читали текст, передавая друг другу страницы.
Наконец Джон сказал:
посвящаю его тебе, Гриша!
Мы отвезли сценарий на "Ленфильм". Через
несколько дней позвонил Володин:
история. Грузины оказались самозванцами,
мошенниками. То есть, они действительно члены ЦК
комсомола. Но все остальное -- липа. Они не заканчивали
сценарных курсов. У них фальшивые справки, дипломы,
предписания. А "Ленфильм" без особых предписаний
короткометражек не снимает. Но деньги вы получите.
Я спросил:
Денег я нс получил. Зашел к руководителю Второго
творческого об'единения Дмитрию Молдавскому.
Начал ему объяснять, как и что, Молдавский
рассеянно улыбался. Вдруг я заметил, что он меня
рисует. И довольно похоже. Я понял, что
разговаривать с ним бесполезно, и ушел.
Володин говорил потом:
ЦК, -- понимаю. То, что бездарные, -- понимаю. То,
что у них фальшивые бумаги, -- понимаю. То, что
"Ленфильм" вам не заплатил, -- понимаю. Я одного
понять не в силах. Одно мне кажется совершенно
непонятным! То, что эти мошенники осмелились не
угостить вас коньяком!..
А я вдруг подумал -- надо уезжать из Ленинграда...
бутафорским. Я жил там и знаю, что все это настоящее.
Значит, для Таллинна естественно быть чуточку
искусственным...
Эстонскую культуру называют внешней. Что ж, и
на том спасибо. А ругают внешнюю культуру, я думаю, именно
потому, что ее так заметно нс хватает
гостям эстонской столицы.
В Эстонии -- нарядные дети. В Эстонии нет бездомных собак.
В Эстонии можно увидеть такелажников, пьющих шерри-бренди
из крошечных рюмок...
Почему я отправился именно в Таллинн? Почему
не в Москву? Почему не в Киев, где у меня есть
влиятельные друзья?..
Разумные мотивы отсутствовали. Была попутная машина.
Дела мои зашли в тупик. Долги, семейные неурядицы,
чувство безнадежности.
Мы выехали около часу дня. Двадцать шесть рублей в
кармане, журналистское удостоверение, авторучка.
В портфеле -- смена белья,
Знакомых у меня в Таллинне не было. Было два
телефона, кем-то небрежно продиктованных...
Мы приехали вечером. Телефонный звонок. Первая
удача -- есть где остановиться.
Наутро я уже сидел в кабинете заместителя
редактора "Молодежи Эстонии",
Начал печататься как внештатный автор. Зачем
работал ответственным секретарем в портовой
многотиражке. Еще через месяц пригласили в
отдел информации "Советской Эстонии".
Материальное и гражданское положение несколько
стабилизировалось. Я зарабатывал около трехсот
рублей в месяц. Обучился выпивать по-западному:
лимон, маслин, жалкие наперстки...
тот же день получай.
Но и тут я опоздал. (Злополучный шапочный разбор. )
Эстонские привилегии шли на убыль. Началось
с мелочей. Пропала ветчина из магазинов. Затем ввели
четыре гонорарных дня. В баре Дома печати запретили
торговать коньяком. Кроме этих частностей были
также другие, идеологические перемены. Однако не
будем забегать вперед...
Хочу купить застежку-молнию, спрашиваю.
продаются? "
интеллигенции. Журналисты, филологи, молодые ученые.
Я давал им свои рассказы. Город маленький, все
друг друга знают, слухи распространяются быстро.
Мне сообщили, что в издательстве ждут, когда я
представлю рукопись. Я отобрал шестнадцать самых
безобидных рассказов и пошел в издательство.
Редактор Эльвира Кураева встретила меня чрезвычайно
приветливо.
Через несколько дней звонит -- очень понравилось.
Даем на рецензию в Тартуский университет.
напишет рецензию, Только я не советую.
Его фамилия привлечет нежелательный интерес. Пошлем
доценту Беззубову. Это очень знающий человек,
специалист но творчеству Леонида Андреева. Вы
любите Андреева?
компания не очень-то: Горький, Андреев, Скиталец...
Беззубов написал положительную рецензию. Приводить
ее целиком не имеет смысла. Вот последний
абзац:
обладают несомненными литературными достоинствами".
36/ЕИ-74.
Аксель Тамм объявил, что это лучшая книжка
у них за последние годы. В своих интервью
корреспондентам газет директор "Ээсти раамат"
обязательно называл мою фамилию.
Чем был вызван такой успех? Ведь цену своим
рассказам я знаю. Не такие уж они замечательные.
Дело в литературной ситуации. Среди эстонских
писателей есть очень талантливые. Например -- Ветемаа,
Унт, Каплинский, Ардер. На эстонском языке издается все,
что они пишут. Оно и понятно, язык локальный, тиражи
маленькие. Кто там услышит в Москве?
Молодой эстонский поэт выпустил книгу с фаллосом на
обложке. Такой обобщенный, но узнаваемый
контур. Не перепутаешь... Я не хочу сказать, что
это высокое творческое достижение. Просто факт,
свидетельствующий о мягком цензурном режиме.
Разумеется, есть и в эстонской литературе
категорические табу -- национальный вопрос, к
примеру. И тем не менее...
С русским языком дело обстоит несколько иначе.
У русских авторов возможностей значительно меньше.
Хотя слабая тень эстонских привилегий ложится
и на них.
Помимо этого, русская литературная секция в
Таллинне очень малочисленна. Уже три года здесь не
принимали в Союз новых членов. Поэтому мной так
Эриксон Стивен
Свержин Владимир
Шилова Юлия
Жюль Верн
Пехов Алексей
Роллинс Джеймс