что тебе еще от меня понадобилось?
разнюхала, да так быстро, о вчерашнем поступлении!.. Да, сыскные
способности великолепные, фамильные. Арсений вовсе не считал себя
жадным, алиментов, что называется, не зажимал, но полагал, что
четверти получаемой им в журнале зарплаты - вовсе не девяноста, как
сказал Лике, а полновесных ста сорока - и журнальных же, которых за
месяц тоже набегало под сотню, гонораров вполне достаточно для
содержания трехлетнего сына, тем более что и Ирина служит, и есть там
весьма, прямо скажем, состоятельные бабушка с дедушкою - а что деньги
прочие, добавочные, заработанные на стороне, - это уж его собственные,
нераздельные, ибо должны же быть у мужчины какие-то свои деньги, в
которых он имеет право не давать отчета никому на свете! Ирина с такой
позицией соглашаться не желала категорически и разыскивала, вынюхивала
любые, самые дальние, самые мизерные Арсениевы гонорары, рассылала
копии исполнительного листа во все возможные и даже невозможные
редакции и издательства, - Арсению, в свою очередь, приходилось
принимать меры: печататься под разными псевдонимами и в разных
республиках, входить с коллегами в анонимное соавторство, писать за
всяческих деятелей. Он потому и ухватился за Воспоминания Г., что
удалось с Г. договориться не оформлять отношения юридически, а просто
по выходе Воспоминаний получить деньги из рук в руки - иначе как же!
стал бы Арсений связываться с Г., влазить в вонючее дерьмо его жизни,
старательно выделывать из этого дерьма мелкие конфетки и оборачивать
каждую ярким хрустящим фантиком! - но Ирина и тут разнюхала, только
фиг ей! - формально к Воспоминаниям, и комар носу не подточит,
формально Воспоминания написал сам Г., на то они и воспоминания! и,
еще не наевшийся славою к семидесяти своим годам, от авторства конечно
уж не откажется ни в каком случае! Разве что Ирина потребует
стилистическую экспертизу, как в случаях с Гомером или с Шолоховым.
Поэтому Арсений чувствовал себя на сей раз вполне защищенным: выслушал
до конца, не перебивая, Иринины возмущенно-требовательные вопли,
выдержал паузу и спокойно ответил, что коль, мол, так - посылай Г.
исполнительный лист; мы, мол, с тобою уже давно договорились: все
отношения - исключительно через суд. И аккуратненько положил трубку.
слежка! И надо же было вляпаться в такую дурацкую историю!
прямую дорогу первой фразе главы следующей: начать, пожалуй, следовало
с Нонны. Однако, прежде чем пускаться в довольно запутанную Пиковую
даму, Арсений счел себя обязанным облегчить читателям жизнь небольшою
топографической справкою КТО ЕСТЬ КТО:
романа LДТПv; он же - многочисленный я; он же отчасти - сумасшедший
художник Игорь Золотов, отчасти - Шестикрылый Серафим, отчасти -
разные другие лица.
первой жены главного героя, он же - отец единственного сына главного
героя, он же - deus ex machina.
главного героя, она же - жена бывшего его второго лучшего друга,
Вольдемара Б.
выяснится, не его ребенка.
столичной жизнью.
театральная художница, жена калеки, автомобильная любовница главного
героя.
китайские диверсанты, журналисты, бляди, художники, зэки, вертухаи,
продавщицы, подавальщицы, актеры, алкоголики без определенного рода
занятий, владельцы индивидуальных транспортных средств, Профессор,
драматург А Ярославский, чиновники, самодеятельные и профессиональные
литераторы, режиссеры, лабухи, ученые и многие, многие другие, -
и пуститься дальше, повторив ради непрерывности последнюю фразу главки
предыдущей: И НАДО ЖЕ БЫЛО ВЛЯПАТЬСЯ В ТАКУЮ ДУРАЦКУЮ ИСТОРИЮ!
Глава четвертая
спокойно в Ленинграде, потом в Москве, Виктория жила в Сибири у своих
родителей, по нескольку раз в год приезжала к нему (он к ней тоже
ездил); недели, когда супруги оказывались вместе, проходили сплошными
праздниками: театрами, выставками, ресторанами; Арсений тогда еще как
следует не понимал в сексе, но, кажется, было хорошо и в постели.
Будущее рисовалось несколько неопределенным, но неизменно радужным:
Арсений придавал большое значение тому, что, провинциал, дважды прошел
безо всяких знакомств и блатов буквально тысячные конкурсы, верил в
свой талант, в то, что Им выгодно будет этим талантом воспользоваться;
брак с Викторией, всегда глядящей на Арсения восхищенно, снизу вверх
(а как же иначе?) не успел пока (как оказалось - навсегда) испытать
неудобств совместного нищего быта: хозяйства, бюджета, детей - и
казался идеальным.
до, и после нее, - она втащила за собою фантом Прописки, которого
Арсений поначалу не заметил, но который с тех пор неотгонимо
сопровождал его при встрече со всякой женщиною, заглядывал ей под юбку
нижней половинкою пиковой дамы, а верхней - возникал за спиною Арсения
и в самые неподходящие моменты нахально подсматривал из-за плеча.
большим блестящим лбом, над которым начинались - нет, отнюдь не
черные! - темно-русые волосы той средней, но редко встречающейся
жесткости, которая не позволяла им ни упруго курчавиться, ни безвольно
падать, огибая плечи.
бы то ни было расчетов, но Нонна посеяла в душе смуту, неуверенность,
и, когда, уже годы спустя, Фишманы бросали ему в лицо во время ссор
обвинение в корысти, корили Пропискою, полученной через них, он
временами и сам начинал думать: а вдруг так оно и есть?!
буквы; иначе Арсений Ее и не представлял), была, казалось ему в те
тяжелые дни ссор и предразвода с Ириною, заполнена вся Москва.
Прописка поставляла сюжет за сюжетом: то о супругах (действительный
случай), которые фиктивно ради Прописки развелись и которым назад
свестись уже не удалось; то о формальных браках за деньги - с
разнообразными финалами: подачей на размен жилплощади, в пику - на
алименты, или - все равно! - наоборот или обращением в суд для
признания брака недействительным; то даже о ребеночке, которого
заводили, чтобы Прописку удержать; то о покупке Прописки в милиции; то
о режиссере Ефиме Н., выгнанном с работы и - в сорок восемь часов - из
Москвы не за то вовсе, получается, что надерзил какому-то слишком
высокому начальнику, а просто за отсутствие Прописки; то о вызове в
серый дом (при себе иметь паспорт) и выходе оттуда после четверти часа
наполненного страхами ожидания с последующим обнаружением в пурпурной
книжице безнадежного штампика LВЫПИСАНv; то, наконец, вариант Равиля
(о нем отдельно, ниже), в котором Арсений сам столь нравственно
неопределенно оказался замешан.
любви через случайный фиктивный брак Арсений отвергал заранее, потому
что Прописка казалась ему слишком зловещей для лирической комедии
фигурою, нависала над ним, подмигивала двуликой Пиковой дамою в
бежевом итальянском макси-плаще, так ей идущем.
я женился на Ирине только ради Прописки! Пусть я только ради Прописки
завел сына! Пусть! Пусть! Пусть! Пусть я буду Гантенбайн!
курсовые и дипломная работы. Пусть мой талант никому из Них и на фиг не
нужен - я уже поумнел, - но... предположим такую невероятную вероятность:
один из крупных кинорежиссеров, случайно не превратившийся пока в
функционера, обозначим его столь же невероятною буквою Ъ, видит мои работы
как раз в тот момент, когда его приглашают стать художественным
руководителем творческого объединения... предположим, Сущая правда -
довольно крупной киностудии при Центральном телевидении. Предположим также,
что пока Ъ не предполагает - предположим в нем такую наивность! - что если
Они на подобный пост приглашают подобного человека, значит, Им нужно только
его имя и, значит, никакой реальной властью обладать он не будет. И
Грабб Джеф
Березин Федор
Флинт Эрик
Быков Василий
Афанасьев Роман
Махров Алексей