царила полная тишина, нарушаемая лишь шорохом ночного ветра и журчанием
воды, которую разрезал их утлый плотик.
и Брас начал думать, что они ошиблись или их обманул слух. Человеку
спросонья может что угодно померещиться. И голос-то был неясный, похожий на
бормотание. Может быть, это пыхтел дельфин или еще какой-нибудь неизвестный
ему житель океана. Много их таких, которых даже самому бывалому матросу не
приходилось ни видеть, ни слышать, потому что они редко показываются из
воды. А может, это проворчал один из тех обитателей океана с человеческим
обличием, у которых такое странное название, вроде манати или ламантина, или
как их там еще звать!
голос девочки, как матрос его ни уверял, что это ему показалось и что он
принял за голос крик птицы или морской сирены. Бен готов уже был
остановиться на последнем предположении, но одно его смущало: нежный голосок
был не один -- ему отвечал мужской голос, и этому обстоятельству матрос
никак не мог найти объяснения.
тоном, словно хотел либо окончательно рассеять свои сомнения, либо полностью
их подтвердить.
Но не думаю, чтобы это был Легро. О, если это он!
Неужто ты забыл воронье карканье этого негодяя с его французским говором?
Будем надеяться, что это был не он. Хорошо, если мы ошиблись, потому что,
когда мы опять попадем к ним в лапы, пощады нам не будет. А теперь и
подавно, потому что они, должно быть, и жадные и голодные, как акулы.
это они и так близко, лучше, чтобы они нас не услыхали. А увидеть нас, пока
не рассветет, они не смогут. Хорошо бы еще раз услышать эти голоса и
проверить, откуда они идут. Я не помню, с какой стороны их слышал.
сторону.
плоту, они должны были быть с другой стороны от нас. Или, может, ветер
переменился? Потому что, когда мы от них уходили, мы были у них с
подветренной стороны. Неужто ветер в самом деле переменился? Впрочем, это
возможно -- в этих местах ветер редко дует с запада. Да и без компаса не
угадаешь, где находишься: кругом темно, на небе ни звездочки. А хоть бы даже
и была какая, все равно по ней ничего не узнаешь. Вот Полярная звезда -- это
дело другое! Только в этих широтах ее не увидишь. Так ты верно говоришь,
будто голоса шли с подветренной стороны?
Уберем-ка наш парус из мяса акулы, а то он нас толкает по ветру, прямо к
ним. Придется грести. Значит, весла наши нам понадобятся. Постараемся до
света уйти от них подальше, чтобы нам их больше не видеть и не слышать.
его на парусине, а "мачтам", то есть веслам, на которых оно висело, вернуть
их прежнее назначение.
закрепленные на веслах. И в этот момент внимание их задержалось на той из
них, которая, стягивая горловину брезентового "бака" с водой, удерживала его
в том положении, которое не давало воде вылиться. К счастью для них, они
действовали с осторожностью. Не прояви они ее и вытащи весло, к которому эта
веревка была привязана,-- запас воды быстро бы уменьшился, а то и весь
вылился бы в океан, прежде чем успели бы заметить несчастье.
освободить, потому что оно выполняет крайне ответственную функцию. Тут они
вспомнили, что у них имеется несколько обломков от гандшпуга, съеденного
акулой. Хорошо, что Бен Брас выловил их из воды. Теперь один из них можно
приспособить к делу. Они вынули весло, вставили вместо него самый длинный из
обломков и привязали к нему мешок с водой -- вся операция заняла несколько
минут. Теперь, когда у них было опять два весла, они уселись по краям плота
и, работая каждый своим, принялись грести против ветра, уходя прочь от
таинственных голосов.
Глава XXII. "ЭЙ, НА КОРАБЛЕ!"
бесшумно и все время прислушиваясь), как до них донеслись те же звуки,
которые Вильям принял за голос девочки. Как и прежде, эти звуки были едва
слышны, словно говорившие вели спокойную беседу.
вправду не голос девочки! -- вскричал матрос.-- Но что за черт! С кем она
там разговаривает? И девочка-то совсем маленькая, ну не больше гайки. Да что
это, черт возьми, может значить?
лишь сухопутные крысы, которые над всем смеются да ни во что не верят. А
почему не верят? Да потому, что сроду ничего диковинного не видали, разве
только телят о двух головах да цыплят о четырех ногах. Ясное дело, сирены
водятся в море -- тут и разговаривать не о чем! Я сам их видел, и не одну.
Мне пришлось плавать с одним товарищем, так тот мне рассказывал, что он их в
Индийском океане встречал целыми косяками. Волосы у них, рассказывал он,
длинные, ниже плеч, как у молоденьких школьниц, которые прогуливаются
стайками где-нибудь на окраине в Портсмуте или Грэйвсэнде... Тише! Опять
она!
голосок девочки лет восьми-десяти. Вибрируя, он ясно отдавался на воде, и,
судя по его интонациям, девочка с кем-то разговаривала.
дедушка-водяной. Занятная, шут возьми, парочка! Вот задали загадку! Что это,
по-твоему, значило бы, малыш?
На нем никакой девочки не было. И мужчина не каркает, как Легро. Мне
спросонья сперва почудилось, будто это он... А коли тут близко косячок
маленьких сирен да между ними затесалось несколько водяных, то пугаться
нечего... Главное дело, это не француз и не кто-либо из его гнусной
компании. Слава тебе, Господи! Слушай, малыш, а может, это подходит к нам
какой-нибудь корабль?
скорее убедиться, так ли это или не так.
все! А ты слушай хорошенько, что мне ответят!.. Эй, на корабле!
голоса. Ответа на его оклик не последовало. Матрос секунду, две внимательно
прислушивался и повторил свое: "Эй, судно!"--более громким голосом.
океане эха не бывает. К тому же тот, кто повторил этот принятый между
моряками оклик "Эй, на корабле!", произнес его иначе, чем матрос, совсем с
другим, неанглийским произношением, да и звук его голоса был не как у
англичанина. Но все же это был человеческий голос, и притом голос мужчины.
Довольно-таки грубый, резкий голос, но стоит ли говорить, что он показался
нашим скитальцам приятнее всякой музыки! И за словами: "Эй, на корабле!" --
последовали и другие, исходившие из тех же уст.
возьми, орет? С "Пандоры" кто-нибудь? Это вы, капитан? Или вы, масса Легро?
"Пандоры"! Клянусь Нептуном, это он! Не пойму только, как этот черный тут
оказался. И на чем он плавает? На большом плоту его с остальными не было. Я
думал, он удрал вместе с капитаном. А если это так, значит, он кричит с
гички.
возле камбуза уже после того, как гичка отчалила. А так как и на большом
плоту потом его не оказалось, я думал, что он утонул или не успел сойти с
горящего судна... Но ведь это в самом деле его голос. Слышишь? Опять кричит!
водой.-- Слушай, корабль, кто это у вас сейчас кричал? Какой это корабль?
Как его звать? Или это вовсе и не корабль? Может, кто с "Пандоры"?
Потерпевшие кораблекрушение?
"Пандоры". Кто зовет? Снежок, это ты?
были на большом плоту!
на своем?