Чтение 13–й страницы книги ~Женщины~

высок и худ, довольно бледен. Прядь волос свисала на один глаз. Мы пожали
руки.

Я пошел за багажом, пока Ренни и Ди Ди болтали. Он обращался к ней
мамуля. Когда мы вернулись к машине, он забрался на заднее сиденье и
спросил:

- Мамуля, ты получила мне велик?

- Заказала. Завтра заберем.

- А он хороший, мамуля? Я хочу с десятью скоростями, ручным тормозом и
креплениями на педалях.

- Это хороший велосипед, Ренни.

- А ты уверена, что он будет готов?

Мы поехали обратно. Я остался на ночь. У Ренни была своя спальня.

Утром все сидели в обеденном уголке, дожидаясь прихода горничной. Ди
Ди, в конце концов, поднялась сама готовить нам завтрак. Ренни сказал:

- Мамуля, а как ты разбиваешь яйцо?

Ди Ди взглянула на меня. Она знала, о чем я думаю. Я не проронил ни
звука.

- Ладно, Ренни, иди сюда, и я тебе покажу.

Ренни подошел к плите. Ди Ди взяла яйцо:

- Видишь, просто разбиваешь скорлупу о край... вот так... и яйцо само
вываливается на сковородку... вот так....

- О...

- Это легко.

- А как ты его готовишь?

- Мы его жарим. В масле.

- Мамуля, я не могу есть это яйцо.

- Почему?

- Потому что желток растекся!

Ди Ди обернулась и посмотрела на меня. Ее глаза умоляли:

Хэнк, ни слова, черт бы тебя побрал....

Несколько утр спустя мы снова собрались в обеденном уголке. Мы ели, а
горничная хлопотала на кухне. Ди Ди сказала Ренни:

- Теперь у тебя есть велосипед. Я хочу, чтобы ты сегодня, среди дня,
купил полдюжины кока-колы. Когда я домой прихожу, хочется иногда
одну-другую колы выпить.

- Но мамуля, эти кока-колы такие тяжелые! Ты что, сама их взять не
можешь?

- Ренни, я работаю весь день и устаю. Купишь кока-колу ты.

- Но мамуля, там же горка. Мне придется через горку педали крутить.

- Нет там никакой горки. Какая еще горка?

- Ну, глазами ее не видно, но она там есть....

- Ренни, купишь кока-колы, ты меня понял?

Ренни встал, ушел в свою спальню и хлопнул дверью.

Ди Ди смотрела в сторону.

- Проверяет меня. Хочет убедиться, люблю я его или нет.

- Я куплю кока-колы, - сказал я.

- Да нет, все в порядке, - сказала Ди Ди, - я сама.

В конце концов, ее никто не купил.

Мы с Ди Ди заехали ко мне через несколько дней забрать почту и
осмотреться, когда зазвонил телефон. Там была Лидия.

- Привет, - сказала она, - я в Юте.

- Я получил твою записку, - ответил я.

- Как живешь? - спросила она.

- Вс в порядке.

- В Юте летом славно. Тебе следует сюда приехать. В поход сходим. Все
мои сестры здесь.

- Я прямо сейчас не могу.

- Почему?

- Ну, я с Ди Ди.

- С Ди Ди?

- Ну, да...

- Я знала, что ты позвонишь по этому номеру, - сказала она, - я же
сказала тебе, что ты туда позвонишь!

Ди Ди стояла рядом.

- Скажи ей, пожалуйста, - попросила она, - чтобы дала мне до сентября.

- Забудь о ней, - говорила Лидия. - Ну ее к черту. Приезжай сюда со
мною повидаться.

- Я же не могу здесь все бросить только потому, что ты позвонила. А
кроме этого, - добавил я, - я даю Ди Ди до сентября.

- До сентября?

- Да.

Лидия завопила. Долгим громким воплем. Потом бросила трубку.

После этого Ди Ди не пускала меня домой. Как-то раз, когда мы сидели у
меня и просматривали почту, я заметил, что телефонная трубка снята.

- Никогда так больше не делай, - сказал я ей.

Ди Ди возила меня на длинные прогулки вверх и вниз по побережью.

Брала путешествовать в горы. Мы ходили на гаражные распродажи, в кино,
на рок-концерты, в церкви, к друзьям, на обеды и ланчи, на волшебные
представления, пикники и в цирки. Ее друзья фотографировали нас вместе.

Путешествие на Каталину оказалось кошмарным. Я ждал вместе с Ди Ди на
причале. Бодун меня мучил подлинный. Ди Ди нашла алку-зельцер и стакан
воды. Помогло же только одно - молоденькая девчонка, сидевшая напротив.

С прекрасным телом, длинными хорошими ногами и в красной мини-юбке. К
этой мини-юбке она надела длинные чулки, пажи, а под низом виднелись
розовые трусики.

Даже туфли на высоком каблуке у нее были.

- Ты ведь на нее смотришь, правда? - спросила Ди Ди.

- Не могу оторваться.

- Она профурсетка.

- Конечно.

Профурсетка встала и пошла играть в китайский бильярд, виляя задницей,
чтобы помочь шарикам попадать куда нужно. Потом села снова, приоткрыв еще
больше, чем раньше.

Гидросамолет сел, разгрузился, а затем мы вышли на пирс ждать посадки.
Гидросамолет был красным, постройки 1936 года, с двумя пропеллерами, одним
пилотом и 8 или 10 местами.

Если не травану в этой штуке, подумал я, то можно считать, что я обул
весь мир.

Девчонка в мини-юбке садиться в него не стала.

Ну почему каждый раз, когда видишь такую бабу, ты всегда с какой-то
другой бабой?

Мы сели, пристегнулись.

- О, - сказала Ди Ди, - так здорово! Пойду посижу с летчиком!

- Давай.

И вот мы взлетели, и Ди Ди встала и пересела к летчику. Я видел, как
она болтала с ним, себя не помня. Она действительно наслаждалась жизнью -
или же просто делала вид. В последнее время мне это было по барабану - я
имею в виду ее взбудораженную и счастливую реакцию на жизнь: она меня
несколько раздражала, но, по большей части, я не ощущал ничего. Мне даже
скучно не было.

Мы полетели и приземлились, посадка оказалась грубой, мы пронеслись
низко мимо каких-то утесов, нас тряхнуло и поднялись брызги. Как в
моторной лодке сидишь. Затем мы дотелепались до другого пирса, и Ди Ди
вернулась и рассказала мне вс про гидросамолет, летчика и их беседу. Из
палубы там вырезали здоровенный кусок, и она спросила пилота:

- А это безопасно? - и тот ответил:

- А черт его знает.

Ди Ди заказала нам номер в гостинице на самом берегу, на верхнем этаже.
Холодильника не было, поэтому она купила пластмассовую ванночку и напихала
туда льда, чтобы я мог студить пиво. Еще в номере стоял черно-белый
телевизор и была ванная. Класс.

Мы пошли прогуляться вдоль берега. Туристы наблюдались двух типов: либо
очень молодые, либо очень старые. Старые расхаживали везде попарно,
мужчина и женщина, в сандалиях, темных очках, соломенных шляпах,
прогулочных шортах и рубашках диких расцветок. Жирные и бледные, с синими
венами на ногах, лица их вспухали и белели на солнце. У них все ввалилось,
со скул и из-под челюстей свисали складки и мешочки кожи.

Молодые были стройны и казались сделанными из гладкой резины.

Девчонки безгрудые, но с крошечными задиками, а мальчишки - с нежными
мягкими лицами, ухмылялись, краснели и смеялись. Однако, все выглядели
довольными: и молодые студенты, и старики. Делать им было почти нечего, но
они нежились на солнышке и казались осуществленными.

Ди Ди пошла по магазинам. Она ими наслаждалась, покупая бусы,
пепельницы, игрушечных собачек, открытки, ожерелья, статуэтки, и похоже
было, что торчит она от всего абсолютно.

- Ууу, смотри! - Она беседовала с хозяевами лавок.

Казалось, они ей нравились. Она пообещала писать одной даме письма,
когда вернется на большую землю. У них оказался общий знакомый, игравший
на ударных в рок-группе.

Ди Ди купила клетку с двумя попугайчиками, и мы вернулись в гостиницу.
Я открыл пиво и включил телевизор. Выбор был ограничен.

- Пойдем еще погуляем, - предложила Ди Ди. - Так хорошо снаружи.

- Я буду сидеть здесь и отдыхать, - сказал я.

- Ты не против, если я без тебя схожу?

- Все в порядке.

Она поцеловала меня и ушла. Я выключил телевизор и открыл еще одно
пиво. На этом острове делать больше нечего - только напиваться. Я подошел
к окну. На пляже подо мной Ди Ди сидела рядом с молодым человеком,
счастливая, болтала, улыбалась и размахивала руками. Молодой человек
ухмылялся ей в ответ.