ему рисовался оживленный город среди лесистой снежной пустыни, он пред-
посылал этому сенсационное открытие золота и затем выискивал удобные
места для пристаней, лесопилок, торговых помещений и всего, что требует-
ся приисковому центру на далеком Севере. Но и это, в свою очередь, было
лишь подмостками, где он рассчитывал развернуться вовсю. В северной сто-
лице его грез успех и удача поджидали его на каждой улице, в каждом до-
ме, во всех личных и деловых связях с людьми. Тот же карточный стол, но
неизмеримо более обширный; ставки без лимита, подымай хоть до неба; поле
деятельности - от южных перевалов до северного сияния. Игра пойдет круп-
ная - такая, какая и не снилась ни одному юконцу; и он, Элам Харниш, уж
позаботится, чтобы не обошлось без него.
дет, в этом он не сомневался. И так же как, имея на руках сильную карту,
он поставил бы последнюю унцию золота, - так и здесь он готов был поста-
вить на карту все свои силы и самое жизнь ради предчувствия, что в сред-
нем течении Юкона откроется золото. И вот он со своими тремя спутниками,
с лайками, нартами, лыжами поднимался по замерзшему Стюарту, шел и шел
по белой пустыне, где бескрайнюю тишину не нарушал ни человеческий го-
лос, ни стук топора, ни далекий ружейный выстрел. Они одни двигались в
необъятном ледяном безмолвии, крохотные земные твари, проползавшие за
день положенные двадцать миль; питьевой водой им служил растопленный
лед, ночевали они на снегу, подле собак, похожих на заиндевевшие клубки
шерсти, воткнув в снег около нарт четыре пары охотничьих лыж.
лишь однажды они увидели грубо сколоченную лодку, припрятанную на помос-
те у берега. Кто бы ни оставил ее там, он не вернулся за ней, и путники,
покачав головой, пошли дальше. В другой раз они набрели на индейскую де-
ревню, но людей там не было: очевидно, жители ушли к верховьям реки охо-
титься на лося. В двухстах милях от Юкона они обнаружили наносы, и Элия
решил, что это то самое место, о котором говорил Эл Мэйо. Тут они раски-
нули лагерь, сложили продовольствие на высокий помост, чтобы не дотяну-
лись собаки, и принялись за работу, пробивая корку льда, покрывающую
землю.
ками тусклого рассвета выходили на работу, а когда темнело, стряпали,
прибирали лагерь; потом курили и беседовали у костра, прежде чем улечься
спать, завернувшись в заячий мех, а над ними полыхало северное сияние и
звезды плясали и кувыркались в ледяном небе. Пища была однообразная: ле-
пешки, сало, бобы, иногда рис, приправленный горстью сушеных слив. Све-
жего мяса им не удавалось добыть. Кругом - ни намека на дичь, лишь из-
редка попадались следы зайцев или горностаев. Казалось, все живое бежало
из этого края. Это было им не в новинку; каждому из них уже случалось
видеть, как местность, где дичь так и кишела, через год или два превра-
щалась в пустыню.
на лося за пятьдесят миль от стоянки, промыл верхний слой гравия на ши-
роком ручье и получил хороший выход золота. Тогда они впрягли собак в
нарты и налегке отправились к ручью. И здесь, быть может, впервые в ис-
тории Юкона, была сделана попытка пробить шурф среди зимы. Идея принад-
лежала Харнишу. Очистив землю от мха и травы, они развели костер из су-
хой елки. За шесть часов земля оттаяла на восемь дюймов в глубину. Пус-
тив в ход кайла и заступы, они выбрали землю и опять разложили костер.
Окрыленные успехом, они работали с раннего утра до позднего вечера. На
глубине шести футов они наткнулись на гравий. Тут дело пошло медленней.
Но они скоро научились лучше пользоваться огнем, и в один прием им уда-
валось отогреть слой гравия в пять-шесть дюймов. В пласте мощностью в
два фута оказался мельчайший золотой песок, потом опять пошла земля. На
глубине в семнадцать футов опять оказался пласт гравия, содержащий золо-
то в крупицах; каждая промывка давала золота на шесть - восемь долларов.
К несчастью, пласт был тонкий, всего-то в дюйм, а ниже опять обнажилась
земля. Попадались стволы древних деревьев, кости каких-то вымерших жи-
вотных. Однако золото они нашли - золото в крупицах! Скорей всего здесь
должно быть и коренное месторождение. Они доберутся до него, как бы глу-
боко оно ни запряталось. Хоть на глубине в сорок футов! Они разделились
на две смены и рыли одновременно два шурфа, работая круглые сутки: день
и ночь дым от костров поднимался к небу.
полнить запасы съестного. Элия был человек опытный, закаленный; он обе-
щал вернуться на третий день, рассчитывая в первый день налегке проехать
пятьдесят миль до стоянки, а за два дня проделать обратный путь с нагру-
женными нартами. Но Элия вернулся уже на другой день к вечеру. Спутники
его как раз укладывались спать, когда услышали скрип полозьев.
пустые нарты и заметив, что лицо Элии, и без того длинное и неулыбчивое,
еще больше вытянулось и помрачнело.
прикорнули у костра. Элия, закутанный в меха, с заиндевевшими бородой и
бровями, сильно смахивал на рождественского деда, как его изображают в
Новой Англии.
ки? - начал Элия.
прочным, что стоять ему века, подгнило изнутри, - по какой-то причине
иссякла сила в корнях, и они не могли уже так крепко впиваться в землю.
Тяжесть кладовки и плотной шапки снега довершили беду, - так долго под-
держиваемое равновесие между мощью дерева и силами окружающей среды было
нарушено: ель рухнула наземь, увлекая в своем падении кладовку, и этим,
в свою очередь, нарушила равновесие сил между четырьмя людьми с одиннад-
цатью собаками и окружающей средой. Все запасы продовольствия погибли.
Росомахи проникли в обвалившуюся кладовку и либо сожрали, либо испортили
все, что там хранилось.
дывал Элия. - И, черт бы их драл, перегрызли мешки и рассыпали всю муку,
бобы и рис. Поверите ли, за четверть мили от стоянки валяются пустые
мешки, - вон куда затащили.
кинутом дичью краю означало верную гибель. Но молчали они не потому, что
страх сковал им языки: трезво оценивая положение, не закрывая глаза на
грозившую опасность, они прикидывали в уме, как бы предотвратить ее.
Первым заговорил Джо Хайнс:
сказал Харниш.
сил Хайнс. - И сами что будем есть?
вторую упряжку, поднимешься вверх по Стюарту и разыщешь индейцев. У них
добудешь мясо. Ты вернешься иного раньше, чем Генри съездит на Шестиде-
сятую Милю и обратно. Нас здесь останется только двое, и мы как-нибудь
прокормимся.
- сказал Харниш, заворачиваясь в одеяло. - А теперь спать пора, завтра
встанем пораньше. Хайнс и Финн пусть берут упряжки. А мы с Дэвисом пой-
дем в обход, один направо, другой налево, - может, по пути и вспугнем
лося.
шие на голодном пайке, целых два дня добирались до стоянки. На третий
день, в полдень, пришел Элия, но с пустыми руками. К вечеру появился
Харниш, тоже без дичи. Все четверо тщательно просеяли снег вокруг кла-
довки. Это была нелегкая работа - даже в ста ярдах от кладовки им еще
попадались отдельные зерна бобов. Все они проработали целый день. Добыча
оказалась жалкой, и в том, как они поделили эти скудные запасы пищи,
сказались мужество и трезвый ум всех четверых.
вису и Харнишу. Ведь двое других поедут на собаках, один вверх, другой
вниз по Стюарту, и скорей раздобудут съестное. А двоим остающимся предс-
тояло ждать, пока те вернутся. Правда, получая по горсточке бобов в сут-
ки, собаки быстро не побегут, но на худой конец они сами могут послужить
пищей для людей. У Харниша и Дэвиса даже собак не останется. Поэтому вы-
ходило, что именно они брали на себя самое тяжкое испытание. Это само
собой разумелось, - иного они и не хотели.
года, подкрадывалась незаметно, чтобы грянуть внезапно, словно гром сре-
ди ясного неба. С Каждым днем солнце вставало все ближе к востоку,
дольше оставалось на небе и заходило дальше к западу. Кончился март,
наступил апрель. Харниш и Элия, исхудалые, голодные, терялись в догад-
ках: что же стряслось с их товарищами? Как ни считай, при всех непредви-
денных задержках в пути они давно должны были вернуться. Несомненно, они
погибли. Все знают, что с любым путником может случиться беда, - поэто-
муто и было решено, что Хайнс и Финн поедут в разные стороны. Очевидно,
погибли оба; для Харниша и Элии это был последний сокрушительный удар.
кое-как поддерживали в себе жизнь. Оттепель еще не началась, и они соби-