Робинсон чувствует себя как нельзя лучше и малютка тоже". Тем самым все
разъяснилось для нас, как и для прочих обитателей переулка, и нам даже
показалось странным, как это мы раньше не догадались, в чем дело.
ожесточенная борьба; совершился переворот, поставивший все вверх дном. Была
одержана блистательная победа, о которой страна или, скажем, приход - это
все едино - долго будет хранить память. У нас состоялись выборы: выборы
приходского надзирателя. Приверженцы старой системы надзора были разгромлены
в своей цитадели, и поборники новых великих принципов окончательно взяли
верх.
не со вчерашнего дня он расколот на две партии; и хотя вражда между ними
порой и утихала, она неизменно вспыхивала с удвоенной силой, как только
представлялся удобный случай. Вокруг местных налогов - на ночных сторожей,
на бедных, на церковь, на освещение улиц, починку мостовых, вывоз нечистот -
то и дело разгоралась жаркая битва, а беспощадность, с какой велась борьба
по вопросам опек и, просто не поддается описанию.
стойкий защитник попечителей живет по соседству с нами. Этому почтенному
старцу принадлежат с полдюжины домов на нашей стороне улицы, и он всегда
ходит по другой, откуда особенно удобно сразу охватить взором все его
владения. Он высок ростом, сухопар и костляв, у него острые, пронырливые
глазки и пытливый нос, самой природой предназначенный для того, чтобы
соваться в чужие дела. Он глубоко сознает свою ответственность за жизнь
прихода и весьма высокого мнения об ораторском искусстве, коим он на
собраниях услаждает слух прихожан. Кругозор его мы назвали бы скорее
ограниченным, чем широким, а взгляды - скорее косными, чем передовыми. Ему
случалось ратовать за свободу печати, но он же требует отмены гербового
сбора на периодические издания, ибо, говорит он, ежедневные газеты, которые
ныне взяли на откуп общественное мнение, никогда полностью не печатают
отчетов о приходских собраниях. Он надеется, что его не заподозрят в
себялюбивых побуждениях, но ведь нельзя же отрицать, что есть такие речи -
хотя бы, к примеру, его собственная знаменитая речь о жалованье пономарю и
обязанностях оного, - которые публика прочла бы не только с удовольствием,
но и с пользой для себя.
Пардей, тот самый отставной моряк, которого мы уже отрекомендовали нашим
читателям. Так как моряк решительный противник законной власти, кем бы она
ни была представлена, а наш друг - неизменный приверженец таковой,
опять-таки вне зависимости от личных качеств ее носителей, то надо ли
удивляться, если между ними частенько происходят жестокие стычки. По их
милости четырнадцать раз в церковном совете дебатировался вопрос об
отоплении церкви водой вместо угля; и оба оратора произносили столь
пламенные речи о свободе и бюджете, о расточительстве и горячей воде, что
весь приход пребывал в крайнем возбуждении. В другой раз капитан, состоя
членом инспекционной комиссии, после обследования работного дома выдвинул
против своего врага, бывшего в то время попечителем, ряд тяжких обвинений,
открыто заявил о том, что отказывает в доверии нынешним властям, и, в
частности, потребовал обнародования рецепта, по которому варят похлебку для
бедных "с приложением всех относящихся к сему бумаг". Попечитель решительно
отверг это требование; он подкрепил свои доводы ссылками на прецеденты, на
прочно установившийся обычай и отказался предъявить бумаги на том основании,
что всякое служение обществу станет невозможным, если бумаги столь сугубо
частного свойства, как те, которыми обмениваются смотритель работного дома и
стряпуха, будут вытаскивать на свет божий по первому слову любого члена
совета. Резолюция была отклонена большинством в два голоса; тогда капитан,
никогда не признающий себя побежденным, внес новое предложение - о создании
комиссии для расследования всего вопроса в целом. Дело приняло серьезный
оборот; бесконечные дебаты происходили и на собраниях прихожан и на
заседаниях совета; ораторы произносили речи, отражали нападки, переходили на
личности, давали объяснения, и страсти разгорались все сильнее, пока под
самый конец, когда уже казалось, что решение вот-вот будет принято, члены
совета не спохватились, что они безнадежно запутались в процедурных
тонкостях и что из этого тупика им не выбраться, не уронив своего
достоинства. Поэтому прения были прекращены, вопрос остался открытым, и все
с важностью разошлись, очень довольные тем, что потрудились на славу.
скоропостижно скончался Симмонс, приходский надзиратель. Бедняга надорвался,
водворяя в карцер сильно захмелевшую пожилую обитательницу работного дома.
Уже ослабленный преклонным возрастом организм не выдержал такого потрясения,
тем более что незабвенный покойник, ревностно и неутомимо руководивший
пожарной командой, схватил жестокую простуду, нечаянно направив струю воды
не на огонь, а на собственную особу; и вот к исходу второго дня церковный
совет получил весть о том, что Симмонс приказал долго жить.
претенденты на освободившуюся должность, причем все они, домогаясь поддержки
избирателей, преимущественно восхваляли свою многосемейность, словно
должность приходского надзирателя была учреждена с единственной целью -
содействовать размножению человеческой породы. "Голосуйте за Банга! Пятеро
детей!", "Голосуйте за Гопкинса! Семеро детей!!", "Голосуйте за Тимкииса!
Девятеро детей!!!" Подобные воззвания, выведенные черными буквами по белому
полю, во множестве красовались на стенах домов и в окнах больших лавок. По
общему мнению, победа должна была достаться Тимкинсу: несколько многодетных
матерей уже почти обещали ему свою поддержку, и девятка ребятишек несомненно
выиграла бы гонки, не появись внезапно новый плакат, возвестивший о еще
более достойном кандидате: "Голосуйте за Спраггинса! Десять человек детей
(из них пара двойняшек) и жена!!!" Кто мог устоять перед этим? Десяток детей
и сам по себе покорил бы все сердца, а тут еще вдобавок прихотливая игра
природы, о которой так трогательно сообщалось в скобках, и не менее
трогательное упоминание о супруге кандидата! Никто не сомневался в исходе
выборов. Спраггинс сразу стал фаворитом, и личное участие миссис Спраггинс в
предвыборной кампании (причем каждый мог воочию убедиться, что в недалеком
будущем следует ожидать нового прибавления семейства) еще подогрело всеобщие
симпатии к нему. Остальные кандидаты, кроме одного только Банга, отчаявшись,
вышли из игры. День выборов был назначен; и та и другая сторона энергично и
настойчиво вербовала голоса.
волнением, которое всегда царит в предвыборные дни. Что касается прекрасного
пола, то большинство прихожанок с самого начала высказались за кандидатуру
Спраггинса; поддержал ее и экс-попечитель на том основании, что должность
приходского надзирателя спокон веку достается отцам многочисленного
семейства; нельзя не сознаться, что в других отношениях Спраггинс своему
сопернику и в подметки не годится, но все же это давний обычай, и совершенно
незачем давние обычаи нарушать. Отставной моряк только того и ждал. Он
немедленно объявил себя приверженцем Банга, самолично обходил избирателей,
писал на Спраггинса пасквили и уговорил своего мясника наценить их на
деревянные спицы, которыми скрепляют куски туши, и выставить для всеобщего
обозрения в витрине; свою соседку, старую леди, он чуть не довел до
сердечного припадка, разоблачая чудовищные злодеяния покровителей
Спраггинса; он кидался как угорелый во все стороны - вправо и влево, вверх и
вниз, взад и вперед, и здравомыслящие жители прихода в один голос
предсказывали, что он задолго до выборов умрет от воспаления мозга.
из соперничающих кандидатов, а решающий бой между правящей партией и
оппозицией. Вопрос стоял так: либо тлетворное влияние попечителей, засилие
церковных старост и вопиющий деспотизм приходского письмоводителя превратят
выборы в пустую формальность и церковный совет навяжет приходу своего
ставленника, дабы тот выполнял волю совета и проводил его политику, - либо
прихожане, бесстрашно отстаивая свои неоспоримые права, изберут
собственного, независимого приходского надзирателя.
такая огромная толпа любопытных, что решили перейти в церковь, и там с
надлежащей торжественностью и открылось собрание. Появление церковных
старост и попечителей - нынешних и отставных, - за которыми следовал
Спраггинс, возбудило всеобщее настороженное внимание. Спраггинс - щуплый
человечек в порыжелом черном сюртуке, с длинным бледным лицом, всем своим
видом выражал усталость и заботу, что равным образом можно было приписать и
многодетности кандидата и его тревоге за исход выборов. Соперник его щеголял
в ярко-синей, усеянной блестящими пуговицами тужурке с капитанского плеча, в
белых штанах и полусапожках. Его открытое лицо дышало таким невозмутимым
спокойствием, в его полной достоинства осанке была такая уверенность. а взор
столь красноречиво говорил; "Ну, теперь держитесь!", что сторонники его
приободрились, а противники явно пали духом.
Томаса Спраггинса на пост приходского надзирателя: он знает Спраггинса
давно, много лет приглядывался он к нему, а в последние месяцы
приглядывается вдвойне бдительно. (Тут один из прихожан спросил с места, уж
не двоится ли у оратора в глазах, но это замечание потонуло в хоре гневных
голосов, требующих тишины.) Он может только повторить, что годами наблюдал
Спраггинса, и заверяет прихожан, что в жизни своей не встречал человека
более порядочного, добронравного, более воздержанного, скромного и
уравновешенного. И где еще найдешь отца столь многочисленного семейства?
(Аплодисменты.) Нашему приходу нужен деятель, на которого можно положиться.
("Правильно!" - на скамьях партии Спраггинса, вперебивку с ироническими
Акунин Борис
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Пехов Алексей
Шилова Юлия
Сертаков Виталий