Чтение 13–й страницы книги ~Маугли~

повинующийся слову мальчика, у которого есть личные счеты с
тигром-людоедом, - не простой зверь. Тут колдовство, самые опасные чары,
думал Балдео и уже не надеялся, что амулет на шее защитит его. Он лежал
едва дыша и ждал, что Маугли вот-вот превратится в тигра.

- Махараджа! Владыка! - произнес он наконец хриплым шепотом.

- Да? - ответил Маугли, не поворачивая головы и слегка посмеиваясь.

- Я уже старик. Откуда я знал, что ты не простой пастушонок? Можно ли
мне встать и уйти отсюда или твой слуга разорвет меня в клочки?

- Ступай, да будет мир с тобой. Только в другой раз не мешайся в мои
дела. Пусти его, Акела!

Балдео заковылял в деревню, спеша и поминутно оглядываясь через
плечо, не превратится ли Маугли во что-нибудь страшное. Добравшись до
деревни, он рассказал такую историю о напущенных на него чарах, волшебстве
и колдовстве, что жрец не на шутку испугался.

Маугли работал не отдыхая, однако надвигались уже сумерки, когда он
вместе с волками снял с туши большую пеструю шкуру.

- Теперь надо спрятать шкуру и гнать буйволов домой. Помоги мне
собрать их, Акела!

Стадо собрали в сумеречной мгле, и, когда оно приближалось к деревне,
Маугли увидел огни и услышал, как в храме звонят в колокола и трубят в
раковины. Казалось, полдеревни собралось к воротам встречать Маугли.

"Это потому, что я убил Шер-Хана", - подумал он. Но целый дождь
камней просвистел мимо него, и люди закричали:

- Колдун! Оборотень! Волчий выкормыш! Ступай прочь! Да поживее, не то
жрец опять превратит тебя в волка! Стреляй, Балдео, стреляй!

Старый английский мушкет громко хлопнул, и в ответ замычал от боли
раненый буйвол.

- Опять колдовство! - закричали люди. - Он умеет отводить пули!
Балдео, ведь это твой буйвол!

- Это еще что такое? - спросил растерянно Маугли, когда камни
полетели гуще.

- А ведь они похожи на Стаю, эти твои братья, - сказал Акела,
спокойно усаживаясь на земле. - Если пули что-нибудь значат, они как будто
собираются прогнать тебя.

- Волк! Волчий выкормыш! Ступай прочь! - кричал жрец, размахивая
веткой священного растения тулей.

- Опять? Прошлый раз меня гнали за то, что я человек. На этот раз за
то, что я волк. Пойдем, Акела!

Женщина - это была Мессуа - перебежала через дорогу к стаду и
крикнула:

- О сын мой, сын мой! Они говорят, что ты колдун и можешь, когда
захочешь, превращаться в волка! Я им не верю, но все-таки уходи, а то они
убьют тебя. Балдео говорит, что ты чародей, но я знаю, что ты отомстил за
смерть моего Натху.

- Вернись, Мессуа! - кричала толпа. - Вернись, не то мы побьем тебя
камнями!

Маугли засмеялся коротким, злым смехом - камень ударил его по губам.

- Беги назад, Мессуа. Это глупая сказка из тех, какие рассказывают
под большим деревом в сумерки. Я все-таки отомстил за твоего сына. Прощай
и беги скорее, потому что я сейчас пошлю на них стадо, а оно движется
быстрее, чем камни. Я не колдун, Мессуа. Прощай!.. Ну, еще раз, Акела! -
крикнул он. - Гони стадо в ворота!

Буйволы и сами рвались в деревню. Они не нуждались в том, чтобы их
подгонял вой Акелы, и вихрем влетели в ворота, расшвыряв толпу направо и
налево

- Считайте! - презрительно крикнул Маугли. - Может быть, я украл у
вас буйвола? Считайте, потому что больше я не стану пасти для вас стада.
Прощайте, люди, и скажите спасибо Мессуе, что я не позвал своих волков и
не стал гонять вас взад и вперед по деревенской улице.

Он повернулся и пошел прочь вместе с волком-одиночкой и, глядя вверх
на звезды, чувствовал себя счастливым.

- Больше я уж не стану спать в ловушках, Акела. Давай возьмем шкуру
Шер-Хана и пойдем отсюда. Нет, деревню мы не тронем, потому что Мессуа
была добра ко мне.

Когда луна взошла над равниной, залив ее словно волоком, напуганные
крестьяне увидели, как Маугли с двумя волками позади и с узлом на голове
бежал к лесу волчьей рысью, пожирающей милю за милей, как огонь. Тогда они
зазвонили в колокола и затрубили в раковины пуще прежнего. Мессуа плакала.
Балдео все больше привирал, рассказывая о своих приключениях в джунглях, и
кончил тем, что рассказал, будто Акела стоял на задних лапах и
разговаривал, как человек.

Луна уже садилась, когда Маугли и оба волка подошли к холму, где была
Скала Совета, и остановились перед логовом Матери Волчицы.

- Они прогнали меня из человечьей стаи, мать! - крикнул ей Маугли. -
Но я сдержал свое слово и вернулся со шкурой Шер-Хана.

Мать Волчица не спеша вышла из пещеры со своими волчатами, и глаза ее
загорелись, когда она увидела шкуру.

- В тот день, когда он втиснул голову и плечи в наше логово, охотясь
за тобой, Лягушонок, я сказала ему, что из охотника он станет добычей. Ты
сделал как надо.

- Хорошо сделал, Маленький Брат, - послышался чей-то низкий голос в
зарослях. - Мы скучали в джунглях без тебя. - Багира подбежала и потерлась
о босые ноги Маугли.

Они вместе поднялись на Скалу Совета, и на том плоском камне, где
сиживал прежде Акела, Маугли растянул тигровую шкуру, прикрепив ее
четырьмя бамбуковыми колышками. Акела улегся на шкуру и по-старому стал
сзывать волков на Совет: "Смотрите, смотрите, о волки!" - совсем как в ту
ночь, когда Маугли впервые привели сюда.

С тех пор как сместили Акелу, Стая оставалась без вожака и волки
охотились или дрались как кому вздумается. Однако волки по привычке пришли
на зов. Одни из них охромели, попавшись в капкан, Другие едва ковыляли,
раненные дробью, третьи запаршивели, питаясь всякой дрянью, многих
недосчитывались совсем. Но все, кто остался в живых, пришли на Скалу
Совета и увидели полосатую шкуру Шер-Хана на скале и громадные когти,
болтающиеся на концах пустых лап.

- Смотрите хорошенько, о волки! Разве я не сдержал слово? - сказал
Маугли.

И волки пролаяли: "Да!", а один, самый захудалый, провыл:

- Будь снова нашим вожаком, о Акела! Буд нашим вожаком, о детеныш!
Нам опротивело беззаконие, и мы хотим снова стать Свободным Народом

- Нет, - промурлыкала Багира, - этого нельзя. Если вы будете сыты, вы
можете опять взбеситься. Недаром вы зоветесь Свободным Народом. Вы дрались
за Свободу, и она ваша. Ешьте ее, о волки!

- Человечья стая и волчья стая прогнали меня, - сказал Маугли. -
Теперь я буду охотиться в джунглях один.

- И мы станем охотиться вместе с тобой, - сказали четверо волчат.

И Маугли ушел и с этого дня стал охотиться джунглях вместе с четырьмя
волчатами.

Но он не всегда оставался один: спустя много лет он стал взрослым и
женился. Но это уже - рассказ для больших!

КАК СТРАХ ПРИШЕЛ В ДЖУНГЛИ

Закон Джунглей, который много старше всех других законов на земле,
предвидел почти все случайности, какие могут выпасть на долю Народа
Джунглей, теперь в этом Законе есть все, что могли дать время и обычай.
Если вы читали другие рассказы про Маугли, то помните, что он провел
большую часть своей жизни в Сионийской Волчьей Стае, обучаясь Закону у
бурого медведя Балу. Это Балу сказал мальчику, когда тому наскучило
выполнять его приказания, что Закон подобен цепкой лиане: он хватает
всякого и никому от него не уйти.

- Когда ты проживешь с мое, Маленький Брат, то увидишь, что все
джунгли повинуются одному Законну. И это будет не очень приятно видеть, -
сказал Балу.

Его слова вошли в одно ухо Маугли и вышли в другое: мальчик, у
которого вся жизнь уходит на еду и сон, не станет особенно тревожиться,
пока беда не подойдет к нему вплотную. Но настал год, когда слова Балу
подтвердились, и Маугли увидел, что все джунгли повинуются одному Закону.

Это началось после того, как зимних дождей не выпало почти совсем и
дикобраз Сахи, повстречав Маугли в бамбуковых зарослях, рассказал ему, что
дикий ямс подсыхает. А всем известно, что Сахи привередлив до смешного и
ест только самое вкусное и самое спелое. Маугли засмеялся и сказал:

- А мне какое дело?

- Сейчас - почти никакого, - сухо и неприветливо ответил Сахи, гремя
иглами, - а там будет видно. Можно ли еще нырять в глубоком омуте под
Пчелиной Скалой, Маленький Брат?

- Нет. Глупая вода вся ушла куда-то, а я не хочу разбить себе голову,
- сказал Маугли, который был уверен, что знает не меньше пяти дикобразов,
вместе взятых.

- Тебе же хуже: в маленькую трещину могло бы войти сколько-нибудь
ума.

Сахи быстро увернулся, чтобы Маугли не дернул его за щетинки на носу.
Когда Маугли передал Балу слова Сахи, медведь на минуту задумался и
проворчал:

- Будь я один, я переменил бы место охоты, прежде чем другие об этом
догадаются. Но только охота среди чужих всегда кончается дракой - как бы
они не повредили детенышу. Подождем, посмотрим, как будет цвести махуа.

Этой весной дерево махуа, плоды которого очень любил Балу, так и не