мотивам, что он лично не читал книги, которую опубликовала его фирма. Весь
этот процесс и приговор вызвали в Италии большую сенсацию, главным образом
из-за тайны, окружавшей странную смерть Джулиано, и эта новость появилась
на первых полосах большинства ежедневных газет. В 1959 году была объявлена
амнистия для "политических заключенных", и я мог вернуться в Италию. Я так
и сделал, но ненадолго, и с бородой, так как к этому времени мне стало
известно о врагах более опасных, чем правоохранительные органы. Борода,
однако, не очень-то помогла мне. С её помощью и под прикрытием темных
очков я направился в один трактир, куда обычно захаживал раньше, и заказал
себе какое-то блюдо. Хозяин не подал и вида, что узнал меня, но тут же
исчез на довольно-таки продолжительное время. Он практически так и не
вернулся до тех пор, пока два карабинера не вошли в зал и подошли к моему
столику. Один из них спросил:
в действительности я майор.
правом предплечье". У меня там пять больших родимых пятен похожих на
земляничные ягоды, и чтобы свести их потребовалась бы значительная
хирургическая операция. Я закатал оба рукава и положил руки на стол, но
оказался совсем не готов к тому, что последовало дальше. На меня надели
наручники так быстро, что я не успел даже выругаться на любом из известных
мне языков. Положение моё было довольно неприглядным, где бы я ни
находился, а в то время в трактир вошли какие-то туристы. Я опустил руки
под стол и сделал вид, что изучаю меню. Затем сказал:
никаких обвинений. Сходите в участок и проверьте, если не хотите скандала.
новичком и чувствовал себя неуверенно. Первый сказал второму:
вид, что читаю, и он любезно согласился. Минут через двадцать старший
вернулся, снял наручники и сказал:
нравится, что вы теперь здесь. Извините, виноват, но я бы на вашем месте
убрался отсюда и поживей.
1965 года, девять лет после первой публикации книги и восемь лет спустя
после процесса, некто князь Жанфранко Аллиата Монтреальский возбудил
против меня дело в Королевском суде в Лондоне, поручив его одному из
знаменитых адвокатов. Он объяснил задержку тем, что не читал книги
по-итальянски и не видел публикации в газете. Он впервые узнал об этом,
когда ему показали английское издание в США.
против меня дело в Англии, а не в США.
Никто, насколько мне известно, вначале и не сомневался, что мы выиграем
это дело. Те абзацы, на которые жаловались, были вовсе не моими мыслями, а
свидетельскими показаниями (впоследствии дискредитированными), полученными
на процессе Витербо при суде над людьми Джулиано, и поэтому считавшимися
неоспоримыми. Процесс затянулся, обошёлся ужасно дорого, и мы проиграли
его. Судья вынес решение, что точное и четкое сообщение о процессе в
британском суде неоспоримо, но этот принцип не обязательно
распространяется на процессы в других странах, а также это не относится к
моему изложению "материала".
что происходит. И всё же у меня теперь есть статья из "Таймз" об этом
процессе, которая свидетельствует о том, что я не ошибся.
книги "Да хранит меня Господь от друзей моих" потому, что другое лицо,
упомянутое в оговоренных абзацах, синьор Мартинелла, министр, уже возбудил
иск и выиграл. Об этом деле писали в итальянских газетах, и он (свидетель)
считал, что с его стороны было бы излишним заявлять иск.
репутации князя: "Свидетель (князь Аллиата) признал, что с 1956 по 1960
год никто не обращал его внимания на эту книгу".
Здесь могут быть кое-какие лингвистические недоразумения, так как князь
Аллиата давал показания через переводчика. А процесс Мартинеллы имел место
в 1958 году.
засомневался было в своей способности сложить число лет на пальцах одной
руки, и это не усилило моей рассудочности на скамье свидетелей. Работа,
которую я проделал, была выполнена так давно, что наиболее точным ответом,
который я мог дать на большинство из заданных мне вопросов, был: "Не
помню".
Он (то есть я) утверждает, что в книге вовсе не подчёркиваются
определённые, исключительно сенсационные сведения о процессе Витербо. Он
сократил описание (ужасного отравления)до трёх-четырёх строк; тот человек
визжал минут двадцать, и его было слышно даже за стенами тюрьмы.
Затем всплыл вопрос о вероятном свидетеле на процессе Витербо, который
заплатил большие деньги за то, чтобы не давать свидетельские показания в
суде.
Адвокат:
Если бы у него (свидетеля) было 50 миллионов лир, то он, конечно, заплатил
их, чтобы не появляться в суде.
подобных ему процессах жили недолго и умирали в муках).
Его высочество:
И так это тянулось изо дня в день. Вскоре я понял, что судья мне вовсе не
сочувствует, и несколько позднее я утратил доверие к присяжным. Иногда
дело даже переходило в фарс.
Г-н Хэрст (мой адвокат) спросил, можно ли ему упомянуть о вопросе,
который не вызывает разногласий у сторон. Один из корреспондентов газеты
"Таймз" попросил его отметить, что в отчёте о вчерашнем заседании в
результате неудачной записипоказаний г-на Максвелла, слова "Генерал Люка",
- и это было проверено по стенограмме, -были, к несчастью, переданы так:
"Преступник Люка". Его (адвоката)
20 февраля, на седьмой день слушания его высочество вынес решение о том,
что "эти слова не были опубликованы по случаю квалифицированной
привилегии".
привлекать к ответственности за цитирование слов, приведённых на процессе
Витербо несостоятельна.
английских судах, это не всегда относится кматериалам иностранных судов, и
моё изложение процесса Витербо ни в коем случае, с юридической точки
зрения, не является "отчётом" о нём. И наконец появилось резюме его
высочества.
сообщил о том, что у него уже сложилось своё мнение по этому делу, и если
это так, то это мнение, по словам г-на Хэрста, может выявиться при
выступлении его высочества перед присяжными. По мнению его высочества,
судья вряд ли может составить себе мнение, пока он слушает дело, и он
Посняков Андрей
Орлов Алекс
Володихин Дмитрий
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Глуховский Дмитрий