негритята. С улюлюканьем и руганью они начали швырять в лошадей камнями и
хлестать их прутьями.
ногах, как циркач на проволоке, ринулась по тропинке, выкинув мои ноги из
стремян, так что я едва держался в седле. Подковы ее высекали из гравия
искры. Небо накренилось. Деревья, пруд с игрушечными корабликами, статуи
мелькали мимо. Няньки при нашем грозном приближении бросались спасать своих
питомцев, прохожие, бродяги и прочие орали: "Натяни поводья!", "Тпру,
мальчик, тпру!", "Прыгай!" Но все это я вспомнил позднее, а в тот момент я
слышал только Холли - ковбойский стук копыт за спиной и непрестанные крики
ободрения. Вперед, через парк на Пятую авеню - в гущу полуденного движения,
с визгом сворачивающих такси и автобусов. Мимо особняка Дьюка, музея Фрика,
мимо "Пьера" и "Плазы". Но Холли нагоняла меня; в скачку включился конный
полисмен, и вдвоем, взяв мою лошадь в клещи, они вынудили ее, взмыленную,
остановиться. И тогда я наконец упал. Упал, поднялся сам и стоял, не совсем
понимая, где нахожусь. Собралась толпа. Полисмен гневался и что-то записывал
в книжку, но вскоре смягчился, расплылся в улыбке и пообещал проследить за
тем, чтобы лошадей вернули в конюшню.
Холли, а тройку потных лиц, до того бледных от волнения, что я растерялся и
смутился.
необыкновенная. Единственная. Я тебя люблю.
америкен", "Дейли ньюс" и "Дейли миррор". Но к лошади, которая понесла, эта
популярность не имела отношения. Как показывали заголовки, она объяснялась
совсем иной причиной: "Арестована девица, причастная к торговле наркотиками"
("Джорнэл америкен"). "Арестована актриса, продававшая наркотики" ("Дейли
ньюс"). "Раскрыта шайка торговцев наркотиками, задержана очаровательная
девушка" ("Дейли миррор").
управление, зажатая между двумя мускулистыми агентами - мужчиной и женщиной.
В таком мрачном окружении по одной одежде (на ней еще был костюм для
верховой езды - куртка и джинсы) ее можно было принять за подружку бандита,
а темные очки, растрепанные волосы и прилипшая к надутым губам сигарета
"Пикаюн" сходство это только усиливали. Подпись гласила:
очаровательная киноактриса и ресторанная знаменитость, является видной
фигурой в международной торговле наркотиками, которой заправляет Сальваторе
(Салли) Томато. На снимке: агенты Патрик Коннор и Шейла Фезонетти (справа)
доставляют ее в полицейский участок Шестьдесят седьмой улицы. Подробности на
стр. 3".
О'Шонесси (он заслонял лицо шляпой), занимали полных три колонки. Вот эта
заметка в сокращенном виде:
очаровательной голливудской киноактрисы, снискавшей широкую известность в
Нью-Йорке. В то же время, в два часа дня, при выходе из "Котлетного рая", на
Мэдисон-авеню полицией был задержан Оливер О'Шонесси, пятидесяти двух лет,
проживающий в гостинице "Сиборд" на Сорок девятой улице. Как заявил районный
прокурор Франк Л. Доннован, оба они - видные фигуры в международной банде
торговцев наркотиками, которой руководит пресловутый "фюрер" мафии
Сальваторе (Салли) Томато, ныне отбывающий пятилетний срок в Синг-Синге за
подкуп политических деятелей... О'Шонесси, лишенный сана священник,
известный в преступном мире под кличками Отец и Падре, имеет несколько
судимостей начиная с 1934 года, когда он был приговорен к двум годам тюрьмы
за содержание якобы клиники для душевнобольных в Род-Айленде, под названием
"Монастырь". Мисс Голайтли, ранее не имевшая судимостей, была арестована в
своей роскошной квартире в Ист-Сайде. Хотя районная прокуратура отказалась
сделать на этот счет официальное заявление, в осведомленных кругах
утверждают, что эта очаровательная блондинка, бывшая до последнего времени
постоянной спутницей мультимиллионера Резерфорда Троулера, действовала как
liaison [*Связной (франц.)] между заключенным Томато и его подручным
О'Шонесси... По тем же сведениям, фигурируя как родственница Томато, мисс
Голайтли еженедельно посещала Синг-Синг, где Томато снабжал ее
зашифрованными устными распоряжениями, которые она затем передавала
О'Шонесси. Благодаря этой связной Томато, род. в Чефалу, Сицилия, в 1874 г.,
имел возможность лично руководить международным синдикатом по торговле
наркотиками, имеющим филиалы на Кубе, в Мексике, Сицилии, Танжере, Тегеране
и Дакаре. Однако районная прокуратура отказалась подтвердить эти сведения и
сообщить какие-либо дополнительные подробности... Большая толпа репортеров
собралась у полицейского участка Восточной Шестьдесят седьмой улицы, куда
для составления протокола были доставлены оба арестованных. О'Шонесси,
грузный, рыжеволосый человек, отказался отвечать на вопросы, и ударил одного
из фоторепортеров ногой в пах. Но хрупкая, хорошенькая мисс Голайтли,
одетая, как мальчишка, в джинсы и кожаную куртку, оставалась сравнительно
спокойной. "Не спрашивайте меня, что означает эта чертовщина, - сказала она
репортерам. - Рагсе que je ne sais pas, nies chers. (Потому что я не знаю,
мои дорогие.) Да, я ходила к Салли Томато. Я навещала его каждую неделю. Что
в этом плохого? Он верит в бога, и я тоже..."
сама наркотики. "Я пробовала марихуану. Она и вполовину не так вредна, как
коньяк. И к тому же дешевле. К сожалению, я предпочитаю коньяк. Нет, мистер
Томато никогда не упоминал при мне о наркотиках. То, как его преследуют эти
гнусные люди, приводит меня в ярость. Он душевный, религиозный человек.
Милейший старик".
Я отмачивал свои ушибы в горячей воде с глауберовой солью; Холли, как
заботливая нянька, сидела на краю ванны, собираясь растереть меня бальзамом
Слоуна и уложить в постель. Раздался стук в дверь. Дверь была не заперта, и
Холли крикнула: "Войдите!" Вошла мадам Сапфия Спанелла, а следом за ней -
двое агентов в штатском; одним из них была женщина с толстыми косами,
закрученными вокруг головы.
нацеливаясь пальцем сначала на Холли, а потом на мою наготу. - Полюбуйтесь,
что за шлюха!
этой картиной; зато лицо его спутницы загорелось жестокой радостью - она
шлепнула Холли по плечу и неожиданно тонким детским голоском приказала:
такой силой, что голова Холли мотнулась набок, склянка с мазью вылетела из
рук и раскололась на кафельном полу; после чего я, выскочив из ванны, чтобы
принять участие в драке, чуть не лишился обоих больших пальцев на ногах.
Голый, оставляя на полу кровавые следы, я проводил процессию до самого
холла.
пока агенты толкали ее вниз по лестнице.
вызывала полицию и жаловалась на Холли. Мне и в голову не приходило, что
дело может обернуться так скверно, пока вечером не появился Джо Белл,
размахивая газетами. Он был слишком взволнован, чтобы выражаться
членораздельно; пока я читал, он бегал по комнате и колотил по ладони
кулаком. Потом он сказал:
словно это были мои кости.
так. Но что было, то было. Передавала распоряжения, и всякая такая штука.
дать. И больше! - Он вырвал у меня газеты. - Вы знаете ее дружков. Богачей.
Идем в бар, будем звонить. Девчонке понадобятся защитники половчее тех, кто
мне по карману.
мне помочь. В баре он подал мне в телефонную будку тройной мартини и полный
стакан монет. Но я никак не мог придумать, кому мне звонить. Жозе был в
Вашингтоне, и я понятия не имел, как его там разыскать. Расти Троулеру?
Только не этому ублюдку! А каких еще друзей Холли я знаю? Кажется, она была
права, говоря, что у нее нет настоящих друзей.
дала междугородная справочная. Там ответили, что мистеру Берману делают
массаж и его нельзя беспокоить, позвоните, пожалуйста, позже. Джо Белл
Суворов Виктор
Маккарти Кормак
Сертаков Виталий
Марко Джон
Лукин Евгений
Володихин Дмитрий