нельзя волноваться...
та. Взгляд беспомощно блуждал.
не по себе; ощущение было сильное, как когда-то в детстве; на память
пришла отвратительная сцена. Брауну вспомнился пикник за городом, ему
было лет семь или восемь; он присел и сунул руку во что-то теплое и
скользкое. Присмотревшись, он увидел, что это червивые остатки сурка,
который пролежал под лавровым кустом весь жаркий август. Он закричал
тогда и готов был закричать сейчас, однако это воспоминание исчезло,
улетучилось, а на смену ему пришел вопрос: ОТКУДА ОН УЗНАЛ? ОН ПРИКОС-
НУЛСЯ КО МНЕ И СРАЗУ ЖЕ УЗНАЛ.
чепуху из головы. Известно немало случаев с коматозными больными, кото-
рые, проснувшись, знают многое из того, что происходило вокруг них, пока
они спали. Как и многое другое, при коме это зависит от степени заболе-
вания. Джонни Смит никогда не был "пропащим" пациентом, его электроэнце-
фалограмма никогда не показывала безнадежную прямую, в противном случае
Браун не разговаривал бы с ним сейчас. Иногда вид коматозных больных об-
манчив. Со стороны кажется, что они полностью отключились, однако их ор-
ганы чувств продолжают функционировать, только и более слабом, замедлен-
ном режиме. И конечно же, здесь был именно такой случай.
завтра, - сказал Браун. - Я хотел бы дать ему пять миллиграммов валиума.
отсюда. Я хочу знать, что случилось!
нули.
ляционно заявил Браун.
лала укол. Джонни почти сразу стал засыпать. Браун и сестра выросли до
пятиметровой высоты.
лось, доносился из далекого далека. Внезапно он подумал, что это ему
просто необходимо знать. - Ваша ручка. Как она называется?
пластмассовый корпус, волокнистый кончик. - Она называется фломастер. А
теперь спите, мистер Смит.
но какому-то таинственному заклинанию, исполненному дурацкого смысла:
ФЛОМАСТЕР... ФЛОМАСТЕР... ФЛОМАСТЕР...
соседней комнате гремел телевизор, включенный почти на полную мощность.
Орэл Роберте говорил о футболе и исцеляющей любви Иисуса между футболом
и господом была, наверное, какая-то связь, но Герберт ее не уловил.
Из-за телефонного звонка. Голос Орэла гулко гремел. Передача вот-вот за-
кончится, и Орэл напоследок заверит зрителей, что с ними должно случить-
ся что-то хорошее. Очевидно, Орэл прав.
о том, чтобы сын умер. Но услышана была молитва Веры. Что это значит и
как быть теперь? И как новость повлияет на нее?
вых шлепанцах, покоились на подушечке. На Вере был старый серый халат.
Она ела кукурузный початок. Со времени происшествия с Джонни она попол-
нела почти на сорок фунтов, и давление у нее сильно подскочило. Врач
прописывал ей лекарства, но Вера не хотела их принимать, - если господь
посылает высокое давление, говорила она, пусть так оно и будет. Герберт
однажды заметил, что господь не мешает ей принимать бафферин, когда бо-
лит голова. Она ответила своей сладчайшей, страдальческой улыбкой, ис-
пользовав свое самое сильное оружие: молчание.
мал известного полузащитника футбольной команды. Он говорил с притихшей
миллионной аудиторией. Полузащитник застенчиво улыбался.
том, как он попирал свое тело, свой божий храм. И вы слышали...
смотрю! Это же...
руку для удара. Герберт отвернулся, не в силах больше вымолвить ни сло-
ва, он хотел бы радоваться, но боялся. Очень боялся.
н а ш Джонни?
явно не то, о чем они сначала думали... не ложное пробуждение... Он го-
ворит вполне связно. Может двигаться.
медленно выскользнул из пальцев и шлепнулся на ковер, зерна разлетелись
в разные стороны. Она закрыла руками нижнюю половину лица. Глаза расши-
рялись все больше и больше, и наступил жуткий миг, когда Герберт испу-
гался, что они сейчас выскочат из орбит и повиснут как на ниточках. По-
том они закрылись. Вера что-то промяукала зажатым ладонями ртом.
вернул мне сына, я знала, ты не останешься глух к моим мольбам... Мой
Джонни, о боже милостивый, я буду благодарить тебя все дни моей жизни за
Джонни... Джонни... ДЖОННИ.
дошел, схватил жену за отвороты халата и встряхнул. Время вдруг словно
пошло вспять, вывернувшись, подобно какой-то странной ткани, наизнанку,
они как бы вновь переживали тот вечер, когда им сообщили об автомобиль-
ной катастрофе - по тому же телефону, в том же месте.
несуразное.
ЧУДО...
надо мной? После всех этих рассказов, что я сумасшедшая?
рамлен. Разве был, Герберт? РАЗВЕ БЫЛ?
ему Джонни. Теперь ты видишь, как воля божья начинает свершаться. - Она
поднялась. - Я должна поехать к нему. Я должна рассказать ему. - Она
направилась к вешалке, где висело ее пальто, по-видимому забыв, что на
ней халат и ночная рубашка. Лицо ее застыло в экстазе. Герберт вспомнил,
как она выглядела в день их свадьбы, и это было чудно и почти кощунс-
твенно. Она втоптала кукурузные зерна в ковер своими розовыми шлепанца-
ми.
была вместе с Джонни. Герберт подошел и положил руки на плечи жены.
есть большее право на это? Ты мать. Ты так переживала за сына. Разве я
не видел, как ты исстрадалась за последние пять лет? Я не сожалею, что
он снова с нами, ты не права, не говори так. Я вряд ли буду думать так
же, как ты, но совсем не сожалею. Я тоже страдал.
фонтан твоих рассуждений о боге, чудесах и великих предначертаниях, пока
Джонни не встанет на ноги и полностью не...
возможность стать самим собой, а не наваливаться на него со своими идея-
ми.
прошу тебя последний раз в жизни. Не становись на дороге сына, Вера. По-
няла? Ни ты, ни бог, ни страдающий святой Иисус. Понимаешь?
лампочка, был выключен на четыре с половиной года. Мы не знаем, сможет
ли он снова ходить, несмотря на помощь врачей. Мы лишь знаем, что предс-
тоит операция на связках, если еще он захочет; об этом сказал Вейзак. И,
наверно, не одна операция. И снова терапия, и все это грозит ему адовой
болью. Так что завтра ты будешь просто его матерью.
Буджолд Лоис
Шилова Юлия
Конан-Дойль Артур
Сапковский Анджей
Прозоров Александр
Роллинс Джеймс