- Алексей Николаевич, что с вами?
- Знаете, Катя, как называется эта песенка? "Не бегай по чердакам" она
называется...
- Алексей Николаевич!..
- Ах, легконогая лесенка... песенка вокзала... Вы замечали, что крик
паровозный похож на бабий? А, Катя?
- Ах, здравствуй, Москва. Какая ты старая стала... как постарели, поблекли
девочки из нашей школы... Сколько вам лет? Двадцать четвертого года
рождения? Понятно... - Из вашего класса пять мальчиков в
живых? А из нашего двое. Вы давно демобилизовались? В прошлом году? В
1946-м?
- ...Я в сорок шестом поступила в школу, - говорит Катя. - В пятьдесят
шестом закончила... Потом в институт поступила, не сразу... Какой болван
придумал эту затею с танцами по годам?
- Пойдемте, Катя.
окончилась, а мы не слышали.
- Пойдемте, Катя.
- Пойдем... А куда?
аплодисменты гремят. Потом мы спускаемся по каменной лестнице.
- Куда мы идем? - спрашивает Катя. - Почему мы одни танцевали?
- Я покажу вам, где остальные из нашего класса, - говорю я и подвожу ее к
стеклянной двери учительской. - Смотрите.
Катя делает то же самое.
- Видите? - говорю я. - Они все в учительской...
- Где? - спрашивает Катя.
- Вон на доске... На мраморной, - говорю я. - Приглядитесь. Там все фамилии
золотом выбиты. Весь список двух классов сорок первого года выпуска.
надписями. Но доска висит боком, и слов не разобрать.
- Вижу.
- Катя, мне пора домой... У меня завтра трудный день.
-Хорошо... Проводите меня...
- Не обижайтесь.
- Нет.
- Детка, простите меня. Я немножко сдрейфил.
- Я понимаю.
- Только сейчас понял, что мое детство и юность... в общем молодость... это
уже история.
- Вы хотели о чем-то поговорить со мной серьезно?
- Я передумал, - сказал я.
Глава 6.
ЛУНА НАД БЛАГУШЕЙ.
стенографической точностью.
- Можно я вам скажу... - она запнулась, - комплимент?
- Что?
- Я вот думала иногда, вот что в вашем поколении привлекательно? Вот
попросту... Можно о поколении?
- Валяйте.
- Я раньше думала, может быть, вы покоряете комплиментами. И это есть. А
женщине это всегда приятно. Вот вы утром сказали - плащи в грязь, под
ноги... Сейчас этого не говорят. Сейчас под ноги кидают только обертки от
мороженого.
- Не в этом дело.
- Конечно. И я говорю, не в этом дело. Всему этому можно научиться. И место
уступать и целовать руку. Вы целуете руки женщинам?
- Ага.
- Я так и думала. Не это действует. Знаете, что действует?
- Что?
- То, что вы все боитесь разлуки. И замолчала.
приходило.
- В этом что-то есть, - говорю я, а сам чувствую. - Есть! Есть!
- Вы поэтому и встреч боитесь.
- Занятно, - говорю я. - Каждая встреча - это потенциальная разлука. Вы это
имеете в виду?
- Сейчас боятся драм, скандалов, а вы больше всего боитесь разлук. Это
женщина сразу замечает. Разлук сейчас не боятся. Расстаются легко. А вы
боитесь.
- Слишком их было много. Сердце не выдерживает.
- Так надо же дополнять! Надо не бояться встреч, как мы, и надо бояться
разлук, как вы. Тогда все будет хорошо.
- Вы умная девочка.
- Знаете что! - сказала она и добавила: - Может быть, я старше вас! Женщина
всегда знает, чего хочет, а мужчина никогда не знает. Главный недостаток
мужчин, - сказала она задумчиво и важно, - что они как петухи...
Откукарекал, а там хоть не рассветай... Покричал, доказал свое "я", смотрит
- не о том кукарекал... Его, например, просто тянет к женщине, а он говорит
"люблю"... Он любит, а говорит сдавай дружить" и так далее... Он хочет
наукой заниматься или искусством, а добивается денег или, наоборот: хочет
денег, а занимается искусством и так далее... Вам лишь бы доказать свое
"я". Как купцы из Островского, честное слово. А себя никто из вас не знает.
А женщина себя знает.
- А какой главный недостаток женщин? - спрашиваю я, дождавшись, пока она
кончит. - Знаете?
- Какой?
- Склонность к торопливым обобщениям, - говорю я. - Это мне одна женщина
сказала.
- Чепуха. Просто мы ориентируемся быстрей.
- Тот, кто ориентируется, тот не любит, Вы просто не любили никогда.
- Это вы не любили... - сказала она. - Что вы на меня смотрите? Не любили,
и все. Я говорю правду. Вы просто боялись разлуки. А если бы ее не было?
Еще неизвестно, остались бы вы с Катариной или нет.
- Полегче. Не так категорично.
- А вот Шурка любила вашего отца. Это сразу видно. И может быть, вы ее
любили, только она была старше вас.
ОН СО СТРАХОМ И МЫСЛЕННО ВЫРУГАЛСЯ... - ЗАЧЕМ Я ВСЕ ЭТО НАБОЛТАЛ?..
- А то, что вы боитесь разлук, это хорошо, - сказала она. - Значит, если
будет любовь, она будет верная.
- А я еще хотел вас поучать... - сказал я.
- Ничего вы не хотели поучать, - сказала она. - Вы хотели понравиться...
произвести впечатление.
- Между прочим, - сказал я скрипучим голосом. - Я тоже не люблю, когда меня
поучают!..
- Опять вы не то говорите. Вы не поучений не любите, а искренности.
- Знаете что? - сказал я. - Нам обоим пора по домам.
- Тише, - сказала она. - Тсс...
- Почему?
- Тише...
крикнул шепотом:
- Анюта... живей!
посмотрел на нее и затянулся дымом сигареты. Анюта глубоко вдыхает ночной
воздух. Разглядывает задворки школы о кучами шлака возле котельной, старые
парты, забор, из-за которого торчат косые крыши цехов.
школьном вечере. Катя берет меня за рукав, и мы отходим в тень. Выйти нам
уже невозможно. Одна надежда на то, что ничего не будет слышно.
- Хорошо бы, если бы было слышно... - говорит она мне на ухо.
- Садитесь... - доносится голос парня. Катя немедленно высовывает нос.
Оторвать ее от зрелища невозможно. Положение, мягко выражаясь, щекотливое.
Теперь мы уже не совсем невольно свидетели. "Анюта, - мысленно возопил я, -
Анюта, веди себя прилично, Анюта, не подведи..."
парты и садится, свесив ноги в черных туфлях-лодочках.
- Совсем светло, - говорит она. Музыка доносится сюда еле-еле, и Анюта чуть
мурлыкает песенку шестьдесят первого года, совсем веселую джазовую песенку,
означающую, что ночь уже кончается. Они там наверху, в актовом зале, уже
дотанцевались до шестьдесят первого года. Значит, осталось три каких-нибудь
танца, и наступит родимый шестьдесят четвертый год. Год, когда я потерял
веру в себя, в свои способности и в то, чем я занимался последние годы. Я
слушаю песенку, и мне сейчас уже как-то не до приличий. А что? Посмотрим,
как выглядит типовое свидание в шестьдесят четвертом году. Граждане, век-то
уже кончается, последняя треть пошла, Анюта, не подведи, Анюта, не
показывай типовое свидание.
накидывает на нее свою куртку, и она принимает ее зябким движением плеч.
- Толич, почему мы сюда пришли? - спрашивает Анюта.
Никитин Юрий
Андреев Николай
Перумов Ник
Маккарти Кормак
Посняков Андрей
Посняков Андрей