ребята... скучает по ним - а они по нему? "Тутхорошо", - написал он, но
вдруг почувствовал боль и встал, прошелся по комнате, стуча кулаком о кулак.
Как ей рассказать? Остановился у окна и выглянул в сад: все, кроме кота
Фиверов, прогуливавшегося перед остатками колонн, оцепенело, выглядело
нарисованным - и ленивые ивы без теней на утреннем солнце, и невольничий
колокол, заглушенный бурьяном. Джоул тряхнул головой, чтобы поставить мысли
на место, потом вернулся к столу и, сердито зачеркнув "Тутхорошо", написал:
"Эллен, я ненавижу это место. Я не знаю, где он, и никто не говорит. Ты
веришь Эллен когда я пишу что невидел его? Честно: Эйми говорит он болен но
я не одному слову не верю потомучто она мне ненравится. Она похожа на
противную мисс Адди с нашей улицы, скандалистку. А еще здесь нет радио,
кино, комиксов, а если хочешь выкупаться надо наливать корыто из колодца. Не
понимаю как это Рандольф такой чистый. Он мне нравится а жить здесь мне не
нравится. Эллен, мама оставила сколько ни будь $ чтобы мне учиться в школе
где живут? Вроде военного училища. Эллен, я по тебе соскучился. Эллен скажи
пожалуйста, что мне делать? Любящий тебя Джоул ХХХХХХХХ".
его в беде. Он настолько приободрился, что даже засвистел, засовывая письма
в конверты, - а песенка была та, которую услышал от близнецов: "Когда
приходит стужа и холодно снаружи..." Как ее звали? А вторую, похожую на
мальчишку? Флорабела и Айдабела. И чего он тут мается целыми днями: разве
его не приглашали в гости? Флорабела, Айдабела и Джоул, подумал он,
насвистывая весело, насвистывая громко.
страшно болен... - И кашель.
подходя к старому бюро, где в нижнем ящике была спрятана лаковая шкатулка,
хранившая теперь патрон, перо сойки и деньги в количестве семидесяти восьми
центов. Поскольку марок у него не имелось, он решил, что будет вполне
законно опустить шесть центов наличными прямо в ящик СБД [*Сельской
бесплатной доставки]. Завернул пять центов и цент в туалетную бумагу, взял
письма и отправился вниз, по-прежнему насвистывая.
круглоголовым негром. Это был Маленький Свет, отшельник. Джоул уже знал про
него, потому что в понедельник, за ужином, Маленький Свет постучал в окно
кухни; он зашел навестить Рандольфа, с которым они были, по словам самого же
Рандольфа, "близкими друзьями". Чрезвычайно вежливый, Свет принес гостинцы
всей семье: бочонок меда, две четверти браги и венок из сосны и тигровых
лилий - Рандольф надел его на голову и форсил в таком виде весь вечер. Хотя
Маленький Свет жил в лесной глухомани и был он вроде как отшельником, а
отшельники, известно, - народ дурной и ненормальный, Джоул его не боялся.
Зу. - Правду сказать, детка, если бы у меня было ума сколько полагается, я
бы за него мигом замуж выскочила.
старик - не такой, конечно, древний, как Джизус Фивер, но все равно. И урод.
На одном глазу голубая катаракта, во рту, похоже, ни зуба, и пахло от него
нехорошо: пока он был на кухне, Эйми держала руку в перчатке под носом,
словно надушенный платок, а когда Рандольф утащил его к себе наверх (до зари
оттуда доносились звуки пьяной беседы), с облегчением перевела дух.
что встретил меня при свете дня.
отшельника растянулись в улыбке.
старалась прикрыть похожую на ожерелье вещь, которую завязал на ее жирафьей
шее старик.
всем болтать. - Она обернулась к Джоулу. - Детка, беги-ка дальше, а? У меня
с ним дело.
почтовому ящику, поднял красный флажок и бросил письма, а монеты, завернутые
в бумажку, - сверху, для прижима. Затем, определив по памяти, в какой
стороне будет дом близнецов, побрел по дороге.
пыхала из песка около его ступней. В снятом небесном молоке плавало белое
солнце. Перед быстрым холодным лесным ручейком он остановился - захотелось
стащить тесные туфли и шлепать среди размокших листьев, кружившихся в воде
над галькой, - но тут его окликнули по имени, и он испугался. Оглянувшись,
увидел Маленького Света.
всегда, но Джоул не видел в ней надобности, ибо за вычетом удивительной
кривизны ноги у старика были в полной исправности; зато руки отличались
такой длиной, что доставали до колен. На отшельнике был драный комбинезон -
и ни рубашки, ни шляпы, ни туфель.
свету отвык ходить; нипочем бы днем не вышел, да амулет нужен ей очень
сильно.
себя безразличие. В конце концов, как он и ожидал, Маленький Свет сам дал
объяснение:
лягушачьего порошка и черепашьих костей.
чем он напоминал Джизуса Фивера -даже мог бы сойти за брата. Но на его
широком уродливом лице было написано лукавство, которого не было у Джизуса.
заклеенных голубых глазах.
надобно?
дорогу палкой и покачал большой лысой головой. - Какие же могут быть
несчастья у маленького мальчика?
на придорожные сосны.
выразить ими, как много значит этот амулет. - Маленький Свет, ну,
пожалуйста...
амулет будет сделан, но:
объявится Маленький Свет. Обратно же, амулет от напастей не действует, коли
нет его на тебе, когда в нем самая большая нужда.
к полудню.
кажет. - Он поднял палку и показал на плывущее облако-акулу. - Глянь туда, -
сказал он, - на закат летит, над Утопленным прудом будет; к Утопленному
пруду придешь - гостиницу найдешь.
- Маленький Свет: он заговорил, наверно, раньше, чем родился. Джоул подумал,
что в лесу одинокими вечерами он, должно быть, болтает с жабами, с
деревьями, с голубыми холодными звездами, и почувствовал нежность к старику,
который уже начал сказание о том, как Утопленный пруд получил свое странное
имя.
стояла роскошная гостиница "Морок", принадлежавшая миссис Джимми Боб Морок,
вдове, родственнице Скалли. Пруд же, который назывался тогда озером Морок,
являл собой ромбовидное зеркало, питаемое холодной хрустальной водой
подземных известковых ключей, и праздничные толпы съезжались из самых
дальних мест и шествовали по просторным белым залам гостиницы. Все лето над
волнистыми лужайками у воды парили малиновые зонтики в руках у дам, одетых в
шелка. Шелестели веера из перьев, полировали пол танцевального зала
бархатные бальные туфельки, и, расплескивая красное вино на серебряные
подносы, скользили меж гостей слуги в алых камзолах. В мае собирались гости,
разъезжались в октябре, увозя воспоминания и оставляя высокие стопки
золотых. Не одну звездную ночь пролежал без сна, прислушиваясь к мягкому
гомону, Маленький Свет - конюшок в ту пору, чистивший глянцевые шкуры
великолепных упряжных лошадей. Но потом! но потом! августовским днем 1893
года ребенок, мальчишка-креол, примерно тех же лет, что Джоул, отважился
прыгнуть в озеро с высоченного дуба, и голова его раскололась, как орех,
между двумя топляками. А вскорости - вторая трагедия: игрок, шулер, сильно
не ладивший с властями, уплыл в озеро и не вернулся. Наступила зима, прошла,
опять весна. Чета молодоженов каталась по озеру, как вдруг из пучины
высунулась рука, сверкавшая рубинами (шулер щеголял в рубиновом перстне), и
хотела опрокинуть их лодку. Пример оказался заразительным: один купальщик
поведал, что его ноги кто-то сжал в могучих объятьях, другой якобы увидел
обоих, шулера и мальчишку, - их светлые тела в воде и длинные волосы,
зеленые и спутанные, как водоросли. Возмущенные дамы захлопнули веера, в
испуганной спешке уложили свои шелка. Тихими стали ночи, безлюдными лужайки,
гости отбыли навсегда; сердце миссис Джимми Боб было разбито; она заказала в