кая гигантская тяжесть должна была сказаться на распределении глубоких
горных пород, находящихся в расплавленном состоянии. Цепи действующих
вулканов Южной Америки - в Андах и Кордильерах, вулканы Японии и, - на-
конец, Камчатки подтверждают то, что расплавленные породы Оливинового
пояса - золото, ртуть, оливин и прочее - по краям Тихого океана гораздо
ближе к поверхности земли, чем в других местах земного шара... [2] По-
нятно тебе?
напудренная, с подведенными ресницами, Зоя Монроз соскочила с автобуса у
ворот Сен-Дени, перебежала шумную улицу и вошла в огромное, выходящее на
две улицы кафе "Глобус" - приют всевозможных певцов и певичек с Монмарт-
ра, актеров и актрисок средней руки, воров, проституток и анархически
настроенных молодых людей из тех, что с десятью су бегают по бульварам,
облизывая пересохшие от лихорадки губы, вожделея женщин, ботинки, шелко-
вое белье и все на свете...
ногу на ногу. Сейчас же близко прошел человек с венерическими коленками,
- пробормотал сиповато: "Почему такая сердитая, крошка?" Она отверну-
лась. Другой, за столиком, прищурясь, показал язык. Еще один разлетелся,
будто по ошибке: "Ки-ки, наконец-то..." Зоя коротко послала его к черту.
вид уличной девчонки. В кафе "Глобус" был нюх на женщин. Она приказала
гарсону подать литр красного и села перед налитым стаканом, подперев ще-
ки. "Нехорошо, малютка, ты начинаешь спиваться", - сказал старичок ак-
тер, проходя мимо, потрепав ее по спине.
она ждала, - угрюмый, плотный человек, с узким, заросшим лбом и холодны-
ми глазами. Усы его были приподняты, цветной воротник врезывался в
сильную шею. Он был отлично одет - без лишнего шика. Сел. Коротко поздо-
ровался с Зоей. Поглядел вокруг, и кое-кто опустил глаза. Это был Гастон
Утиный Нос, в прошлом - вор, затем бандит из шайки знаменитого Боно. На
войне он выслужился до унтер-офицера и после демобилизации перешел на
спокойную работу кота крупного масштаба.
Она опускалась на ту ступень, которую Зоя Монроз давно уже перешагнула.
Гастон Утиный Нос говорил:
жет. Сюзанна не чувствует современности. Экое диво - кружевные панталоны
и утренняя ванна из молока. Старо, - для провинциальных пожарных. Нет,
клянусь горчичным газом, который выжег мне спину у дома паромщика на
Изере, - современная проститутка, если хочет быть шикарной, должна пос-
тавить в спальне радиоаппарат, учиться боксу, стать колючей, как военная
проволока, тренированной, как восемнадцатилетний мальчишка, уметь ходить
на руках и прыгать с двадцати метров в воду. Она должна посещать собра-
ния фашистов, разговаривать об отравляющих газах и менять любовников
каждую неделю, чтобы не приучить их к свинству. А моя, изволите ли ви-
деть, лежит в молочной ванне, как норвежская семга, и мечтает о сельско-
хозяйственной ферме в четыре гектара. Пошлая дура, - у нее за плечами
публичный дом.
ресторанах, почтительно предлагал ей протанцевать и целовал руку, что
делал единственной женщине в Париже. Зоя едва кланялась небезызвестной
Сюзанне Бурж, но с Гастоном поддерживала дружбу, и он время от времени
выполнял наиболее щекотливые из ее поручений.
обольстительном виде уличной мидинетки. Гастон только стиснул челюсти,
но вел себя так, как было нужно.
ему говорила Зоя. Окончив, она хрустнула пальцами. Он сказал:
перь не возьмусь: не те времена. Сегодня апаши предпочитают служить в
полиции, а профессиональные воры - издавать газеты и заниматься полити-
кой. Убивают и грабят только новички, провинциалы да мальчишки, получив-
шие венерическую болезнь. И немедленно записываются в полицию. Что поде-
лаешь - зрелым людям приходится оставаться в спокойных гаванях. Если вы
хотите меня нанять за деньги - я откажусь. Другое - сделать это для вас.
Тут я бы мог рискнуть свернуть себе шею.
жила красивую руку на рукав Утиного Носа.
веками нестерпимый блеск выпуклых глаз.
их услуг?
ра - "Корона Коронас" - выкурена до половины, и пепел ее не отвалился.
Наступил мучительный час: куда ехать "дальше", каким сатанинским смычком
сыграть на усталых нервах что-нибудь веселенькое?
ная разговорная комедия, где актеры от скуки и отвращения даже не грими-
руются, актрисы в туалетах от знаменитых портных глядят в зрительный зал
пустыми глазами.
одних туфельках и чудо техники: деревянный занавес, разбитый на шахмат-
ные клетки, в которых при поднятии и опускании стоят совершенно голые
женщины. Хотите - поедем?
Это мы пропустим. "Скала". Опять женщины. Так, так. Кроме того, "Всемир-
но известные музыкальные клоуны Пим и Джек".
щийся молодой человек в отличном фраке и зрелая женщина в красном, в ши-
рокополой шляпе и с посохом говорили добродушные колкости правительству,
невинные колкости шефу полиции, очаровательно подсмеивались над высоко-
валютными иностранцами, впрочем, так, чтобы они не уехали сейчас же пос-
ле этого обозрения совсем из Парижа и не отсоветовали бы своим друзьям и
родственникам посетить веселый Париж.
дама с посохом воскликнули: "Гоп, ля-ля". И на сцену выбежали голые, как
в бане, очень белые, напудренные девушки. Они выстроились в живую карти-
ну, изображающую наступающую армию. В оркестре мужественно грянули фан-
фары и сигнальные рожки.
рампы стоял бутафорский рояль. Застучали деревянные палочки джаз-банда,
и появились Пим и Джек. Пим, как полагается, - в невероятном фраке, в
жилете по колено, сваливающиеся штаны, аршинные башмаки, которые сейчас
же от него убежали (аплодисменты), морда - доброго идиота. Джек - обсы-
пан мукой, в войлочном колпаке, на заду - летучая мышь.
бил Пима по морде, и тот выпускал сзади облако пыли, потом Джек бил Пима
по черепу, и у того выскакивал гуттаперчивый волдырь.
страшно засмеялся, сказал: "Ну, сыграй на этом рояле", - и сел поодаль.
Джек изо всей силы ударил по клавишам - у рояля отвалился хвост. Пим
опять страшно много смеялся. Джек второй раз ударил по клавишам - у роя-
ля отвалился бок. "Это ничего", - сказал Джек и дал Пиму по морде. Тот
покатился через всю сцену, упал (барабан - бумм). Встал: "Это ничего";
выплюнул пригоршню зубов, вынул из "кармана метелку и совок, каким соби-
рают навоз на улицах, почистился. Тогда Джек в третий раз ударил по кла-
вишам, рояль рассыпался весь, под ним оказался обыкновенный концертный
рояль. Сдвинув на нос войлочный колпачок, Джек с непостижимым ис-
кусством, вдохновенно стал играть "Кампанеллу" Листа.
послушай, как я сыграю.
башмак, клистирную трубку, живого котенка (аплодисменты), вынул скрипку
и, повернувшись к зрительному залу скорбным лицом доброго идиота, заиг-
рал бессмертный этюд Паганини.
тами.