read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



переплетались...
Снова появляется хозяйка кафе. Она тащит мешок.
- Мы вылетаем через сорок пять минут... Не дадите ли нам по чашке кофе?
- Бедные вы мои детки!
Она вытирает глаза. Нет, она плачет не из-за нас. И не из-за себя. Она
плачет от изнеможения. Она чувствует, что ее уже поглотил хаос этого
расползающегося каравана, который с каждым километром будет разваливаться
все больше и больше.
А потом, где-нибудь в открытом поле, вражеские истребители, снижаясь,
то и дело будут выплевывать на это жалкое стадо пулеметные очереди.
Удивительнее всего то, что обычно они не особенно-то и усердствуют. Подожгут
несколько машин, и довольно. Убьют несколько человек, и хватит. Нас
обслуживают по высшему разряду - нас как бы предупреждают. Словно собака,
которая кусает за ноги овец, чтобы подогнать стадо. А здесь просто хотят
создать панику. Но какой смысл в этих коротких случайных налетах, если они
почти ни к чему не приводят? Противник не слишком старается развалить
караван. Впрочем, караван разваливается и без его стараний. Машина
разваливается сама по себе. Машина создана для мирных, спокойных людей,
которым некуда торопиться. Когда машину некому ремонтировать, налаживать,
красить, она старится с необыкновенной быстротой. Сегодня вечером все эти
автомобили будут выглядеть так, словно им тысяча лет.
Мне кажется, что я присутствую при агонии машины.
Вот этот с королевским величием нахлестывает свою лошадь. Он сияет,
сидя на козлах, как на троне. Вдобавок он, вероятно, еще и пропустил
рюмочку.
- Эй, вы там! Чему радуетесь?
- Да ведь это же светопреставление!
Мне становится как-то не по себе, когда я думаю, что все эти труженики,
все эти люди с их скромными обязанностями, с их самыми разнообразными
достоинствами, уже сегодня вечером превратятся в прожорливых насекомых, в
саранчу.
Они рассеются по полям и начнут пожирать урожай.
- Кто вас будет кормить?
- Почем мы знаем...
Как снабдить продовольствием миллионы беженцев, затерянных на дорогах,
по которым двигаться можно лишь со скоростью от пяти до двадцати километров
в день? Ведь если бы продовольствие даже и существовало, его невозможно было
бы подвезти.
Это смешение людей и железного лома напомнило мне Ливийскую пустыню. Мы
с Прево жили на безлюдном плато, покрытом черными, сверкавшими на солнце
камнями, на плато, словно закованном в железную броню.
И я с отчаянием взираю на это зрелище: долго ли может прожить стая
саранчи, опустившаяся на асфальт?
- А чтобы напиться, вы будете ждать дождя?
- Почем мы знаем...
В течение десяти дней через их деревню беспрерывно шли беженцы с
севера. Десять дней они были свидетелями этого великого переселения. Но вот
настал их черед. И они занимают свое место в процессии. О, конечно, без
всякой надежды.
- А мне бы все-таки хотелось умереть у себя дома.
- Каждому хотелось бы умереть у себя дома.
И это правда. Вся деревня рушится, как карточный домик, а ведь никому
не хотелось уезжать.
Если бы у Франции даже и были резервы, подбросить эти резервы оказалось
бы просто немыслимо, потому что все дороги забиты. На худой конец, несмотря
на поломанные и врезавшиеся друг в друга машины, несмотря на непроходимые
дорожные пробки, кое-как еще можно было бы двигаться по течению, вместе со
всем потоком, но что делать, если нужно двигаться против него?
- Да ведь резервов-то нет, - говорит мне Дютертр, - а стало быть,
нечего и волноваться.
Ходят слухи, будто со вчерашнего дня правительство запретило эвакуацию
деревень. Но приказы передаются бог знает как, потому что движение по
дорогам невозможно. Телефонные линии перегружены, перерезаны или ненадежны.
И кроме того, дело вовсе не в приказах. Дело в том, что нужно изобрести
новую мораль. Уже тысячу лет людям внушают, что женщины и дети должны быть
избавлены от войны. Война - это дело мужчин. Мэры прекрасно знают этот
закон, знают его и помощники мэров, и школьные учителя. Но вот они получают
приказ запретить эвакуацию, то есть заставить женщин и детей, остаться под
бомбежкой. Им нужен целый месяц, чтобы приспособить свое сознание к новым
условиям. Нельзя разом перевернуть всю систему мышления. А враг наступает. И
тогда мэры, их помощники и школьные учителя гонят своих подопечных на
большую дорогу. Что остается делать? Где правда? И бредут эти овцы без
пастуха.
- Нет ли здесь врача?
- Вы что, нездешние?
- Нет, мы с севера.
- Зачем вам врач?
- Жена вот-вот родит в телеге...
Среди кухонной утвари, среди заполнившего все железного лома, как на
терниях.
- Да разве вы не могли это предвидеть?
- Мы уже четыре дня в дороге.
Дорога - это неумолимый поток. Где остановиться? Поток сметает на своем
пути деревни, которые, лопаясь поочередно, изливаются в него и наполняют
общую сточную канаву.
- Нет, врача здесь нет. Врач авиагруппы за двадцать километров отсюда.
- Ну что ж, ладно...
Человек вытирает пот с лица. Все рушится. Жена его рожает в телеге,
среди кухонной утвари. И во всем этом нет ни капли жестокости. Это, прежде
всего, до дикости бесчеловечно. Никто не жалуется, жалобы не имеют никакого
смысла. Жена его вот-вот умрет, а он не жалуется. Ничего не поделаешь. Это
какой-то тяжелый сон.
- Если бы можно было хоть где-нибудь остановиться!..
Найти где-нибудь настоящую деревню, настоящую гостиницу, настоящую
больницу... но больницы тоже эвакуируют, бог знает зачем! Таково уж правило
игры. Придумывать новые правила нет времени. Найти где-нибудь настоящую
смерть! Но настоящей смерти больше нет. Есть человеческие тела, которые
разваливаются, как автомашины.
И я ощущаю во всем необходимость, потерявшую всякий смысл,
необходимость, которая уже перестала быть необходимостью. Люди проходят пять
километров в день, спасаясь от танков, успевающих за это время продвинуться
без дорог более чем на сто километров, и от самолетов, летящих со скоростью
шестьсот километров в час. Так вытекает сироп из опрокинутой бутылки. Жена
этого человека рожает, а времени у него сколько угодно. Это необходимо сию
минуту. И вместе с тем в этом уже нет необходимости. Это повисло в
неустойчивом равновесии между минутой и вечностью.
Все замедлилось, как рефлексы умирающего. Огромное стадо топчется,
изнемогая, перед воротами бойни. Сколько же их, обреченных погибнуть на
щебенке, - пять, десять миллионов? Целый народ устало и понуро топчется на
пороге вечности.
И право, я не представляю себе, каким образом им удастся выжить.
Человек ведь не может питаться травой. Они и сами смутно понимают это, но не
приходят в ужас. Выбитые из колеи, оторванные от своего труда, своих
обязанностей, они перестали что-либо значить. Самая их личность и то
стерлась. В них почти ничего не осталось от них самих. Они почти не
существуют. Потом, задним числом, они придумают себе более возвышенные
страдания, но сейчас они страдают главным образом от боли в пояснице -
чересчур тяжела их поклажа, - оттого что узлы прорвались и из простыней
вывалилось все содержимое, оттого что слишком часто приходится толкать
машину, чтобы сдвинуть ее с места.
О поражении - ни слова. Оно и так очевидно. У вас нет потребности
говорить о том, что составляет вашу сущность. Эти люди и есть само
поражение.
Передо мной внезапно возникает жуткий образ: Франция, из которой
вываливаются внутренности. Надо немедленно зашивать. Нельзя терять ни
секунды: эти люди обречены...
Вот уже началось. Они задыхаются, как рыба без воды.
- Нет ли здесь молока?..
Со смеху умрешь от такого вопроса!
- Мой малыш со вчерашнего дня ничего не ел...
Речь идет о шестимесячном младенце, который пока еще производит много
шума. Но этот шум продлится недолго: рыбы без воды... Здесь нет молока.
Здесь только железный лом. Скопище ненужного железного лома, который,
рассыпаясь с каждым километром, теряя гайки, болты, куски жести, увлекает
целый народ в это чудовищно-бесполезное переселение и тащит его за собой в
небытие.
Идут разговоры о том, что немного южнее дорогу обстреливают самолеты.
Поговаривают даже о бомбах. Мы и в самом деле слышим глухие разрывы. Значит,
говорят не зря.
Но толпу это не пугает. Кажется, она даже немного оживилась. Эта
очевидная опасность представляется ей менее страшной, чем опасность
завязнуть в железном ломе.
Какую замечательную схему построят впоследствии историки! Каких только
осей они не придумают, лишь бы придать смысл этой каше! Они уцепятся за
слова какого-нибудь министра, за решение какого-нибудь генерала, за
совещание какой-нибудь комиссии и из этой вереницы призраков создадут
исторические беседы, на кого-то возложат ответственность, кого-то объявят



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 [ 13 ] 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.