года? Это почти так же, как если бы вы родились во второй раз,
родились заново, но уже с воспоминаниями.
где-то на самом донышке -- о почти потерянном детстве, но
детство было так давно, что на эти воспоминания наслоилось
много других.
пройдохи, наживающегося на кровавой тени.
Сохранив пыл молодости, но потеряв ее беспомощность.
Механик принес ключи обратно. Машина задним ходом выехала на
шоссе. Клерфэ затормозил, чтобы развернуться. На мгновение он
увидел Лилиан в маленьком пространстве под спущенным верхом
машины, отделенную от рябивших и шумливых дождевых струй, в
спокойном свете приборного щитка. Ее лицо, освещенное
лампочками часов и приборов для измерения расстояния и
скорости, казалось Клерфэ, вопреки всем этим механизмам, не
подвластным времени, вне его, как сама смерть, с которой Лилиан
мчится наперегонки. Клерфэ вдруг понял, что по сравнению с
этими гонками все автомобильные гонки на свете -- детская игра.
Клерфэ.
пор он посылал мне ежемесячно определенную сумму. Теперь я
заберу все деньги. Разыграется целая трагедия. Ему все еще
кажется, что мне шестнадцать лет.
плюс восемьдесят... когда я пришел с войны.
скорость.
вниз. В тот момент, когда она въехала на длинный спуск, сзади
взревел другой мотор -- то была красная спортивная машина,
которая вместе с ними прошла через тоннель. Ее водитель
задержался у заправочной станции, и теперь машина бушевала так,
будто в ней было не четыре цилиндра, а все шестнадцать.
Давайте проучим его! А может, не будем разрушать его иллюзий?
Пусть думает, что у него самая быстроходная машина на свете!
остановилась, водитель засигналил. Он вполне мог обогнать
машину Клерфэ -- места было достаточно. Но он во что бы то ни
стало хотел устроить гонки.
Таков человек -- он ищет своей гибели.
скуку. Она все пыталась догнать Клерфэ.
врезался в нашу машину.
Он остановил машину перед бензоколонкой. На этот раз красная
машина не остановилась. Она с ревом промчалась мимо них.
Водитель презрительно помахал им рукой и засмеялся.
журчания ручейка и почти беззвучного шелеста дождя. то и есть
счастье, -- думала Лилиан. -- Минута тишины перед тем, что тебя
ждет. Ей никогда не забыть эту ночь, нежное журчание воды и
мокрое, блестящее шоссе.
включил подфарники. Он ехал очень медленно. Вскоре опять стали
видны обочины дороги. На сто метров вперед туман был смыт
дождем, потом они снова оказались в тумане, подымавшемся снизу.
Перед ними у километрового столбика стояла красная спортивная
машина; одно ее колесо, заехав за столбик, висело над
пропастью. Возле машины они увидели водителя -- целого и
невредимого.
Посмотрите на нее. Машина не застрахована. Да еще рука!
Радуйтесь, что вы вообще остались целы.
меня ехать слишком быстро. Я считаю вас ответственным за все.
Почему вы не пропускали меня, почему устроили гонку...
водитель.
день, я вам, так и быть, объясню. Дама явилась к нам с другой
планеты и еще не знакома с нашими обычаями. Она смеется потому,
что вы оплакиваете машину, вместо того чтобы радоваться своему
спасению! Даме это совершенно непонятно. Я же, напротив,
восхищаюсь вами. Из ближайшей деревни я пришлю вам машину,
чтобы вас вывезли.
ехать с вами наперегонки, не будь вас, я бы спокойно...
Клерфэ.
В левой руке он держал карандаш и клочок бумаги, бестолково
тыкая ими во все стороны. -- Мне нужен ваш номер! Запишите мне
ваш номер! Разве вы не видите, что я не могу писать левой
рукой.
горами, благодарите бога за свое спасение и думайте о том, что
людям, гораздо лучшим, чем вы, пришлось умереть.
спираль за спиралью.
Локарно. А там уж будет озеро. Вы не устали?
Неужели этот пышущий здоровьем человек, который сидит рядом со
мной, не чувствует, как я трепещу? Неужели он не понимает, что
со мной творится? Не чувствует, что застывший во мне образ мира
вдруг начал оттаивать, задвигался и заговорил со мной, не
чувствует, что заговорили и дождь, и мокрые скалы, и долина, и
тени в долине, и огни, и дорога? Неужели он не понимает, что
уже никогда я не буду так слита с природой, как теперь, когда я
словно лежу в колыбели в объятиях неведомого бога, еще
пугливая, как молодая птичка, но уже осознавшая, что все будет
длиться лишь миг и что я потеряю этот мир, прежде чем он станет
моим, потеряю эту улицу, эти деревья, грузовики у деревенских
гостиниц и песню за окнами, треньканье гитары и эти названия:
Осония, Крещиано, Кларо, Кастионе и Беллинцона. Названия,
которые, едва появившись, уже исчезают, словно тени, исчезают,
как будто их никогда и не было. Неужели он не видит, что я,
подобно ситу, сразу же теряю все? Что я ничего не в силах
удержать надолго?
-- спросил Клерфэ. -- Как понравился человек, который
оплакивает свою собственность, а свою жизнь не ставит ни во
что?