уронив голову на руки в наручниках. Услышав скрип дверных петель, он поднял
голову, и его злое лицо уставилось на посетителя. Разбойник не узнал своего
вчерашнего, испачканного грязью противника в этом элегантном сеньоре в
черном, расшитом серебром костюме, в тщательно завитом, ниспадающем на плечи
черном парике и с длинной эбеновой тростью с золотым набалдашником.
еще с явным ирландским акцентом.
душе, если таковая имеется; есть время раскаяться в совершенных вами
гнусностях. Я могу простить вам то, что вы выдавали себя за капитана Блада.
Сам по себе этот акт даже можно расценивать как комплимент. Но я не могу вам
простить того, что вы натворили в Картахене, -- зверских убийств, пыток,
изнасилований и других беспричинных жестокостей, которые вы совершили,
удовлетворяя ваши низменные инстинкты и позоря присвоенное вами имя.
своими низкими поступками. Советую вам за краткий промежуток времени,
остающийся у вас после моего ухода, хорошенько осознать неумолимость высшего
правосудия, которое привело вас на виселицу с моей непосредственной помощью.
Ибо я -- капитан Блад!
утратившего от изумления дар речи; затем, повернувшись на каблуках, вышел к
ожидавшему его испанскому офицеру.
тотчас двинулась к бело-золотому флагманскому кораблю, стоящему на рейде.
на берегу Сан-Хуан-де-Пуэрто-Рико, настоящий капитан Блад отплыл на Тортугу
на "Марии Глориосе", или "Аддалузской девчонке", конвоируя корабли с
сокровищами, где не было ни пушек, ни достаточного количества людей, чтобы
оказать сопротивление, когда их капитанам стала ясна ситуация, в которой они
очутились.
ДЕМОНСТРАЦИЯ
I
приберегает свои милости для тек, кто умеет правильно делать ставки и с
блеском тратить выигрыши.
всегда руководствовался этим правилом, никогда не отступая от него.
Многочисленные примеры щедрости капитана можно найти в записках о его полных
риска приключениях, оставленных нам Джереми Питтом, но ни один из них не
может сравниться в блеске и яркости с мерами, принятыми с целью сокрушить
вест-индскую политику месье де Лувуа[1], когда она угрожала уничтожением
могучему братству флибустьеров.
XIV, дружно ненавидели при жизни, с той же силой, с какой его так же дружно
оплакивали после смерти. Думаю, что подобное единство взглядов является
высшей оценкой достоинств политического деятеля. Ничто никогда не ускользало
от внимания месье де Лувуа. И вот, охваченный организаторским пылом, он в
один прекрасный день оставил в покое государственный аппарат с тем, чтобы
заняться инспекцией французских владений в Карибском море, где активные
действия флибустьеров оскорбляли его страсть к порядку.
маркиз отправил шевалье де Сентонжа, элегантного, подающего надежды
дворянина лет тридцати с лишним, заслужившего доверие месье де Лувуа (что
было не так-то легко) и имеющего четкие инструкции, которыми он должен был
руководствоваться, чтобк положить конец пиратству.
блестящим, это поручение оказалось неожиданной улыбкой фортуны, ибо, по мере
сил служа королю, он нашел случай сослужить службу и себе самому. Во время
своего пребывания на Мартинике[3], которое затянулось значительно дольше,
чем этого требовала необходимость, шевалье познакомился с мадам де Вейнак,
молодой и красивой вдовой Омера де Вейнака, влюбился в нее с быстротой,
возможной только под тропическим солнцем, и вскоре женился на ней. Ма
примерно третью часть острова Мартиника, которые состояли из плантаций
сахара, пряностей и табака, дающих внушительный годовой доход. Все это
богатство вместе с владелицей перешло в руки представительного, но плохо
обеспеченного посланца маркиза де Лувуа.
важности своей миссии, чтобы позволить браку быть чемто, кроме прекрасной
интерлюдии в течение исполнения долга, приведшего его в Новый Свет.
Отпраздновав свадьбу в Сен-Пьере[1] со всем блеском и пышностью,
соответствующими высокому положению невесты, он вновь приступил к выполнению
своей задачи, пользуясь возросшими возможностями, которые предоставила ему
счастливая перемена обстоятельств. Взяв жену на борт "Беарнца" месье де
Сентонж отплыл из Сен-Пьера, чтобы завершить, свой инспекторский объезд,
прежде чем взять курс на Францию и полностью насладиться баснословным
состоянием, свалившимся ему на голову.
Сен-Круа, который, говоря по чести, принадлежал не столько французской
короне, сколько французской Вест-Индской компании. Оставалась самая важная
часть его миссии -- остров Тортуга, другое владение вышеозначенной компании,
служившее цитаделью английских, французских и голландских корсаров, к
уничтожению которых шевалье был обязан принять все меры.
трудной задачей значительно возросла, когда ему сообщили, что Питер Блад,
наиболее предприимчивый и опасный из всех флибустьеров, недавно был пойман
испанцами и повешен в Сан-Хуан-де-Пуэрто-Рико.
Кайонской бухте[3] -- окруженной рифами гавани, казалось, предназначенной
самой природой быть пиратским логовом.
специальное кресло, которое его матросам не без труда удалось пронести
сквозь пеструю толпу европейцев, негров, маронов[4] и мулатов, собравшихся
поглазеть на знатную даму с французского корабля.
драгоценным грузом, в то время как напыщенный месье де Сентонж, облаченный в
голубой костюм из тафты, державший в одной руке трость, а в другой шляпу,
которой он обмахивался, шество
начинающий полнеть, он обливался потом, а его голова взмокла под тщательно
завитым золотистым париком.
задыхающимся от пыли шевалье добрался наконец до губернаторского дома и,
пройдя через сад, вскоре очутился в прохладном полумраке комнаты, надежно
защищенной от солнца зелеными шторами. По счастью, губернатор, радушно
принявший знатного гостя, сразу же распорядился подать прохладительный
напиток, искусно изготовленный из рома, сахара и лимонов.
де Сентонж удалилась вместе с двумя очаровательными дочерьми губернатора, в
кабинете разгорелась дискуссия, от которой шевалье снова бросило в жар.
компании, с мрачным унынием выслушивал резкие замечания, которые его гость
высказывал от имени месье де Лувуа.
забытый Богом остров, сумел сохранить в своем доме атмосферу придворного
изящества и элегантности, приличествующую прирожденному дворянину. Только
сдержанность и безукоризненные манеры позволили ему сейчас скрыть
раздражение. Когда шевалье закончил свои резкие и напыщенные
разглагольствования, губернатор тяжело вздохнул, и в этом вздохе
чувствовалась усталость.
точно информирован о положении дел в Вест-Индии.
месье де Лувуа была так же непоколебима, как и уверенность в том, что он сам
обладает этим качеством.
полностью информирован.
его превосходительство не обладает моим опытом, приобретенным за долгие годы
жизни в этом захолустье, а это, осмелюсь заметить, придает некоторую
ценность моему мнению.
Аникина Наталья
Василенко Иван
Прозоров Александр
Шидловский Дмитрий
Посняков Андрей
Сертаков Виталий