Чтение 13–й страницы книги ~Путь на Грумант~

- А тетиву для лука из сухожилий медвежьих делают - сам видел, -
вспомнил Алексей.

Против медведей, по совету Федора, решили применить обычную у поморов
рогатину.

Охотничий припас стал самым важным делом. День и ночь зимовщики
мастерили оружие, призвав всю свою изобретательность и сметку.

Для отковки рогатины и наконечников понадобилась целая кузница. Под
наковальню приспособили гранитную глыбу, торчавшую около избы. Из двух
отростков оленьих рогов, связанных наискось сухожилиями, смастерили
клещи. Молот сделали из большого железного крюка, найденного на берегу,
среди остатков разбитого судна. Из оленьей шкуры Шарапов изготовил
кузнечный мех, а Федор припас хорошие древесные угли.

Когда кузня была готова, охотники выковали из железных стержней и
гвоздей покрупнее копья для рогатин и четыре наконечника для стрел.
Наконечники Алексей закалил и отточил на камне.

Федор выбрал для рогатины деревянный, в руку толщиной, держак и
прочно прикрепил к нему оленьими сухожилиями копье. Силач-помор не
только оленей валил без промаха, но был и знатным медвежатником.

Стрелы для лука изготовил Шарапов. Железные копьевидные наконечники
он насадил на легкие сухие еловые лучины длиною в два фута. Другой конец
стрелы он оперил четырьмя половинками крупных чаячьих перьев.

Ваня тем временем часами копошился в плавнике, пока, наконец, ему
посчастливилось найти ствол лиственницы с ветвистыми корнями, недавно
выброшенный морем. Один из корней как нельзя лучше подходил для древка
лука.

Теперь оставалось сделать тетиву. Опасна охота на медведя с простой
рогатиной, но зимовщики не могли считаться с этим и решили добыть зверя
как можно скорее.

Готовясь к охоте, Федор повесил над дверью избы кусок оленьего мяса.
Затем он разжег костер и бросил в него несколько кусков жира.

- На двадцать верст учует добычу ошкуй, - объяснил Федор не
отступавшему от него ни на шаг Ване. - Теперь будем ждать гостя.

Федор и Алексей распахнули дверь, а сами притаились в сенях, у Федора
в руках была рогатина, у Алексея - топор.

Медведь пришел к избе перед восходом солнца. Вытянув морду, он издали
жадно втягивал вздрагивающими ноздрями дразнящие запахи горелого жира.
Осмелев, стал осторожно кружить возле избы, постепенно приближаясь к
приманке. Вот он нерешительно остановился у двери,

Медведь пришел к избе перед восходом солнца.

поднял морду. Охотники слышали тяжелое дыхание зверя, видели черный
кончик его подвижного носа. Постояв немного, медведь поднялся на задние
лапы, чтобы достать мясо.

Этого только и ждали охотники.

Федор выскочил из засады и бросился чуть не под брюхо ошкую. Тот
злобно зарычал на неожиданного противника. Федор с размаху всадил зверю
рогатину между ребрами, целясь в самое сердце, упер держак в землю и
пригнулся. Ошкуй взревел, взмахнул лапами, пытаясь зацепить врага, но
Федор уже отскочил в сторону.

Все произошло почти молниеносно. Алексей едва успел выбежать вслед за
Федором, как поединок был уже окончен.

Ошкуй оказался огромной медведицей, в сажень длиной и пудов на
двадцать пять весом. Когти на мускулистых лапах достигали четырех
дюймов.

Осматривая распластавшуюся тушу, огромные лапы и страшные клыки,
зимовщики поздравляли Федора.

- Глядите! - вдруг закричал Ваня.

Все обернулись.

Из-за камней, неуклюже переваливаясь, бежал маленький медвежонок.
Жалобно скуля, он мохнатым белым шариком подкатился к неподвижному телу
матери.

Ваня стремглав сбегал в избу за ремнем и в два счета опутал
медвежонка. Очутившись в плену, зверек шипел, вытягивал трубочкой губы и
норовил укусить мальчика. Но тот был в восторге от поимки медвежонка.

- Отец, я оставлю его себе, - твердил он.

- Ладно уж, может, веселей с ним будет. Только, Ваня, ты и заботу
возьми на себя. Следи, чтобы не баловался зверь.

Так на зимовье появился новый житель - мишка.

Федор еще раз осмотрел медведицу.

- У нас на матерой земле ошкуи-то и больше бывают, - сказал он и,
взяв нож, начал свежевать тушу.

Быстро сняли шкуру, сало уложили в деревянное корыто, часть мяса
развесили коптить, а остальное решили провялить. Особенно тщательно
мореходы отделяли сухожилия для тетивы, ради которой и была затеяна эта
опасная охота.

Через несколько дней лук был готов. Его испытали на дальность,
меткость и силу удара. Оказалось, что на семьдесят шагов стрела
пробивает смолистую сосновую доску толщиною в дюйм. Ежедневно упражняясь
с луком, поморы все увеличивали расстояние до мишени. Искусный стрелок
из пищали, Степан и тут оказался ловчее всех. Он учил Ваню.

- Ты становись вот так, левым боком к цели, - показывал мальчику
Степан. - Крепче конец стрелы пальцами захватывай да натягивай тетиву
сильнее, чтоб острожок стрелы к спинке самой подошел. Большой палец ухо
заденет - тогда и стрелять можно. Примечать надо, Ваня, как сильно
тетиву тянешь: разницы каждый раз быть не должно, а то стрелы мимо
полетят.

Ваня с трудом натягивал тугой лук.

- Что, тяжеленько? - смеялся Степан. - Тут, брат, по боле полпуда
пальцами держать надо. Да ничего, привыкнешь. Все стрелы были сделаны
одинаковыми по весу, чуть-чуть утяжеленные в передней части.

- Тут точность нужна. Не будет меткости, если разные стрелы будут.

То место тетивы, где накладывают стрелу, Степан аккуратно обмотал для
прочности тонкой жилой. После каждой стрельбы он снимал тетиву, ослабляя
натяжение древка.

- Если тетиву оставить - долго не прослужит лук. Силы в нем не будет,
стрела у самых ног упадет. Еще замечай, Ваня: выгиб у лука, вот здесь,
смотри, спинкой прозывается; нежное это место. Не дай бог ножом или
другим чем дерево тут повредить. Тогда конец луку придет. А здесь -
брюшко. Ежели лук сам будешь ладить, смотри, чтобы у древка концы от
середины одинаково гнулись. А ежели одинакости нет, тогда на брюшке
подскоблить для ровности нужно.

- Спасибо, Степан, за науку, спасибо, - повторял благодарный мальчик.

Наступил день, когда на охоту за оленями с новым оружием вышли все,
кроме Федора, опять оставшегося хозяевать.

Охоту, как всегда, возглавлял Степан. Он легко подошел к стаду на
пятьдесят-шестьдесят шагов, и из четырех выпущенных им стрел только одна
не достигла цели.

- Ну-к что ж, хорошо бьет! Стреляешь - зверь не пугается, а кабы из
пищали грохать, так олени через полгода и за версту бы нас не
подпустили.

Подойдя к убитым животным, охотники вынули стрелы.

- Наконечники надо поуже да длиннее, и заострять лучше, оттачивать
перед каждым выстрелом, - заключил Шарапов, изучая первые трофеи.

На следующий день охота возобновилась. Теперь зимовщиков беспокоило
только одно: сохранить стрелы. Для этого каждый выстрел должен был быть
смертельным, иначе раненый олень убегал и стрела пропадала. Охотники
продолжали без устали тренироваться.

Как бы там ни было, с рогатиной против медведя и луком на оленей
голодная смерть уже была не страшна.

Сентябрь кончался. Оставшееся светлое время следовало использовать
для охоты на морского зверя.

- Носок железный для кутила? нужно бы сделать, Алексей, - сказал
Шарапов. - А ну, лодья зайдет к нам, что же мы с пустыми руками домой
вернемся? Без кутила как обойтись?

- Верно, а добыть надо прежде всего зайца. Хоть одного бы: ремни нам
надобны, а для этого лучше заячьей кожи нет - больно крепка.

Зайцами поморы называют наиболее крупный вид тюленей, длина которых
достигает восьми футов, а вес - пятнадцати-восемнадцати пудов. Кожа,
незаменимая при выделке промысловых ремней и подошв для обуви, самое
ценное, что дает это животное. На всех старинных лодьях такие ремни
заменяли веревки и канаты. Крепкие поморские ремни издревле завоевали
славу на Руси.

Кутило соорудить было не хитро. Острый железный наконечник - носок -
свободно насаживался на длинный, в сажень, деревянный шест. К носку
крепился ремень - обора, длиной пятьдесят-шестьдесят саженей. Древко
служило для метания кутила. Когда носок попадал в зверя, древко
всплывало на поверхность. Чтобы носок не соскочил раньше времени,
охотники обычно несколько раз оборачивали ремень вокруг шеста и,
готовясь к удару, придерживали ремень рукой.

Если охотились с лодки или карбаса, то к концу оборы привязывали
небольшой бочонок. Бочонок выбрасывали в море, и он, как поплавок,
указывал, где находится подбитое животное. На льду для задержки зверя
конец оборы крепили к большой пешне, воткнутой в лед.

Охота была назначена на завтра.

- На новом месте промысел начинаем, поворожить бы для удачи, -
предложил Федор. - Заговор-то, Алексей, чай, знаешь?

- Нет, не знаю, - улыбнулся Химков.

- Врешь, поди. Старым старостой ты никогда бы не был, если заговора
не знал!