фамилию, и посыльный сунул ему депешу - предписание явиться в Вашингтон, в
канцелярию министра обороны. За пять лет службы Адам не столько приучился,
сколько привык не удивляться никаким приказам. Боги, восседавшие на далеком
вашингтонском Олимпе, в представлении рядовых солдат были сумасшедшими, и
если ты хотел сохранить рассудок, лучше было поменьше думать обо всех этих
генералах.
приемную. Там-то и нашел его отец. В первую минуту Адам не узнал Сайруса, и
прошло еще несколько минут, прежде чем он оправился от изумления. Сайрус
стал большим человеком. Одет он был соответственно - костюм из дорогого
черного сукна, модная черная шляпа, пальто с бархатным воротником и трость
эбенового дерева, которая в его руках казалась шпагой. Держался Сайрус тоже
как большой человек. Речь у него была тихая, мягкая, размеренная и
спокойная, в движениях появилась широта, а новые зубы придавали его улыбке
сатанинское коварство.
избавиться от недоумения. Вдруг сообразив, он скользнул глазами вниз -
кривой деревяшки не было. Прямая нога сгибалась в колене и была обута в
начищенный лайковый сапожок. Отец прихрамывал, но не как раньше, когда он
тяжело припадал на деревянную ногу. Сайрус перехватил его взгляд.
не хромаю. Я потом ее сниму, покажу тебе. Пойдем.
полковнику Уэлсу.
Адам замялся.
дисциплиной. Молодец. Я же говорил, что служба пойдет тебе на пользу. Ты,
сынок, теперь настоящий мужчина и воин.
чужой. В Адаме шевельнулась брезгливость. Он чувствовал какую-то фальшь. И
это чувство не прошло, даже когда перед отцом мгновенно распахнулись двери
кабинета и полковник Узле подобострастно сообщил: "Министр готов принять
вас, сэр".
время,- рядовой армии Соединенных Штатов.
вслушивался в обмен приветствиями. Он думал. Это же министр обороны, думал
Адам. Неужели он не видит, что мой отец на самом деле вовсе не такой? Он
ведь играет, как актер в театре. Что с ним случилось? Странно, почему
министр ничего не замечает.
Сайрус обстоятельно, как опытный лектор, знакомил Адама с вашингтонскими
достопримечательностями, показывал исторические здания и места.
езжу, только зря бы деньги потратил. Большую часть времени я в разъездах по
стране.
"сенатор" и дал понять, что непременно найдет для Адама комнату, даже если
придется выкинуть кого-нибудь на улицу.
ноге, и она отозвалась гулкой пустотой.- Я тоже был солдатом - рядовым.
Зачем нам лед?
гостиная, и примыкавший прямо к спальне туалет.
Адам увидел хитрое приспособление из железа, кожи и дерева. Сайрус
расшнуровал кожаный чехол, которым протез крепился к культе, и поднялся из
кресла, похожий на карикатуру. - Натирает, спасу нет,- сказал он.
помнил. Только что Адам чуть ли не презирал его, но сейчас вернулись
памятные с детства страх, уважение, враждебность, и оттого Адам чувствовал
себя мальчишкой, который старается разгадать настроение отца, чтобы избежать
опасности.
Потом пристально взглянул на Адама:
престижное офицерское училище США.>. У меня есть связи. Я могу освободить
тебя от службы, и ты поступишь в Уэст-Пойнт.
метались в поисках
он.
просьбу, продолжил: - Думаю, тебе вряд ли известно, каким я пользуюсь
влиянием. Одно мое слово, и СВР провалит на выборах любого кандидата. Сам
президент интересуется моим мнением по вопросам государственной важности. Я
могу выгнать в отставку любого сенатора, и мне ничего не стоит назначить на
хороший пост кого захочу. Я могу сделать человеку карьеру, но могу и
поломать ему жизнь. Ты это понимаешь?
пытается себя защитить. - Да, отец. Мне рассказывали.
и многому научить.
вышибить.- Сайрус вздохнул. Я распоряжусь, чтобы тебя отправили назад в
полк. Прозябай в казармах.
перевезете сюда Карла?
Времени для воспоминаний ему хватало с лихвой, потому что он действительно
прозябал в казармах. Он вспоминал, что у отца никого нет, что он одинок... и
сам это понимает.
3
и амбар, а когда подошло время, нанял одну старуху, чтобы навела в доме
порядок, чтобы отдраила все до блеска.
истлевшие занавески, выбросила их и сшила новые. Она выгребла из плиты
жирную грязь, которая копилась там с тех пор, как умерла мать Карла. Она
щелоком свела со стен глянцевую коричневую гадость, налипшую от чада
сковородок и керосиновых ламп. Она травила полы известью, замачивала одеяла
в соде и все время брюзжала себе под нос: "Мужчины... скоты поганые. Свинья,
и та чище. Ну прямо в дерьме живут. И чего бабы за них замуж выходят? А
вонища-то, ну прямо протухнешь. А духовка - спокон веку не мытая".
от них щипало в носу, и, щадя свое обоняние, Карл переселился в сарай.
Однако у него успело сложиться впечатление, что старуха не одобряет его
манеру вести хозяйство. Когда дом засиял и засверкал, а старуха наконец
убрюзжала восвояси. Карл остался жить в сарае. До приезда Адама ему хотелось
продержать дом в чистоте. В сарае лежали разные необходимые на ферме орудия
труда, а также необходимый для их починки инструмент. Карл обнаружил, что на
кузнечном горне варить и жарить гораздо легче, чем на кухонной плите. Стоило
качнуть мехи, как от углей шел обжигающий жар. Не надо было ждать, пока
нагреется плита. Как он не сообразил это раньше?
писать брату. О том, что Адам вопреки отцовской воле завербовался на второй
срок, сообщил в сердитом письме Сайрус. А еще Сайрус намекнул, что,
вероятно, в недалеком будущем позовет Карла к себе в гости, в Вашингтон, но
в следующих письмах приглашение не повторялось.
наведенный трудами старой грымзы, жил в дикой грязи. Прошло больше года,
прежде чем он получил письмо от Адама - взяв для храбрости разгон с мелких
новостишек, тот лишь в конце смущенно признался: "Не знаю, зачем я опять
завербовался. Будто кто меня попутал. Скорее напиши, как ты, и что у тебя
слышно".
холодно. "Я тебя, между прочим, не очень-то ждал",- говорилось в письме, а
Шилова Юлия
Флинт Эрик
Флинт Эрик
Володихин Дмитрий
Рыбаков Вячеслав
Акунин Борис