отвалятся...
"Зебра".
глаза.
Глава 4
леденивших души и сердца наших древних нордических предков, которые на
склоне лет, чувствуя, как жизнь капля за каплей покидает слабеющее тело,
в ужасе представляли себе этот слепящий, сверкающий ад, это загробное
царство вечного, нескончаемого холода. Но для тех достопочтенных жителей
это была всего лишь фантазия, а вот нам довелось испытать эту прелесть
на собственной шкуре, и кому из нас было легче, у меня сомнений не
возникало. Теперь бы мне больше пришлось по душе восточное представление
о преисподней, там, по крайней мере, можно было бы погреться.
тепло, стоя на мостике "Дельфина", там, где мы с Ролингсом медленно
промерзали до костей, неся свою получасовую вахту. Наши зубы стучали
часто и бешено, как кастаньеты, и в этом была моя вина, и ничья другая.
Через полчаса после того, как наши радисты начали передачу на волне
станции "Зебра", не получая ни ответа, ни подтверждения о приеме, я
заметил коммандеру Свенсону, что "Зебра", возможно, и слышит нас, но
отозваться не способна из-за недостатка мощности, зато сумела бы дать о
себе знать каким-либо другим способом. Я напомнил, что обычно на
дрейфующих станциях имеются сигнальные ракеты, которые помогают
заблудившимся полярникам вернуться домой при отсутствии радиосвязи, а
также радиозонды со специальными радиоракетами. Зонды это снабженные
рацией воздушные шары, которые поднимаются на высоту до двадцати миль
для сбора метеорологической информации, а радиоракеты, запускаемые с
этих шаров, достигают еще большей высоты. Если запустить шар-зонд в
такую лунную ночь, как сейчас, его можно заметить с расстояния по
меньшей мере в двадцать миль, а если к нему прикрепить фонарь, то
расстояние удвоится.
на первую вахту, так что, ясное дело, выбора у меня не было.
Сопровождать меня вызвался Ролингс.
однообразную пустыню вообще можно назвать пейзажем, казался каким-то
древним, чуждым нам миром, исполненным тайны и непонятной враждебности.
На небесах ни облачка, но в то же время и ни единой звезды, трудно
понять, как это возможно. На юге, низко над горизонтом, смутно виднелась
серовато-молочная луна, чей загадочный свет лишь подчеркивал
безжизненную тьму ледяного полярного поля. Никакой белизны, именно тьма
царила вокруг. Казалось бы, озаряемые лунным светом льдины должны
блестеть, сверкать, переливаться, точно мириады хрустальных светильников
- но вокруг господствовал непроглядный мрак. Луна стояла в небе так
низко, что длинные тени, отбрасываемые фантастическими нагромождениями
торосов, заливали весь этот замороженный мир своей пугающей чернотой, а
там, куда все же попадали прямые лучи, лед был настолько затерт,
исцарапан то и дело налетающими ледовыми штормами, что даже не отражал
света. Нагромождения льда обладали странной легкостью, изменчивостью,
неуловимостью: вот они только что отчетливо рисовались, грубые,
угловатые, колющие глаза резким контрастом черноты и белизны - и вот уже
туманятся, словно призраки, сливаются и наконец исчезают расплывчатыми
миражами, которые рождаются и умирают здесь, во владениях вечной зимы.
Причем это вовсе не обман зрения, не иллюзия, это влияние тех ледовых
бурь, которые рождаются и стихают под воздействием непрерывно дующих
здесь сильных, а часто и тормовых, ветров и несут над самой поверхностью
мириады острых, клубящихся секущей мглой кристалликов льда и снега. Мы
стояли на мостике, в двадцати футах над уровнем льда, очертания
"Дельфина" терялись в проносившейся под нами льдистой поземке, но
временами, когда ветер усиливался, эта морозная круговерть поднималась
выше и, беснуясь, набрасывалась на обледенелую стенку "паруса", а острые
иголочки жалили незащищенные участки кожи, точно песчинки, с силой
вылетающие из пескоструйного агрегата. Правда, боль под воздействием
мороза быстро стихала и кожа просто теряла чувствительность. А потом
ветер снова ослабевал, яростная атака на "парус" угасала, и в
наступающей относительной тишине слышалось только зловещее шуршание,
точно полчища крыс в слепом исступлении мчались у наших ног по этим
ледовым просторам. Термометр на мостике показывал минус 21 по
Фаренгейту, то есть 53 градуса мороза. Да, не хотел бы я провести здесь
свой летний отпуск.
хлопая себя по бокам, то и дело протирали обмерзающие защитные очки, но
ни на секунду не оставляли без внимания горизонт, прячась за брезентовым
тентом лишь тогда, когда несомые ветром ледышки били по лицу уж особенно
нестерпимо. Где-то там, в этих скованных морозом просторах, затерялась
кучка гибнущих людей, чьи жизни зависели сейчас от такого пустячка, как
не вовремя вспотевшие стекла очков. Мы до боли всматривались в эти
ледовые дюны и барханы, но результат был один - резь и слезы в глазах.
Мы не видели ничего, совершенно ничего. Только лед, лед, лед - и ни
малейшего признака жизни. самое что ни на есть настоящее Царство смерти.
сгибая задубевшие от мороза конечности. Коммандера Свенсона я нашел
сидящим на полотняном стульчике у радиорубки. Я стащил теплую одежду,
защитную маску и очки, схватил возникшую неизвестно откуда кружку
дымящегося кофе и напряжением воли постарался унять уже не дрожь, а
судорогу, охватившую тело, когда кровь быстрее побежала по жилам.
весь лоб расцарапан до крови.
изнуренным до крайности. - Мы зря тратим время на радиопередачу. Если у
парней на станции "Зебра" нет никакого укрытия, не приходится
удивляться, что их сигналы давно прекратились. В этих краях без еды и
укрытия едва ли выдержишь и несколько часов. Мы с Ролингсом совсем не
мимозы, но еще пара минут - и отдали бы концы.
Амундсена.
солнцем.
вахты.
старательно пряча свои чувства. - Значит, вы почти потеряли надежду?
питания передатчика, - раздумчиво произнес он. - И еще вы говорили, что
эти элементы не теряют годности, если потребуется, годами, независимо от
погодных условий. Должно быть, они пользовались именно этими батареями,
когда посылали нам SOS. Это было несколько дней назад. Не могли же их
запасы так быстро кончиться.
жизнь.
сигнал, мы никогда не сумеем их отыскать.
коммандер.
содействие, за исключением тех, что непосредственно угрожают
безопасности субмарины и жизни экипажа. Пока что мы фактически еще
ничего не сделали.
местность в радиусе двадцати миль, возможно, и наткнусь на станцию. Если
из этого ничего не получится, надо искать новую полынью и снова вести
поиск. Конечно, мы можем охватить только небольшой район и шансов у нас
мало, но все-таки они есть. Чтобы найти станцию, я готов, в конечном
счете, провести здесь хоть всю зиму.
поиски в ледяную пустыню в середине зимы...
людей.
глаза и покачал головой. - Даже не знаю, что и думать. Одно из двух:
либо вы сошли с ума, либо они там - уж не знаю, правда, кто эти "они" -
не зря отправили с этим заданием именно вас, доктор Карпентер... - он
тяжело вздохнул, затем задумчиво уставился на меня. - Сперва вы
признались, что потеряли надежду, - и тут вы заявляете, что готовы
провести в поисках всю зиму. Извините, доктор, но не вижу в этом никакой
логики.
даже не начав его. И меня не интересует, как относится к этому
военно-морской флот Соединенных Штатов. Свенсон еще раз испытующе
Шилова Юлия
Маккарти Кормак
Панов Вадим
Перумов Ник
Флинт Эрик
Маккэфри Энн