read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



Если, таким образом, и признание безусловного единства, и признание
безусловной множественности существ приводят одинаково к отрицательным
результатам и отнимают возможность всякого разумного мировоззрения, то,
очевидно, истина лежит в соединении того и другого или в допущении
относительного единства и относительной множественности. Утверждать
невозможность такого соединения есть очевидное petitio principii[1]: оно
действительно невозможно, если уже признать заранее эти противуположные
термины истинными в их исключительности, то есть отдельно один от другого.
Если признавать, что единое может быть как такое только само в себе,
исключая всякую множественность, то от этого единого, конечно, нет никакого
перехода к множественности; точно так же, если признавать чистую
множественность саму по себе вне всякого внутреннего единства, то, очевидно,
от такой множественности нет моста к единому. Но ведь именно признание за
исходную точку исключительного единства и исключительной множественности и
есть произвольная мысль, разумом не оправдываемая, и невозможность прийти с
этой точки зрения к какому-нибудь удовлетворительному результату уже
указывает на ее несостоятельность. Напротив, так как мы можем логически
начинать только с безусловного, безусловное же по самому понятию своему не
может быть чем-нибудь исключительным, то есть ограниченным, не может,
следовательно, быть только единым или только многим, то и следует прямо
признать в согласии как с логикой, так равно и с внешним {088}и с внутренним
опытом, что нет и не может быть ни чистого единства, ни чистой
множественности, что все, что есть, есть необходимо и единое, и многое. С
этой точки зрения многие существа не имеют подлинного бытия в своей
отдельности или в безусловном обособлении, но каждое из них может
существовать в себе и для себя, лишь поскольку оно вместе с тем находится во
взаимодействии и взаимнопроникновении с другими, как неразрывные элементы
одного целого, так как и собственное качество, или характер, каждого
существа в своей объективности состоит именно в определенном отношении этого
существа ко всему и, следовательно, в определенном взаимодействии его со
всем. Но это, очевидно, возможно лишь в том случае, если эти существа имеют
между собою существенную общность, то есть если они коренятся в одной общей
субстанции, которая составляет существенную среду их взаимодействия, обнимая
их все собою и не заключаясь ни в одном из них в отдельности.
Таким образом, множественность существ не есть множественность безусловно
отдельных единиц, а лишь множественность элементов одной органической
системы, обусловленной существенным единством их общего начала (как и жизнь
известных нам природных организмов обусловлена единством органической души,
их образующей). Такой органический характер основных существ, с другой
стороны, зависит от того, что эти существа суть идеи. В самом деле, если бы
основные существа были только реальными единицами или же только действующими
силами и, следовательно, относились друг к другу чисто внешним образом,
каждое было только в себе и вне других,- в таком случае и единство их было
бы лишь внешним, механическим, причем самая возможность даже такого
единства, самая возможность какого бы то ни было взаимодействия подлежала бы
вопросу. Если же, как мы это должны были признать, основные существа не суть
только единицы, обладающие силами, или единицы сил, а еще и определенные
идеи, и, следовательно, связь их состоит не только в их внешнем действии
друг на друга как реальных сил, а прежде всего определяется их реальным
содержанием, дающим каждому особенное значение и необходимое место во всем,
то отсюда прямо вытекает внутренняя связь всех существ, в силу которой их
система является как организм идей.
{089}Как уже было замечено в прошлом чтении, общий характер идеального
космоса представляет некоторое соответствие с взаимоотношением наших
рассудочных понятий - именно в том, что частные существа или идеи обнимаются
другими, более общими, как видовые понятия обнимаются понятием родовым.
Но, с другой стороны, между взаимоотношением в области рассудочных
понятий и таковым же в области существенных идей есть коренное различие и
даже противуположность. Как известно из формальной логики, объем понятия
находится в обратном отношении к его содержанию: чем шире какое-нибудь
понятие, тем больше его объем, то есть чем большее число других частных
понятий под него подходит, тем менее у него признаков, тем оно беднее
содержанием, общее, неопределеннее (так, например, "человек" как общее
понятие, обнимающее собою все человеческие существа и, следовательно, по
объему гораздо более широкое, нежели, например, понятие "монах", настолько
же беднее этого последнего содержанием, так как в понятии о человеке вообще
заключаются только те признаки, которые общи всем людям без исключения,
тогда как в понятии "монах", кроме того, заключается еще множество других
признаков, составляющих особенность монашеского звания, так что это
последнее понятие, более узкое, чем понятие "человек", вместе с тем богаче
его внутренним содержанием, то есть богаче положительными признаками).
Такое отношение зависит, очевидно, от самого происхождения общих
рассудочных понятий. Будучи получаемы чисто отрицательным путем отвлечения,
они не могут иметь вследствие этого никакой самостоятельности, никакого
собственного содержания, а суть лишь общие схемы тех конкретных данных, от
которых они отвлечены. Отвлечение же именно состоит в устранении или
отрицании тех особенных признаков, которыми определяются частные понятия,
входящие в объем понятия общего. (Так, в приведенном примере отвлеченное
понятие "человек" составляется именно чрез устранение или отрицание всех тех
частных отличительных признаков, которые могут заключаться в понятиях о
различного рода людях.)
Совершенно напротив - между идеями как положительными определениями
особенных существ: отношение объема к содержанию необходимо есть прямое, то
есть чем шире объем идеи, тем богаче она содержанием.
{090}Если общее родовое понятие как простое отвлечение, как пассивное
следствие рассудочной деятельности может только отрицательно определяться
своими видовыми понятиями, исключая из себя их положительные признаки, то
идея как самостоятельная сущность должна находиться, напротив, в деятельном
взаимоотношении с теми частными идеями, которые ею покрываются или
составляют ее объем, то есть она должна определяться ими положительно. В
самом деле, так как и общая идея сама по себе есть уже нечто или выражает
самостоятельное существо, то, находясь в известных отношениях с другими
частными идеями или существами, воспринимая их действие и воздействуя на них
сообразно своему собственному характеру, она, очевидно, тем самым
осуществляет на них этот свой собственный характер, развивает свое
собственное содержание с различных сторон и в различных направлениях,
реализует себя в различных отношениях; и, следовательно, чем с большим
числом частных идей она стоит в непосредственном отношении или чем больше
идей составляют ее объем, тем многообразнее и определеннее она себя
осуществляет, тем более полным и богатым является ее собственное содержание.
Таким образом, вследствие положительного характера, необходимо
принадлежащего взаимодействию идеальных существ, частные идеи, составляющие
объем идеи общей, вместе с тем составляют и ее содержание или, точнее
говоря,- содержание этой более широкой идеи в ее осуществлении или
объективности прямо или положительно определяется теми более узкими идеями,
которые входят в объем ее, и, следовательно, чем шире объем, тем богаче
содержание.
Поэтому известное изречение Спинозы "omnis determinatio est negatio"
(всякое определение есть отрицание) никак не может применяться к
действительным существам, обладающим положительным содержанием, или идеей*;
ибо здесь определение, то есть действие на это существо других, встречает в
нем уже некоторую собственную положительную силу, которая этим действием
вызывается к проявлению или обнаружению своего содержания. Как живая сила,
существо не может относиться {091}чисто страдательно к действию других: оно
само действует на них и, восполняясь ими, само их восполняет; следовательно,
определение другими есть для него вместе с тем и самоопределение; результат
одинаково зависит как от внешних сил, на него действующих, так и от него
самого, и все отношение имеет, таким образом, характер положительный. Так,
например, всякое человеческое лицо, имеющее свой собственный характер и
представляющее некоторую особенную идею, вступая во взаимодействие с другими
или определяясь другими и определяя их, тем самым обнаруживает свой
собственный характер и реализует свою собственную идею, без чего этот
характер и эта идея были бы чистою возможностью: они становятся
действительностью только в деятельности лица, в которой оно необходимо
определяется и другими; следовательно, здесь определение есть не отрицание,
а осуществление; отрицанием же оно было бы лишь в том же случае, если бы
лицо не имело никакого характера, не представляло никакой особенности, если
бы оно было пустым местом, но это, очевидно, невозможно.
===================
* Разумеется, я беру здесь этот афоризм в его общем значении для
пояснения своей мысли, не входя в рассмотрение того специального смысла,
который может ему принадлежать в системе самого Спинозы[2].
===================
Из всего сказанного ясно, что мы разумеем под идеями совершенно
определенные, особенные формы метафизических существ, присущие им самим по
себе, а никак не произведения нашей отвлекающей мысли; по этому воззрению
идеям принадлежит предметное (объективное) бытие по отношению к нашему
познанию и вместе с тем положительное (субъективное) бытие в них самих, то
есть они сами суть субъекты или, точнее, имеют своих собственных особенных
субъектов. Идеи равно независимы как от рассудочных отвлечении, так и от
чувственной реальности. В самом деле, если вещественная действительность,
воспринимаемая нашими внешними чувствами, сама по себе представляет лишь
условные и преходящие явления, а никак не самобытные существа или основы
бытия, то эти последние, хотя бы и связанные известным образом с этой
внешнею реальностью, должны, однако, формально от нее различаться, должны
иметь свое собственное, независимое от явлений бытие, и, следовательно, для
познания их как действительных необходим особенный способ мыслительной
деятельности, который мы назовем уже известным в философии термином
умственного созерцания, или интуиции (intellektuelle Anschanung, Intuition),
и который составляет первичную форму истинного знания, ясно



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 [ 13 ] 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.