ей. Аэлита, не шевелясь, глядела на него огром-
ными зрачками пепельных глаз. Ее бело-голубоватое, удлиненное лицо
чуть-чуть все дрожало. Слегка приподнятый нос, слегка неппепельных глаз.
Ее бело-голубоватое, удлиненное лицо чуть-чуть все дрожало. Слегка при-
поднятый нос, слегка неправи

- Эллио утара гео, - легким, как музыка, нежным голосом, почти шопо-
том, проговорила она, и наклонила голову так низко, что стал виден ее
затылок.

В ответ Лось только хрустнул пальцами. Сделав усилие, сказал, непо-
нятно почему, напыщенно:

- Пришельцы с земли приветствуют тебя, Аэлита.

Сказал и покраснел. Гусев проговорил с достоинством:

- Позвольте познакомиться, - полковник Гусев, инженер - Мстислав Сер-
геевич Лось. Пришли поблагодарить вас за хлеб, за соль.

Выслушав человеческую речь, Аэлита подняла голову, - ее лицо стало
спокойнее, зрачки - меньше. Она молча вытянула руку, обернула узенькую
кисть руки ладонью кверху, и так держала ее некоторое время. Лосю и Гу-
севу стало казаться, что на ладони ее появился бледно-зеленый, беловатый
шар. Аэлита быстро перевернула ладонь и пошла вдоль книжных полок в глу-
бину библиотеки. Гости последовали за ней.

Теперь Лось рассмотрел, что Аэлита была ему по плечо, тонкая и лег-
кая, как девочка. Подол ее широкого платья летел по зеркальной мозаике.
Оборачиваясь, она улыбалась, - но глаза оставались взволнованными, хо-
лодноватыми.

Она указала на кожаную скамью, стоявшую в полукруглом расширении ком-
наты. Лось и Гусев сели. Сейчас же Аэлита присела напротив них у чи-
тального столика, положила на него локти и стала мягко и пристально гля-
деть на гостей.

Так они молчали небольшое время. Понемногу Лось начал чувствовать по-
кой и сладость, - сидеть вот так и созерцать эту чудесную, странную де-
вушку. Гусев вздохнул, сказал в полголоса:

- Хорошая барышня, очень приятная барышня.

Тогда Аэлита заговорила, точно дотронулась до музыкального инструмен-
та, - так чудесен был ее голос. Строка за строкою повторяла она какие-то
слова. Вздрагивала, поднималась у нее верхняя губа, смыкались пепельные
ресницы. Лицо озарялось прелестью и радостью.

Она снова протянула перед собою руку, ладонью вверх. Почти тотчас же
Лось и Гусев увидели в углублении ее ладони бело-зеленоватый, туманный
шарик, с большое яблоко величиной. Внутри своей сферы он весь двигался и
переливался.

Теперь оба гостя и Аэлита внимательно глядели на это облачное, опало-
вое яблоко. Вдруг, струи в нем остановились, проступили темные пятна.
Вглядевшись, Лось вскрикнул: на ладони Аэлиты лежал земной шар.

- Талцетл, - сказала она, указывая на него пальцем.

Шар медленно начал крутиться. Проплыли очертания Америки, Тихоокеанс-
кий берег Азии. Гусев заволновался:

- Это - мы, мы - русские, это - наше, - сказал он, тыча ногтем в Си-
бирь. Извилистой тенью проплыла гряда Урала, ниточка нижнего течения
Волги. Очертились берега Белого моря.

- Здесь, - сказал Лось и указал на Финский залив. Аэлита удивленно
подняла на него глаза. Вращение шара остановилось. Лось сосредоточился,
в памяти возник кусок географической карты, - и сейчас же, словно отпе-
чаток его воображения, появились на поверхности туманного шара - черная
клякса, расходящиеся от нее ниточки железных дорог, надпись на зеленова-
том поле - "Петербург" и с боку - большая красная буква начала слова
"Россия".

Аэлита всмотрелась и заслонила шар, - он теперь просвечивал сквозь ее
пальцы. Взглянув на Лося, она покачала головой:

- Оцео хо суа, - сказала она, и он понял: - "Сосредоточьтесь и вспо-
минайте".

Тогда он стал вспоминать очертание Петербурга, - гранитную набереж-
ную, студеные, синие волны Невы, ныряющую в них лодочку с каким-то чахо-
точным чиновником, повиснувшие в тумане длинные арки Николаевского мос-
та, густые дымы заводов, дымы и тучи тусклого заката, мокрую улицу, вы-
веску мелочной лавочки - "чай, сахар, кофе", старенького извозчика на
углу.

Аэлита, подперев подбородок, тихо глядела на шар. В нем проплывали
воспоминания Лося, то отчетливые, то, словно, сдвинутые, стертые. Выдви-
нулась колонада и тусклый купол Исаакиевского собора, и уже на месте его
поступала гранитная лестница у воды, полукруг скамьи, печально сидящая
какая-то барышня с зонтиком, а над нею - два сфинкса в тиарах. Поплыли
колонки цифр, рисунок чертежа, появился пылающий горн, угрюмый Хохлов,
раздувающий угли.

Долго глядела Аэлита на странную жизнь, проходящую перед ней в туман-
ных струях шара. Но вот, изображения начали путаться: в них настойчиво
вторгались какие-то, совсем иного очертания, картины, - полосы дыма, за-
рево, скачущие лошади, какие-то бегущие, падающие люди. Вот, заслоняя
все, выплыло бородатое, залитое кровью, страшное лицо. Гусев шумно
вздохнул. Аэлита с тревогой обернулась к нему, и сейчас же перевернула
ладонь. Шар исчез.

Аэлита сидела несколько минут, облокотившись, закрыв рукою глаза.
Встала, взяла с полки один из цилиндров, вынула из него костяной валик и
вложила в читальный, с экраном, столик. Затем, она потянула за шнур, и
верхние окна в библиотеке задернулись синими шторами. Она придвинула
столик к скамье и повернула включатель.

Зеркало экрана осветилось, сверху вниз поплыли по нему фигурки марси-
ан, животных, дома, деревья, утварь. Аэлита называла каждую фигурку име-
нем. Когда фигурки двигались и совмещались - она называла глагол. Иногда
изображения перемежались цветными, как в поющей книге, знаками и разда-
валась, едва уловимая, музыкальная фраза, - Аэлита называла понятие.

Она говорила тихим голосом. Не спеша плыли изображения предметов этой
странной азбуки. В тишине, в голубоватом сумраке библиотеки, глядели на
Лося пепельные глаза, голос Аэлиты сильными и мягкими чарами проникал в
сознание. Кружилась голова.

Лось чувствовал, - мозг его яснеет, будто поднимается туманная пеле-
на, и новые слова и понятия отпечатлеваются в памяти. Так продолжалось
долго. Аэлита провела рукой по лбу, вздохнула и погасила экран. Лось и
Гусев сидели, как в тумане.

- Идите и лягте спать, - сказала Аэлита гостям на том языке, звуки
которого были еще странными, но смысл уже сквозил во мгле сознания.

НА ЛЕСТНИЦЕ

Прошло семь дней.

Когда, впоследствии, Лось вспоминал это время, - оно представлялось
ему синим сумраком, удивительным покоем, где на яву проходили вереницы
чудесных сновидений.

Лось и Гусев просыпались рано поутру. После ванной и легкой еды шли в
библиотеку. Внимательные, ласковые глаза Аэлиты встречали их на пороге.
Она говорила почти уже понятные слова. Было чувство невыразимого покоя в
тишине и полумраке этой комнаты, в тихих словах Аэлиты, - влага ее глаз
переливалась, глаза раздвигались в сферу, и там шли сновидения. Бежали
тени по экрану. Слова, вне воли, проникали в сознание.

Совершалось чудо: слова, сначала только только звуки, затем сквозя-
щие, как из тумана, понятия, - понемногу наливались соком жизни. Теперь,
когда Лось произносил имя - Аэлита - оно волновало его двойным чувством:
печалью первого слога АЭ, что означало - "видимый в последний раз", и