Чтение 13–й страницы книги ~Звездный билет~

скользит гибкое тело. Он почувствовал: Галя! Галя! Галя! Он почувствовал
страх, когда Галя вышла из воды и направилась к нему с солнечной короной на
голубой голове, со сверкающими плечами и темным лицом. На пляже вдруг всех
точно ветром сдуло. Исчезли все семьи и отдыхающие-одиночки, и кружки
волейболистов, и мелкое жулье, и солидная шпана, и читающие, и курящие,
подозрительные кабинки и спасательная станция, слоны и жирафы с детской
площадки, и сами дети, касса, дирекция, буфет и пикет милиции, все окурки,
яичная скорлупа и бумажные стаканчики, лежаки, мачта, скульптурная группа,
велосипеды и кучки одеж ды. Все. Идет Галя. С короной на голубой голове. С
темным лицом.

Афродита родилась из пены морской у острова Крит. А Галя? Неужто в
роддоме Грауэрмана вблизи Арбата? В сущности, Афродита -- довольно толстая
женщина, я видел ее в музее. А Галя?

Галя стройна, как картинка Общесоюзного Дома моделей.

Что бы я сделал сейчас, если бы был я греком? Древним, конечно, но юным
и мощным, точно Геракл?

О Галя!

Я бы схватил ее здесь, на пустующем пляже. На мотоцикле промчался бы с
ней через Таллин и Тарту.

Снял бы глушитель, чтоб было похоже на гром колесницы.

Я бы унес ее в горы, в храм Афродиты, Книгу любви мы прочли бы там от
корки до корки.

Димка не был греком, он боялся Гали. Что он знал о любви? Он бросил
Гале полотенце. Она расстелила его на песке и села, обхватив руками колени.

-- Ой, как здорово искупалась!

Она подняла руку и отстегнула пуговку под подбородком. Стащила с головы
голубую шапочку.

-- Не смотри на меня.

-- Это еще почему?

-- Не видишь, я растрепанная! Дай зеркало и гребенку!

Димка засвистел, перекатился на другой бок и бросил ей через плечо
зеркальце и гребенку. Он стал смотреть на свои сандалии, засыпанные песком,
а видел, как Галя причесывается. В левой руке она держит зеркальце, в правой
-- гребенку, заколки -- во рту.

-- Теперь можешь смотреть.

-- Неужели? О нет, нет, я боюсь ослепнуть!

-- Смотри! -- крикнула она с вызовом.

Димка стал смотреть.

"Смотри, смотри, смотри! -- отчаянно думала Галя.-- Смотри, сколько
хочешь, смотри без конца! Можешь смотреть и прямо в лицо, а можешь и искоса.
Смотри равнодушно, насмешливо, страстно, нежно, но только смотри без конца!
Ночью и вечером и в любое время!"

-- Что с тобой? -- спросил Димка, холодея.

-- А ничего. Не хочешь смотреть, и не надо,-- проговорила она, чуть не
плача.

Сегодня, в четыре часа утра, Юрка и Алик ушли на рыбную ловлю. Кто-то
им сказал, что в озере Юлемисте бездна рыбы. А в девять часов Димка
закрутился под солнечным лучом, проникшим в палатку через откинутый полог.
Луч был тоньше вя зальной спицы. Он блуждал по Димкиному лицу. Димке
казалось, что он стал маленьким, как червяк, и что он лежит у подножия
травяного леса. Забавно, что трава кажется нам, червякам, настоящим лесом.
Вокруг оглушительно, точно сорок сороков, гремели и заливались синие
колокольцы. Солнечный луч полез Димке прямо в нос. Димка чихнул и проснулся.
Рядом с его ложем сидела на корточках Галка. Она была в белой блузке с
закатанными рукавами и в брюках. Она смеялась, как тысяча тысяч синих
колокольчиков. Она щекотала Димкин нос травинкой. Димка знал, что такое
жажда расправы. Она появлялась у него всегда, когда его будили.

-- Ах ты подлая чувиха! -- заорал он и бросился на Галку. Хрипло ворча:
"Молилась ли ты на ночь, Дездемона?" -- он сломил ее сопротивление. И вдруг
он заметил, что Галка во время борьбы не проронила ни звука. Вдруг он увидел
ее странно увеличившиеся глаза. Вдруг он почувствовал под своими руками ее
плечи и грудь. Он вылез из палатки и бросился бежать. Мчался меж сосен,
прыгал через ручьи, выскочил на шоссе и снова -- в лес. Он задыхался и
думал: "Надо отрабатывать дыхание".

Через несколько минут, когда он снова сунулся к палатке, он увидел, что
Галя лежит на спине и курит.

-- Эй, пошли рубать! -- крикнул он.

За завтраком было странно. Булка не лезла в рот, и все хотелось курить.
Галя крошила булку в кефир и все смотрела в окно.

Ребята на озере Юлемисте ловят рыбу. Димка им завидовал. Они там просто
ловят рыбу, а у него что-то случилось с Галей. Что же случилось? А стоит ли
завидовать Юрке и Алику! Они там со своей идиотской рыбой, а он здесь с
Галей.

И дальше все шло очень странно. Ни разу не появилась Брижит Бардо.
Возле киоска Галя даже не обратила внимания на новые фотографии -- Лоуренс
Оливье и Софи Лорен. Она шла рядом с Димкой и покорно слушала его прогнозы
Олимпийских игр. Димка же трепался без конца. Молол языком что-то о травяном
хоккее, Напрасно эта игра не культивируется в Союзе, Он бы, безусловно,
вошел в сборную страны. Болтал и думал: "Что же произошло?"

"Любовь!" -- грянуло из небес, когда Галя выходила из воды. Начинается
любовь, Димка. Эта девочка, которую ты десять лет назад нещадно избил за
разглашение военной тайны. Эта девочка, которая была леди Винтер и
Констанцией Бонасье одновременно и которой хотелось быть д'Артаньяном. Но
д'Артаньяном был ты. Помнишь погоню за каретой возле Звенигорода? Эта
девочка, которая передавала твои записки своей однокласснице, когда все у
вас стали вдруг дружить с девочками и тебе тоже надо было с кем-то дружить.
Не мог же ты дружить с этой девочкой, ведь ты ее видел каждый день во дворе.
Эта девочка вдруг на сцене. Помнишь школьный смотр? Эта девочка вдруг в юбке
колоколом, и туфельки-гвоздики. Ты помнишь, как пожилой пьяный пижон сказал
в метро: "Полжизни бы отдал за ночь с такой крошкой". Еще бы тебе не
помнить: ты дал ему прямым в челюсть. Эта девочка... Ты полюбил ее. Ты и не
мог полюбить никакую другую девочку. Только ее. Галя чуть не плакала и
смотрела на Димку.

-- Пошли рубать, -- сказал он,-- время обеда.

-- Не пойду.

-- Почему?

-- Дай лучше мне закурить.

-- Ты сегодня уже пятую.

-- Ну и что же?

-- А то, что охрипнешь и тебя не примут в театральный институт. Вот
будет смешно.

-- Тебе уже смешно?

-- Ага.

-- Что же ты не смеешься?

-- Ха-ха-ха!

-- Тебе действительно смешно?

-- Конечно, смешно.

-- А я хочу плакать, -- сказала она, как маленькая девочка.

-- Пошли рубать.

Он встал и стал одеваться. Галя смотрела в море.

-- Я хочу быть на яхте, -- сказала она, -- а ты?

-- Не откажусь.

-- Со мной?

-- Можно и с тобой. -- Димка больно закусил губу.

-- Иди ты к черту! Я с тобой не поеду! -- крикнула Галя и уткнулась
лицом в колени. Димка помялся с ноги на ногу. Он уже не мог теперь грубо
хлопнуть ее по плечу или потащить за руку.

-- Ладно, Галя, я тебя жду, -- промямлил он и поплелся наверх к лесу.

Ему было тошно и смутно. Галя его тоже любит -- это ясно. И это у нее
не игра. И она смелее его. Почему это так? Цинично треплешься с ребятами на
эту тему, а любовь налетает, как поезд в кино. Почему ему страшно? Ведь он
прекрасно знает, что это не страшно. Любовь -- это... Любовь -- это... Что
он знает о любви?

Любовь! Что знает о тебе семнадцатилетний юноша из "приличной" семьи?
О, он знает вполне достаточно. Соответствующие беседы и даже диспуты он
посещал. Кроме того, ему вот уже больше года разрешается посещать кое-какие
фильмы.

Впрочем, он и до шестнадцати их посещал.

Он знает, как это бывает. Люди строят гидростанцию, и вдруг Он говорит:
"Я люблю", -- а Она кричит: "Не надо!" или "А ты хорошо все обдумал?".

А потом они бегают по набережной и все пытаются поцеловаться. Или сидят
на берегу, над гидростанцией, а сводный хор и оркестр главного управления по
производству фильмов (дирижер -- Гамбург) наяривают в заоблачных далях. И
вот зал цепенеет: Он снимает с себя пиджак и накидывает его на плечи
любимой. Наплыв.

О, семнадцатилетний юноша, особенно если он начитанный юноша, очень
много знает о любви! Он знает, что раньше из-за любви принимали яд и
взрывали замки, сидели в темницах, проигрывались в карты, шли через горы,
моря и льды и погиба ли, погибали... Сейчас, конечно, все не так. Сейчас хор
и гидростанция внизу.

Что он знает о любви? Массу, множество разных сведений.

Любовь -- это... Любовь -- это... Любовь -- это фонтан, думает он.

Галя оделась и идет, медленно вытаскивая ноги из песка. Димка смотрит
на нее. Ему тошно и смутно. Он счастлив. Пусть эти дети ловят свою дурацкую
рыбу. К нему идет любовь.

В ЛЕСУ БЫЛО ДУШНО. Сосны истекали смолой. Галя и Димка медленно брели,
раздвигая кусты и заросли многоэтажного папоротника. Июль навалился душным
пузом на этот маленький пес. Трудно было идти, трудно разговаривать и просто
не возможно молчать.