скользкий, и, не добравшись до верха. Карл поскользнулся и
мигом скатился вниз.
медведь); их разделяло не более шести футов. Разминуться в
узком овраге было невозможно, и Карл знал, что, если он
повернется и побежит, медведь быстро его догонит и задерет.
Оружия у него не было -- ничего, кроме бутылки с красным
перцем. Что ему было делать?
лапы, страшно зарычал и бросился на него. Он уже хотел облапить
Карла, когда тот размахнулся бутылкой и изо всех сил ударил
медведя по голове.
красного перца облил медведя и потек у него по морде.
Он оказался ловчее Карла и в одно мгновение очутился наверху; в
следующий миг он скрылся бы в кустах, но тут подбежал Каспар и
выстрелом сбил его на дно оврага.
любопытством его рассматривать. Каково же было его изумление,
когда он обнаружил, что на спине у зверя был вовсе не горб, а
два медвежонка. Теперь они скатились с мохнатого хребта и
бегали вокруг трупа матери, взвизгивая, рыча и лая, как лисята.
Но Фриц тут же кинулся вперед и после короткой, яростной борьбы
покончил с ними.
увидели медведицу, медвежата играли на земле; но как только он
выстрелил, не задев медведицу, она схватила в зубы своих
детенышей, посадила их одного за другим себе на спину и
убежала.
медведем, или медведем-губачом. Это название дано ему потому,
что он, хватая еду, сильно вытягивает губы.
поддаются дрессировке, поэтому их особенно ценят индийские
фокусники.
и только на шее, над грудью, -- белое пятно в виде буквы "У".
Он почти не уступает размерами американскому черному медведю и
похож на него своими повадками. Этот зверь нападает на
человека, только когда его раздразнят или ранят, и, если бы
Карл успел уйти с ее пути, медведица не погналась бы за ним,
хотя выстрел Каспара и привел ее в ярость.
"задал бы ему перцу". Едкий уксус, попав медведице в глаза,
ошеломил ее, и она пустилась наутек. Карл благодарил судьбу,
что ему удалось так дешево отделаться -- он потерял лишь
бутылку с настойкой красного перца.
медвежат, когда громкий крик привлек их внимание. По-видимому,
это был крик Оссару. Шикари попал в беду, он громко вопил, и
можно было разобрать, что он кричит:
медведь? Может быть, пантера или тигр? Во всяком случае,
требовалась их помощь, и Карл с Каспаром бросились в ту
сторону, откуда доносились крики. Карл успел схватить ружье, а
Каспар быстро зарядил свою двустволку.
величайшей радости, убедились, что никакого зверя поблизости
нет: ни медведя, ни пантеры, ни тигра. Но Оссару продолжал
громко взывать о помощи, и юноши с удивлением увидели, что он
пляшет на полянке, то наклоняя голову, то высоко подпрыгивая, и
размахивает руками, словно отбирается от невидимого врага.
проделывал такие уморительные прыжки и все движения его были
так комичны, что можно было подумать, что это пляшет клоун.
Если бы в голосе Оссару не звучал ужас, Карл и Каспар
разразились бы смехом. Но они видели, что шикари находится в
какой-то опасности, и им пришло в голову, что на него напала
ядовитая змея и, быть может, даже укусила его. Может быть, она
продолжает его кусать, забралась к нему под платье, поэтому ее
и не видно.
немедленно помочь бедняге, и, охваченные тревогой, юноши
бросились к нему.
врага, с которым сражался шикари. Вокруг головы Оссару витала
какая-то туманная дымка, окружавшая его словно ореолом, и,
присмотревшись, юноши обнаружили, что это пчелиный рой.
так вопил и размахивал руками.
находится в опасности; но увидев, что на него напали только
пчелы, невольно разразились хохотом.
несчастью. Укусы пчел раздражали его, а смех юношей еще больше
разозлил. Он решил их проучить и, ни слова не говоря, бросился
к ним, увлекая с собой пчелиный рой.
и тотчас братья стали выделывать такие же забавные прыжки.
Пчелы, заметив новых врагов, мгновенно разделились на три роя,
из которых каждый избрал себе жертву, так что теперь не только
Оссару, но и Карл и Каспар кувыркались на поляне, как настоящие
акробаты. Даже на Фрица напало несколько пчел, и он стал дико
метаться, кусая себе лапы как сумасшедший.
не было ничего смешного. Лица у них были искусаны, и укусы
оказались очень болезненными. Кроме того, врагов было чересчур
много. Охотники начали испытывать не только боль, но и страх.
не удавалось отогнать пчел. Куда бы они ни бежали, разъяренные
насекомые следовали за ними, жужжа и яростно жаля.
Оссару. Хитрый индус придумал спасительное средство и, крикнув
товарищам, чтобы они следовали за ним, бросился в лесную чащу.
своих преследователей.
этом месте он был перегорожен обвалом и образовал глубокий
прудик. Оссару мгновенно прыгнул в воду. Юноши, отшвырнув
ружья, последовали его примеру, и все трое очутились по горло в
воде. Они то и дело погружались с головой в воду, потом снова
высовывались наружу. Наконец пчелы, видя, что жертвы от них
ускользнули, улетели обратно в лес.
промокшие до нитки. Им хотелось посмеяться над своим
приключением, но боль отбивала всякую охоту к смеху; вконец
обескураженные, они направились к месту своей стоянки.
пчел. Услышав выстрел Каспара и шум, который поднялился, когда
Фриц схватился с медвежатами, он поспешил на помощь. Он бежал,
не глядя перед собой, и ударился головой о большое пчелиное
гнездо, висевшее на лиане. Гнездо было построено из глины и
лишь слегка прикреплено к лиане. Оссару тряхнул его так сильно,
что оно упало и раскололось; разъяренный рой сразу окружил
шикари. Тут он закричал, и Карл и Каспар прибежали на помощь.
Теперь им было стыдно, что они смеялись над Оссару. Вскоре
Оссару раздобыл в лесу какой-то травы; они смазали укушенные
места ее соком -- боль быстро утихла, и настроение у всех
улучшилось.
детенышей от опасности, тронула охотников за растениями, и
теперь они начинали жалеть, что убили ее. Но дело было сделано,
и раскаиваться было поздно. К тому же Оссару рассказал, что
туземцы считают этих медведей вредными животными. Спускаясь из
своих горных убежищ или выходя из джунглей во время уборки
урожая, они причиняют больщой ущерб; нередко они забираются
прямо в сад и за одну ночь его опустошают. После его рассказа
совесть перестала мучить молодых охотников. Может быть,
рассуждали они, если бы эти медвежата выросли, они вместе с
матерью опустошили бы рисовое поле какого-нибудь бедного
крестьянина или фермера, и его семья впала бы в нищету.