Чтение 13–й страницы книги ~Веселое мореплавание Солнышкина~

И в дверь постучали. Боцман побледнел. Он узнал бы этот стук из десяти
тысяч стуков. Но никак не мог сообразить, откуда в Тихом океане, посреди
Охотского моря, объявилась его старуха. Бурун нащупал ногами тапочки и
побежал к двери. Сперва он приоткрыл её только немного и поглядел в щёлку
одним глазом. Потом открыл дверь пошире и высунул голову. Старухи не было!

- Фу-ты! - сказал боцман. - Вот так приснилось!

Он вытер пот и снова забрался на койку.

Но едва он задремал, как снова услышал самый настоящий стук и самый
настоящий старухин голос закричал:

"Что, прячешься? Ну погоди, я до тебя доберусь!"

Сонный Бурун выскочил босиком в коридор, промчался из конца в конец. И
вдруг остановился возле каюты Перчикова. Голос доносился оттуда. Боцман изо
всей силы распахнул дверь и влетел в каюту. На койках давились от смеха
Солнышкин и Перчиков. А на полу с м агнитофонного диска продолжали слетать
грозные старухины крики.

Растерянный Бурун замигал глазами, надулся. Но потом почесал за ухом и
зевнул:

- Ладно, в расчёте!

Спать ему уже не хотелось. Он даже сам стал посмеиваться над собой и над
своей старухой. Но тут Солнышкин вскочил с койки с горящими глазами и
шёпотом выпалил:

- Слушайте, слушайте! А голос начальника пароходства есть?

- А как же! - сказал Перчиков. - Да ещё какой!

- Что я придумал! - произнёс Солнышкин.

Он прикрыл дверь и стал говорить что-то такое, отчего Бурун и Перчиков
громко прыснули, приговаривая:

- Вот это да! Вот это здорово! Выдающаяся мысль!

СТРАШНЫЕ ВОЛНЕНИЯ ПЛАВАЛИ-ЗНАЕМ

В кают-компании парохода "Даёшь!" шёл обед. Было солнечно и свежо. Все
иллюминаторы были распахнуты, и за ними сверкали вершины Курильских
островов. Ножи и вилки на белой скатерти горели от солнца ярче всяких
драгоценностей. Из тарелок поднимался пар. За столом слышалось весёлое
похрустывание. У всех был замечательный аппетит. Марина едва успевала
подавать добавку.

Плавали-Знаем с хрустом всадил длинные зубы в сардельку.

- Пятую ест, пятую! - раздался за дверью восторженный шёпот. Это
Стёпка-артельщик, потирая руки, чуть не лопался от счастья: наконец-то ему
удалось угодить начальнику!

Все сделали вид, что ничего не расслышали, и продолжали работать вилками.
Напротив Плавали-Знаем сидел доктор Челкашкин и ловко резал сардельку,
словно делал операцию. Он нарезал её на мелкие кусочки, по одному отправлял
их в рот и тщательно пережёвывал.

- Аппетит у доктора как у комара! - сострил Плавали-Знаем.

- Чрезмерное увлечение едой нередко приводит к смертельному исходу, -
ответил Челкашкин и отправил в рот кусок сардельки.

- Зато кое у кого небывалый аппетит на всё: на сардельки и на каюты, -
сказал Перчиков.

Он уже доел свою порцию. Плавали-Знаем промолчал.

- А до начальства эта история с каютой обязательно дойдёт, - снова затеял
разговор Перчиков.

- Чихали мы на начальство! - не вытерпел Плавали-Знаем. - Слышали!
Чихали!..

Но тут в коридоре послышался странный окрик. Все переглянулись, а
Плавали-Знаем вскочил и быстро одёрнул мундир. Где-то возмущался начальник
пароходства.

"До каких пор будет этот беспорядок? - кричал он за стенкой. - Опять эти
бочки на палубе?"

Но через секунду всё пропало, будто ничего и не было. Плавали-Знаем
осторожно оглянулся, потом, усмехаясь, посмотрел на Челкашкина и сказал:

- Разыгрываете? Опять ваши фокусы, доктор?

- Чревовещанием не занимаюсь, - ответил Челкашкин и вытер губы салфеткой.

В это время на палубе начался такой шум, что и у Челкашкина лицо стало
насторожённым.

"Опять грязь, опять эти бочки! - кричал начальник пароходства. -
Немедленно вызвать капитана! И нечего меня уговаривать".

Плавали-Знаем побледнел, вытянулся и шагнул в коридор. Начальника не
было. "Прячут", - подумал Плавали-Знаем. Он осторожно поднялся в рубку,
обошёл все помещения, но начальника не обнаружил.

"А может быть, всё это померещилось? - подумал Плавали-Знаем и
усмехнулся. - А может..."

Но тут он вспомнил громовые слова начальника, и сомнения снова навалились
на него:

"А вдруг всё это на самом деле? Вдруг... - Неожиданная страшная мысль
поразила его. - Может быть, это специально подстроено? Морякова вместо
больницы - домой. Меня - сюда. А передо мной - незаметно - начальник
пароходства для инспекции?"

Он заметался по коридору, но тут же взял себя в руки.

"Плавали! - подумал он. - Выкрутимся!" И громко, так, чтобы все слышали,
крикнул:

- Боцман, боцман!

Бурун словно вынырнул из-под ног. И тут же услышал громовой приказ:

- Бочки немедленно за борт! Боцман крикнул:

- Солнышкин, за мной!

И они отправились выполнять приказ.

АРТЕЛЬЩИК ОТПРАВЛЯЕТСЯ В КОСМОС

Нужно сказать, что голос начальника пароходства Перчиков записал совсем
на другом судне. Но так совпало, что и на пароходе "Даёшь!" стояли три
никому не нужные бочки. Их оставили по особой просьбе артельщика, который
уверял капитана, что они ему очень ну жны. Так вот, самую большую ушлый
артельщик приловчился использовать по своему усмотрению. После обеда, когда
все шли снова работать, он с весёлой улыбочкой направлялся к бочке,
приговаривая:

- Итак, отправляемся в ракету! Продолжаем наш космический рейс!

Он влезал в бочку, накрывался крышкой, и через минуту оттуда раздавалось
еле уловимое посапывание. Все понимали, что артельщик трудится в каком-то
уютном уголке, но про бочку никто не догадывался.

Когда Солнышкин и Бурун подошли к бочкам, артельщик уже занял своё
излюбленное место.

- Ну-ка, взяли! - сказал Бурун и швырнул за борт первую бочку.

Она закувыркалась в воде.

- Есть! - крикнул Солнышкин. - Пошла! - И, подняв над собой, перекатил
через борт вторую, от которой пахнуло вонючей селёдкой.

- Ну, последнюю! - крякнул Бурун. (Бочка не поддавалась.) - Ишь,
отсырела!

- Может, там что-нибудь внутри? - спросил Солнышкин.

Но тут из рубки раздался крик Плавали-Знаем:

- Побыстрей, побыстрей!

- Пустая, - сказал Бурун. - Взяли!

- На старт! - крикнул Солнышкин. И, пыхтя, они перевалили бочку за борт.
В это время артельщику приснилось, что его сажают в настоящую ракету и она с
гулом поднимается в космос.

"Я не хочу в космос! - хотел крикнуть он. - Я не космонавт! Вы
перепутали, пустите!" Но Солнышкин сказал:

- Старт! - И ракета взлетела.

И едва бочка плюхнулась в воду, все увидели, как из неё, растопырив руки,
с криком: "Я не космонавт!" - вылетел ошалелый Стёпка-артельщик.

- Человек за бортом, человек за бортом! - закричал перепуганный Бурун.

А Солнышкин от неожиданности чуть сам не прыгнул за ним, но спохватился и
с размаху швырнул вниз спасательный круг.

- Стойте! - вопил артельщик. - Спасите! - И хватался за круг, но круг
переворачивался и шлёпал его по толстой спине.

Судно остановилось, Петькин вывалил за борт штормтрап, и мокрый Степан
взобрался наверх. От испуга он дрожал, как толстый щенок, но мысли его, как
злые собаки, уже кусали всех на свете, и больше всего Солнышкина.

"Я тебе запомню "старт""! - думал он. А на капитанском мостике стоял
Плавали-Знаем и, сощурив глаз, думал:

"Позор! При начальнике пароходства! У кого же он прячется? Кто тут мой
самый злой враг?":

НОВОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ НА ПАРОХОДЕ "ДАЁШЬ!"

Плавали-Знаем сразу как-то похудел, щетина торчала, как иголки из
сердитого ежа. Уши оттопыривались и вздрагивали при каждом звуке. Он мрачно
бродил по коридору, заглядывал в каюты и каждого встречного прогонял с
дороги движением указательного пальца. На судне стояла тяжёлая тишина.

"Где же он сидит?" - размышлял Плавали-Знаем и водил глазами по дверям
кают.

- Хе-хе, хе-хе! - подкатился к нему, усмехаясь, обсохший артельщик.

- Что "хе-хе"? - зло передразнил его Плавали-Знаем. - Только пузыри
умеешь пускать и дрыхнуть в бочке! - И он хотел махнуть в сторону
указательным пальцем.

- Хе-хе! - расплылся опять артельщик. - Подойдите-ка, пожалуйста, к той
двери и послушайте! - Он мигнул правым глазом и кивнул на каюту Перчикова.

- А что там?

- Посмотрите, посмотрите! - закивал Стёпка, и во рту у него вспыхнули три
огонька.

Плавали-Знаем подошёл к каюте, приложил ухо к двери и вдруг вытянулся,
как солдат на смотру. За дверью что-то тихо говорил начальник пароходства.