Чтение 13–й страницы книги ~Пять похищенных монахов~

На столе там и сям были рассыпаны монеты и клетчатые
таблицы. Ноздреватый потрясывал голубым мешочком.

- Семьдесят семь, - сказал он, достав из мешочка лотошный
бочонок.

- Бандитизм, - откликнулся бородач, и все стали хватать
монеты и закрывать ими клетки, в которых была цифра 77.

- Восемьдесят девять, - сказал ноздреватый.

- Кража со взломом, - сказал от двери Кожаный, и монахи
разом обернулись к нам. - Статья восемьдесят девятая
Уголовного кодекса, - продолжал Кожаный. - Карает за кражу со
взломом сроком до шести лет.

Купола молча разглядывали нас. Один из них - курчавая
борода - встал с места, подошел поближе и сказал густым и
приятным, бархатным голосом:

- Это что за рожи?

- Да вот, - ответил Кожаный, указывая на нас, - монахов
они ищут.

- Ты что? - спросил бородач и постучал себя пальцем по
куполу. - Все мозги в тире отдолбил?

- А ну сядь на место, Барабан, и помолчи! - сказал
Кожаный, и весь его гардероб заскрипел от гнева.

- Только и знаешь медведя из бочки вышибать, - недовольно
бурчал бородатый Барабан, но на место сел.

- Я знаю, чего откуда надо вышибать, - чуть угрожающе
сказал Кожаный. - Ты понял, Барабан?

- Понял, понял, - сказал Барабан, понизив голос. - А этих
зачем сюда притащил? Чего им надо?

- Сам спроси, чего им надо.

- Так вам чего надо, шмакодявки? - грозно спросил
Барабан.

- Монахов, - шепнул Крендель. В голосе его слышалась
сильнейшая дрожь.

- Каких монахов?

- Наших.

- А сколько же вам надо монахов?

- Пять.

- Пять???!!! - повторил бородач чуть ошеломленно. - Не
много ли? Может, одного хватит?

- Нам хотя бы Моню, - жалобно ответил Крендель.

- Вот видишь, - сказал Кожаный. - Все сходится.

- Все сходится, - сказал Барабан и принялся изумленно и
яростно чесать свою бороду.

- Ну что же, - сказал Кожаный и обнял нас за плечи, - вот
они, пять монахов. Все перед вами.

- Где? - не понял Крендель и даже заглянул под стол, нет
ли там садка с голубями.

- Да вот они, - пояснил Кожаный, - в лото играют. А Моня
- это я.

- Чего?

- Я и есть Моня, Моня Кожаный, - с некоторой гордостью
подтвердил Кожаный. - Выкладывай, что у тебя.

- У меня? - сказал Крендель совершенно раздавленным
голосом. - У меня ничего.

- Как ничего? Зачем же тогда пришел?

- Монахов мы ищем, - тупо сказал Крендель, оглядываясь,
как загнанный зверь. Он никак не мог понять, да что же это
такое - Моня, Великий белокрылый Моня - вдруг кожаное пальто,
кепка, жилет.

И действительно, понять это было трудно, почти
невозможно, но понять было надо, и Крендель напрягся,
наморщивая лоб. Я-то уж давно все понял. Я понял, что Карманов
- это вам не Москва, здесь все возможно, а если это тебе не
нравится, лучше сюда не приезжать.

- Я и есть Моня Кожаный, - втолковывал Кожаный. - Говори,
что у тебя? Кто вас послал?

- Они, наверно, от Сарочки, - подал голос один из
пустолицых.

- Монахов мы ищем, - в отчаянии забубнил Крендель.

- Тьфу! - плюнул Моня Кожаный. - Да зачем тебе монахи?

- Гонять, - ляпнул Крендель.

В голове его, как видно, творилось черт знает что. Если
раньше в ней сидели пять похищенных монахов, то здесь, в
Карманове, в его голову набилось столько разного мусора, что
вымести его одним махом было невозможно. Грабли и стеклорезы,
стрельба по-кармановски смешались в его голове, а к пяти
монахам добавились еще пять. Получилось десять. Одни сидели в
голове, другие играли в лото, и разобраться в этом Крендель
был не в силах.

- Гонять? - повторил Кожаный и развел руками, пытаясь
сообразить, как же это так - гонять монахов?

- Да они, наверно, от Сарочки, - снова сказал пустолицый.
- Сарочка вечно напортачит.

Тут ноздреватый, который молчал до сих пор, бросил на
стол лотошный мешочек и взмахнул руками, как голубь,
собирающийся взлететь.

- Ты что, не видишь! - злобным шепотом крикнул он. - Они
подосланы! Гонять собрались! Хватит! Гоняли уже нас!

Он кинулся вперед, схватил меня за шкирку, а Кренделя за
шиворот и принялся трясти. Я почувствовал, что превращаюсь в
голубой мешочек. Кости мои застучали, как лотошные бочонки.

- Гоняли нас! Гоняли! Кто вас подослал?! Это - подкидыши!

- Широконос... с Птичьего. "Ищите, говорит, в Карманове.
Если украли, значит, там." Мы и поехали монахов искать.

- Врешь, моль, червяк! - взревел Барабан. - Вот они,
монахи, все перед вами.

- Да это не те монахи! - закричал Крендель. - Нам голубей
надо! У нас голубей украли, мы и поехали Кожаного искать.
Который голубей стрижет.

- Постойте, - сказал Моня Кожаный. - Я раньше и правда
держал парикмахерскую, причесывал сизокрылых. Но давно уж
распустил клиентов. Так что, у вас голубей, что ль, украли,
монахов?

- Монахов, монахов! - обрадовался Крендель. - Голубей.

- Тьфу! - плюнул Кожаный. - Я думал вам другое надо.

- О чем ты думаешь! - сказал Барабан. - Хочешь нас всех
под монастырь подвести? Только и знаешь медведя из бочки
вышибать!

- Я тебе знаешь чего вышибу? - грозно спросил Кожаный. -
Понял чего? Или нет?

- Понял, понял, - сразу сказал Барабан.

- А вы, голуби, - сказал Моня, - выметайтесь отсюда, и
чтоб духу вашего в Карманове не было!

- Поняли, поняли, - облегченно сказал Крендель и уж хотел
было выметаться, но тут снова подскочил
ноздреватый.

- Куда? Никуда они не уйдут. Это - подкидыши. От капитана
Болдырева.

- Да не подкидыши мы! - закричал Крендель.

- Ну, если вы подкидыши! - сказал Моня Кожаный и заглянул
в глаза Кренделю, а потом мне. - Если подкидыши - под землей
найду.

Ударом ноги он распахнул дверь, протащил нас через весь
тир и вытолкнул на улицу.

Крендель споткнулся, упал, но тут же вскочил на ноги и
дунул через площадь к вокзалу. В одну секунду он развил такую
скорость, что на поворотах его заносило и разворачивало, как
грузовик на льду. Сады, палисадники мелькали по сторонам, а мы
бежали быстрее, быстрее и были совсем недалеко от вокзала, как
вдруг из какой-то подворотни высунулась огромная рука,
пролетела за нами вдогонку и сразу сгребла в охапку и меня и
Кренделя.

- Стой! - сказала рука и втащила нас в подворотню.

Комната цвета какао

Рука крепко держала нас и не думала отпускать. Напротив,
к первой руке добавилась вторая, не менее суровая и властная.
Не сговариваясь, руки поделили нас. Одна держала теперь
Кренделя, другая - меня.

Где-то высоко над руками светились огромнейшие рыжие усы.
Они шевелились, как щупальца осьминога. Такие усы забыть было
невозможно. Совсем недавно они пили квас и нюхали стеклорез, а
теперь в темной подворотне они подрагивали, как лучи
прожектора, и отраженным блеском мерцала над ними соломенная
шляпа.

- Те или не те? - послышалось из-под шляпы.

- Те, - ответил знакомый голос. Они самые.

Рядом с усачом в подворотне стоял волшебный стрелок Вася.