Чтение 13–й страницы книги ~Сорок лет Чанчжоэ~

- Господи, Боже мой! С тобой, Ренатов, очень трудно разговаривать!.. Мне
жаль тебя!

- Почему?

- Потому что ни одна девчонка не пойдет с тобой.

- Куда?

- Вот наступит время, тогда узнаешь - куда!.. Ты худой, Ренатов, вечно
грязный и нечесаный, ходишь, как ребенок, в шортах! Ты мне тоже не очень
нравишься своим поведением, хотя, конечно, я с тобой драться никогда не
буду!

- Почему? - спросил Джером, чувствуя в заявлении Супонина
несправедливость.

- Потому что ты, Ренатов, слабый и младше меня. А я считаю, что драться
со слабыми недостойно. И вообще, я драться не люблю. Если человек способен
думать мозгами, то ему незачем применять физическую силу. Ясно?

- Ясно, - ответил Джером.

- Ну, я пошел.

- Куда?

Супонин аккуратно повесил в шкаф школьные брюки, убрал в ящик стола
флакон с духами и запер его на ключик. Еще раз взглянул на себя в зеркало и
подмигнул своему отражению.

- Имей терпение, Ренатов. Никогда не любопытствуй чрезмерно. Дожидайся,
пока тебе сами скажут о том, о чем ты хочешь спросить!

- А ты воздух по ночам портишь, - почему-то сказал Джером. - Как с тобой
девчонки дружат?

- Важно знать, с кем можно воздух портить, а с кем нельзя, - изрек
Супонин. - Я знаю. - И вышел из комнаты.

Джером опять остался один.

Чего он пристал к моему имени? - задумался мальчик. Ведь директор
интерната ясно сказал, что каждый может выбрать себе имя, которое ему по
душе. И все выбрали... Интересно, почему всем детям не нравятся их имена,
даденные родителями? Они их просто раздражают и бесят. А директор это
почувствовал и разрешил взять себе другие. Хотя, конечно, никто не взял
иностранных имен. Все выбрали привычные. Щеглова вместо Даши взяла себе -
Екатерина, Бибиков сменил Гераню на Михаила. Какой он Михаил? Геранька и
есть Геранька. Свинья!.. А Супонин был Игорьком, а стал Сергеем.

Супонин чем-то нравился Джерому. Мальчик любил смотреть, как тот
прихорашивается возле зеркала, выдавливая прыщики на лбу.

- Половое созревание, - объяснил Супонин. - Так и прет со лба.

Как может созреть пол? - размышлял Джером, разглядывая паркет. И какая
связь между грязным полом и прыщами на лбу?

Супонин был единственным человеком из класса, который ни разу не дрался с
Джеромом. Остальные, даже самые слабые, хоть раз, да попробовали свои
кулачки на черепе Джерома.

Единственное, что раздражало мальчика в Супонине, было то, что он обожал
читать нотации и нравоучения и делал это почему-то в самое неурочное время -
чаще ночью, возвратясь с очередного свидания, когда Джерому особенно
хотелось спать. При этом он ежеминутно портил воздух, объясняя это тем, что
газы вредно держать внутри - можно испортить желудок. Джером подозревал, что
желудок его одноклассника давно испорчен, и все хотел ему предложить
обратиться к доктору Струве, который наверняка подберет пилюли, способные
унять вонючий гейзер.

Иногда Супонин, когда у него было особенно хорошее настроение, устраивал
в комнате фейерверки, поднося зажженную спичку к отверстию и пуская из него
испорченный воздух. LСероводородv вспыхивал на мгновение и вызывал у
мальчиков неудержимый приступ хохота. Джером выскакивал из кровати и начинал
ходить из угла в угол.

- Супонин, - смеясь, говорил он. - Все-таки у тебя выдающиеся
способности!

Твоя задница не просто задница, а задница-огнемет! Тебя надо посылать на
войну, чтобы ты жег вражеские селения и города!.. Или в космос! Тебе не
требуется механического двигателя, у тебя есть свой, физиологический. Как
дашь

- так сразу в другую галактику!

- Не-а. Не-а! - хохотал Супонин. - Я лучше буду в тюрьме работать!

- Кем?

- Палачом! В газовой камере! Ха-ха-ха!

- Нет, не так! Тебе надо чуть потренироваться, и ты сможешь работать в
цирке!

Твой номер будет называться LГоворящая ж...v.

На эту не совсем светскую тему мальчики могли фантазировать до утра, пока
за окнами не занимался рассвет. Тогда, утомленный хохотом, Супонин мог вдруг
рассказать о тех тайных вещичках, которые особенно волновали Джерома. А
волновало подростка то, что более всего занимает умы его сверстников,
какое-то ощущение, напоминающее приближение дня рождения, когда ты знаешь,
что подарят тебе то, что более всего хотел. И ты готов плакать, смеяться и
спать в ожидании утреннего чуда.

- И совсем это не утром бывает! - объяснял Супонин. - И не чудо это
вовсе!

- А что это? - затаив дыхание, спрашивал Джером.

- Обычная вещь, без которой не могут жить люди. Взрослые люди!

- А без чего не могут жить взрослые люди?

- Вот станешь взрослым, тогда узнаешь.

- Так ведь ты тоже не взрослый! Поди, ты сам не знаешь ничего, а так,
представляешься только! - подначивал Джером.

- Ты меня на слабо не возьмешь, Ренатов, - зевнул Супонин. - А впрочем,
кое-что я тебе скажу...

Джером замер, как мышка в норке, поджав под себя колени.

- Помнишь Гусицкую из последнего класса?

- Да, - шепотом ответил Джером.

- Помнишь ее странное отчисление из интерната?.. Так вот, ее никто не
отчислял, а просто она стала взрослой и стала жить своей жизнью в городе.
Она скоро будет матерью.

- Как это?

- Дурак ты, братец! Ты что, не знаешь, как женщины рожают детей?

- Знаю, - неуверенно протянул Джером.

- Ну вот и Гусицкая скоро родит ребеночка... А знаешь, кто отец
ребенка?!.

Я!.. Так что теперь суди, взрослый я или нет!

Джером отчаянно думал над тем, что ему рассказал Супонин. Безусловно, он
знал, что женщины рожают детей, что у младенцев должны быть отцы, но какая
связь между этим и взрослостью, Гусицкой и Супониным - это оставалось для
мальчика загадкой. Однако какой-то частью души, а правильней сказать, тела
он чувствовал, что в этом-то и есть та притягательная разгадка, которую он
никак не может отыскать, но так этого жаждет.

- А когда я стану взрослым? - спросил Джером.