отступили, бросая боевой инвентарь и смертельно изувеченных на произвол
врагу.
была напрасной, потому что по смерти жадной Пелагеи пришло согласие, Маша
была поселена в помещении нейтральной гороховской церкви, и оказалось, что
по потолкам она не ползает и мTртвых не оживляет, зато, дав пососать свой
указательный палец, возвращает молодую силу. После побоища в обеих деревнях
осталось только два мужика: Иван Федотович из Малой и Нил Гаврилыч из
Большой, и теперь каждый из них завTл себе по десять старух жTн, совершенно
презирая былой христианский обычай. Набожные старухи покрестились, но
подались греху, а скоро дошли и до полного скотства, которому во многом
способствовал старческий маразм и поголовное впадение в детство. ТTплыми
летними днями прямо на деревенских улицах можно было увидеть худых
полуголых старух, червивой кучей совершающих групповое сношение прямо на
бесплодной земле, либо пляшущих шатающимся хороводом под выкрик
непристойных частушек вокруг колодца, а то и с хохотом покачивающихся,
болтая куриными голенями на плетне, каждая с зажатой между сморщенными
ляжками метлой.
уже состарившиеся, подавая надежду на возрождение вымиравших было деревень.
Маша к тому времени превратилась в горбатую бледную девочку с оттопыренной
нижней губой, жила она прямо в церкви, гадила по углам, и помTт еT источал
какую-то жгучую, незнакомую вонь. При помощи своего помTта Маша беспрерывно
портила иконы, наводя на ликах глаза и подмазывая им губы. По праздникам в
церкви читали Евангелие задом наперTд, плевали в распятие и, по очереди
залезая на алтарь, с визгом мочились на священное писание. Маша руководила
оргией, выкрикивая хриплым голосом ругательства и в конце всегда
испражнялась, подтираясь раскрытой Библией, после чего сразу начинался
свальный грех.
протяжно читает Нил Гаврилыч, спустив штаны до колен и на ходу заменяя все
слова в молитве непристойностями. Над алтарTм качается, дTргаясь и
поворачиваясь вокруг своей оси, повешенная Машей кошка, из которой капает
жидкое кошачье дерьмо. Вокруг стоят со свечками старухи в траурных платьях
и платках, крестят себе тощие задницы и иммитируют ртами испускание
кишечных газов. Зыслышав скрип дверных уключин, они оборачиваются к Соне.
Их сухие востроносые лица кажутся Соне совершенно одинаковыми, словно Маша
создала в Гороховках свой собственный народ.
с прищуром глядит на Соню и сдавленно рычит. По знаку этого рыка старухи
оскаливаются и начинают наползать на Соню, пятиточечно крестясь свободными
от свечей руками. Но Соня смотрит не на них, а за алтарь, где стоит Маша.
Глаза маленькой горбуньи блестят, как чTрные яичные желтки, спутанные
грязные косы свисают по обе стороны лица. Держа зубы сжатыми, она
растопыривает губы и издаTт тихий свист. Соня чувствует, как талисман с
ледяной болью вонзается ей в грудь, словно пытаясь спрятаться за тонкой
сониной кожей. От боли Соня раскрывает рот и стискивает кулаки. Сквозь
слTзы она видит, как из задней затенTнной стены церкви является огромный
человек с головой козла, одетый в чTрную шубу. Его глаза, в точности такие
же, как у Маши, приковывают Соню за ноги к полу.
взгляд козлоголового и боль в груди, куда вошTл талисман.
стены перевTрнутому кресту из двух брTвен. Визгливо сквернословя, они
раздевают Соню, царапая еT острыми жTлтыми ногтями, и привязывают вниз
головой за ноги на кресте. Нил Гаврилыч хрипло взывает к Богу, чтобы
покрыть его отборной тошнотворной руганью. Старуха Григорьевна прибивает
Сонины руки гвоздями к перекладине. От боли Соня закатывает глаза и дико
орTт. Бесноватые бабки выползают из всех углов, щипают тело девочки и суют
кривыми пальцами ей в глаза, а одна из них, Ульяна Игнатьевна, тычет в
живот Соне сапожным шилом. Нил Гаврилыч направляется к месту действия,
чтобы изнасиловать Соню, пока она ещT жива. Но горбунья хватает его за край
рубахи и он непонимаще и зло ревTт, тыча руками в воздух. Наконец старух
становится так много, что они поднимают верTвками крест с пригвозждTнной к
нему Соней и крепят его на стене.
горбунья, от которой сильно пахнет мочой. Соня, кривясь от боли,
всматривается в еT перевTрнутое лицо. Уродка прижимает растопыренную ладонь
к сониному животу.
будет моя сила. Отец отдаTт тебя мне.
неT ложится шило. Маша сжимает кулак и приставляет холодное колючее шило к
сониной груди напротив сердца.
проникает в Соню, которая вздрагивает, не закрывая уже больше стекленеющих
глаз.
струTй кровь, и поворачивается к пастве.
остановившихся глаз распятой и кровоточащей Сони начинается земляная
свадьба.
мучительной необходимости ежедневного опохмеления, поэтому ноги его ступают
неровно, грузно сдвигая насыпной гравий. Василий неразборчиво гундит,
пытаясь песней разбавить монотонную тоску своего пути, покрытого моросящим
осенним дождTм. Временами он с глухим звоном ударяет железной палкой по
рельсу, прислушиваясь к отражению звука в неоглядной полевой дали. Рабочая
жизнь Василия была бы похожа на путь осла, отставшего от своего каравана,
если бы не пойло, которое он непрестанно заливает себе в глотку. От пойла
Василию делается всT до одного места и он забывает свой исчезнувший в
зеркальной дали караван.
пути идTт голая грязная молодая женщина с пятном крови на лице. Василию
наплевать, кто избил и изнасиловал женщину, он просто смотрит на еT
ступающие по шпалам голые ноги. Он знает, что теперь придTтся давать
свидетельские показания серым милиционерам, но на это ему тоже наплевать.
Он смотрит на голые ноги женщины, пока она не подходит совсем близко. В
руке она держит искривлTнный на конце кусок ржавого железа. Женщина
проходит мимо Василия и тот решает немного выждать, прежде чем обернуться и
посмотреть на еT голый зад. И тогда железная палка наотмашь бьTт его сзади
по голове.
ускоряет его сползание ударами ноги, затем снимает с Василия в кустах
одежду и надевает еT на себя. Из кармана оранжевой куртки она достаTт почти
пустую бутылку вина и выпивает остаток. Потом она подбирает железную палку
Василия как оружие более сильного действия и снова выбирается на насыпь.
Невидяще глядя вдаль, она вытирает мокрой от дождя ладонью кровь на лице.
Потом она улыбается, потому что вспоминает наконец своT имя. ЕT зовут
Наташей. От трупа Василия начинается еT новый кровавый путь.
ведущая домашнее хозяйство в квартире своего женатого сына Романа. Дождь
уже окончательно смыл с лица Наташи кровь, а железную палку она выбросила в
кусты. Наташа называется ремонтной рабочей и вежливо просит испитым голосом
воды из крана для утоления жажды. Надежда Филипповна, морщась от исходящей
от Наташи вони, которую она объясняет простым происхождением девушки, всT
же приносит ей воду в чашке, высовываясь из дверей, воспользовавшись чем
Наташа сильно бьTт еT кулаком в лицо. Пенсионерка падает и Наташа добивает
еT ногой, явно наслаждаясь возвращающейся к ней силой. Затащив труп в
квартиру, она выбирает себе одежду и обувь из гардероба невестки убитой,
выливает на себя полфлакона духов, моет руки и голову в ванной, живьTм
съедает пойманного в клетке суматошного попугайчика, не выплTвывая даже
пTрышек, и густо красит себе мTртвые губы найденной в ящичке у зеркала
помадой. Потом она наводит себе глаза, наносит пудру на припухшие дыры по
бокам носа, скрепляет волосы заколкой и мажет ногти кисточкой, макая еT в
бутылочку с розовым лаком. Когда она выходит из квартиры, от обычной
молодой и симпатичной женщины еT отличает только спрятанный в рукаве
дублTнки кухонный топор для рубки костей.
парадном девятиэтажного дома ученика шестого класса Володю, который со
своим товарищем Игорем прогуливает школьные занятия. Игорь пытается бежать,
но Наташа догоняет его на лестнице, хватает за шиворот и тоже бьTт топором
по голове. Ноги мальчика теряют под собой ступеньки, и он повисает в
наташиной руке. Она разбивает обоим школьникам лица об стену парадного и,
держа их за волосы, размазывает кровь и мозги толстыми полосами по белой
штукатурке. При этом она представляет себе на месте мальчиков Соню и еT
маленьких друзей.
после укороченного учебного дня, только потому, что у неT такого же цвета
волосы, как у Сони, затаскивает еT в подворотню, душит и, прокусив горло,
пьTт еT горячую детскую кровь, текущую Лиде за ворот куртки, держа труп за
виски, так что ботинки девочки упираются ей в колени. Потом, положив Лиду
щекой на парапет, Наташа с матом отрубает ей голову топором, чтобы не Лида
не встала и не начала снова ходить.
средних лет, чтобы забрать у неT кошелTк с деньгами. На эти деньги она
покупает в хозяйственном магазине настоящий мясной топор, а прежний
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Круз Андрей
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс