Чтение 13–й страницы книги ~Обманщики~

- Матерь Божья! И...

- И я нарушил Шестую.

- Но... каким образом?

- Понимаешь, Деми, первое, чему маори учат будущего своего вождя, это
умение защищать себя и убивать противника в рукопашном бою. А описывать
эту неаппетитную сцену в подробностях не хочется.

- И кто это был такой? Я хочу сказать - а может, он напал на тебя по
ошибке?

- Никаких там не было ошибок, потому-то мне и снятся теперь страшные
сны... Дело в том. Что у него был Потрошильный Нож - это такой нож,
которым маори вырезают сердце отважного врага. Ведь если съесть сердце, к
тебе переходит вся храбрость прежнего его обладателя...

- Бр-р!

- Да, а к тому же в его документах значилось: Кеа Ора, Ганимед. Такой
вот маори-террорист.

- Господи помилуй! А эта мафиозная девица, она потом пришла?

- Я не стал дожидаться и выяснять. Прихватил нож, засунул труп в
кусты и - ноги в руки. Так что ты теперь понимаешь, какие у меня
заморочки, отчего я малость не в себе. Вот подумай - в чем тут дело?
Может, я сделал какую-нибудь глупость и показал косоглазой красотке, зачем
она мне понадобилась? А ее шефы поручили меня заботам одного из своих
киллеров? Но почему именно маори, человек моего народа, да и вообще -
какого хрена понадобилась ему на Венуччи? И что будет теперь? Появится ли
у тамошней полиции подозрения, а если да - начнут ли они за мной гоняться?
И как мафия - она все еще намерена меня прикончить? Oi veh! Shiog'n kop in
vant! [О горе! Хоть головой в стенку бейся! (идиш)]

- А этот - как его - Потрошительный Нож, он так у тебя и остался? -
прервала Уинтера Деми, поняв, что битье головой о стенку грозит
затянуться.

- Ну да, в дорожной сумке.

- Ты не мог бы его показать?

Внимательно и немного боязливо, девушка изучила принесенный Роугом
нож. Заточен необычно, щечки лезвия не выпуклые, не плоские, а вогнутые,
одним слово - нечто вроде опасной бритвы, только с острым концом.
Блестящий и смертельно опасный. Без крестовины. Рукоятка - натуральный
орех, сильно потертая, испещренная бурыми пятнами.

- Вот этой штукой я его и убил. Пришлось взять с собой - отпечатки.

- Так значит это правда - то, что ты мне рассказывал.

Деми осторожно положила нож на столик.

- До последнего слова.

- А вот теперь твоя бутылка будет очень к месту.

Пили они не спеша, в долгом, молчаливом раздумий. Затем коньяк
немного восстановил самообладание Уинтера.

- Выше нос, лапа, - ухмыльнулся он. - Я выкарабкаюсь из этой
заварушки в самом лучшем виде. Вот посмотришь.

- Только говори не "я", а "мы", - серьезно и решительно поправила его
Деми. - Я бы хотела тоже тебе помогать.

- Премного благодарен. Такая вот мгновенно вспыхнувшая патологическая
лояльность. Ты - просто титаническая душка.

- Иди к черту, Уинтер, - засмеялась Деми. - Ты и в гробу, наверное,
не бросишь свои шуточки. С тобой происходят странные, фантастические
вещи... Очень хотелось бы знать - почему?

Роуг снова наполнил фужеры.

- Может, я и напрашиваюсь на них, но только не по своей воле. Вот,
скажем, ты. Ведь ты - самое фантастическое событие всей моей жизни, а я
могу поклясться на чем угодно, что и в мыслях ничего подобного не имел.

- Я обязана сделать признание, - объявила Деми, допив коньяк и
поставив рюмку на столик. В ней появилось что-то от Жанны д'Арк. - Это не
было случайностью. Осознав, что хочу тебя, я все спланировала и
организовала. Я просмотрела все доступные документы, касающиеся тебя,
побеседовала с людьми, тебя знающими, потратила уйму времени на чтение
всего, что ты когда-либо написал. У тебя не оставалось никаких шансов на
спасение. Ты только на меня не злись.

- Вот и нимб вокруг головы прорисовывается, - пробормотал Уинтер.

Деми взяла свою рюмку и плеснула в нее коньяку.

- А чего это ты вдруг заявил, что нуждаешься в девушке? - вопросила
она. - Да у тебя их сотни.

- Нет.

- А сколько?

- Интересные ты задаешь вопросики. Кстати, что такое "Деми"?
Уменьшительное от Демон?

- Нет, нет, нет, НЕТ. Пятая поправка [Пятая поправка к Конституции
США; поправка довольно длинная, но упоминается из нее чаще всего одна
фраза - "никто не должен принуждаться свидетельствовать против самого
себя"].

- Ну, Деми.

- Ни-ко-гда.

- Один звонок в канцелярию, и ты обречена.

- Ты не посмеешь!

- Ты в моей власти.

- А ты не будешь дразниться?

- Вторая поправка.

- А что это такое?

- Право носить оружие.

- Ну... Я же говорила, что выросла на юге. В типичной виргинской
семье, так что я - типичная приличная виргинская девушка... - она слегка
запнулась. - С т-типичным приличным виргинским именем.

- А именно?

- Демюр [Demure (англ.) - скромная, застенчивая], - обреченно
прошептала Деми.

- Как?! - Плечи Уинтера начали сотрясаться от беззвучного хохота.

- Да будет вам известно, сэр, - высокомерно вскинулась Деми, - что
полное мое имя Демюр Рекамье Жеру, и в гробу я вас всех видала.

- А Рекамье, - обессиленно спросил Уинтер, - Рекамье-то почему?

- Мадам Рекамье - кумир моей мамы.

- Ясненько. Теперь послушай, феечка моя нализавшаяся. У тебя детские,
извращенные представления, будто я какой-то там Казанова, что стоит мне
пальцем пошевелить, как целая женская армия сломя голову бросится
исполнять любую мою прихоть. Такого просто не бывает. Все и всегда в руках
женщин, именно они принимают все решения.

- То есть, это я тебя соблазнила. Я же знала, что ты разозлишься.

- Конечно, соблазнила. Ну ладно, покорила ты меня своей титанианской
воле, а теперь что?

- Мне все-таки хочется узнать, чего это ради ты сказал, что
нуждаешься в девушке - тогда, в комнате для совещаний.

Несколько секунд он молчал.

- А что, разве и так не ясно? Я что - какой-нибудь там герой, веселый
и беспечный даже под обстрелом? "Хрен с ними, с торпедами, полный вперед!"
Бывают, видишь ли, моменты, когда я теряю все свое хладнокровие, когда я
расстроен и не понимаю происходящего, когда я боюсь, например - сейчас. А
тогда инстинкты гонят меня к женщине, искать утешение и поддержку.

- Ц-ц-ц.

- Ну чего цыкаешь?

- Значит, я для тебя - материнский образ, - с восторгом выпалила
Деми. - Двойной инцест.

- И чего это все вы, южане, так обожаете гнильцу и декаданс? Или это
у тебя титанианское?

- К вашему, сэр, сведению, я хранила полную чистоту и непорочность,
пока не была depravee [развращена (фр.)] излишествами в употреблении
маори.

- Как смела ты спереть коронный мой рефрен?

- А сколько сейчас времени? - Деми решительно опустила свой фужер на
столик.

- Часа четыре.

- Мне надо одеваться.

- С чего это такая спешка? И куда ты пойдешь?

- Домой, дурачок. - Она поднялась с дивана. - Нужно переодеться,
чтобы не давать лишнего повода для сплетен. И без того будут чесать языки.
К тому же я обязана покормить кошку.

- Кошка! - искренне удивился Уинтер. - Утонченная виргинская девушка
растрачивает себя на какую-то там кошку?

- Она не какая-то, она особенная. Когда у меня появляются перед
глазами пятна, она за ними гоняется. Она пси-кошка, и я ее очень люблю.

- Ну, тут уж и слов нет Придется проводить тебя до дома.

- Благодарю вас. Так что же мы собираемся делать с этой твоей
проблемой?

- Отложим ее на время, пусть малость остынет Подождем, что будет
дальше.

- А тебе ничто не грозит? - спросила Деми.

- Думаю, нет. - В глазах Уинтера светилась любовь. Он притянул
девушку к себе и погладил ее живот.

- Нечестно, - хихикнула она. - Ты щекочешься Вставай, супердоходяга.
Оденемся.

- Обидеть хочешь?

- Да, я использовала все твои мужские способности до предела и теперь
отбрасываю тебя, как ненужный хлам. Мы, титанианцы, всегда так делаем.

- У меня даже ноги скрючило, - весело пожаловалась Деми из ванной. -
Ты что, всегда такой страстный?