Чтение 13–й страницы книги ~Норма~

Вика обеими руками приняла стакан, медленно выпила, поморщилась:
- Портвин он и есть портвин. Чем дальше, тем хуже.
- Не нравится?
- Нет. Хуйня, честно говоря. Ну да я сама виновата. За дешевкой погналась.
Вика стряхнула с живота яблочное семечко. Марина подвинулась к ней, поцеловала в
уголок губ. Вика повернулась. Они обнялись. Стали целоваться. Потом упали на
кровать.
Марина оказалась сверху. Целуя плечи и грудь Вики, она стала ползти вниз, но
Вика приподнялась:
- Маринк, слушай, давай попозже... я что-то не отойду никак. Не хочется
что-то...
Марина оперлась руками о тахту, поцеловала Вику в живот:
- Ваше слово - закон, мадам. Может, кофейку выпьем?
- Давай.
Они встали, прошли на кухню. Марина задернула шторы, зажгла свет... Вика села за
стол, зевая, посмотрела на отделанный деревом потолок:
- Симпотная кухонька.
- Нравится?
- Ага.
- Это муж покойный.
- Он что - умер?
- Разбился.
- Давно?
- Шесть лет назад
- Тебе с ним хорошо было?
- По разному.
- Ласковый был?
- В постели?
- Ага.
- Да нет, что ты. Разве мужчины могут быть ласковы. Он веселый был.
Хозяйственный. А ласковым - никогда...
- Это точно. Я весной с одним попробовала и опять то же самое. Лишь бы засунуть.
А потом спать.
Марина понимающе кивнула, стала заваривать кофе.
Вика легко шлепнула ее по заду:
- А у тебя попка ничего. Беленькая, безволосая...
- Тебе волосатые не нравятся?
- А кому нравится? Я с армянкой одной рискнула переспать, так плевалась потом. У
тебя вон какая чистенькая...
Вика быстро раздвинула маринины ягодицы и поцеловала сначала между, потом их:
- Сладкий кусочек... булочки...
Марина улыбнулась, поставила полную турку на огонь:
- Слушай, Вика, а ты тогда в троллейбусе точно знала, что я лесби?
- Ну, как же точно можно... ведь не написано...
- Но что-то чувствуется, правда? Какие-то волны, поля...
- Конечно. Ты так посмотрела быстро, ну я и подумала.
- Я флюиды испускала. Волны любви.
- А я подошла тогда и грудью, помнишь, оперлась о руку твою. Ты ее на поручне
держала. Думаю, если уберет, значит пустой номер.
- А я прямо затряслась вся! Переволновалась страшно! Я красная была?
- Немного. Такая розовенькая, симпатичная. Юбочка клетчатая.
- А ты тоже мне сразу понравилась. Высокая, стройная...
- А потом народу все меньше и меньше. Конечная, а в салоне четверо. Ты, да я, да
два мудака каких-то. И ты про две копейки спросила.
- Все-таки бог есть, правда? Это ж не случайность!
- Черт ее знает. А может - случайность.
- Нет, это закономерно все. Любимые должны быть вместе.
Кофе закипел, Марина быстро сняла турку с огня, разлила по чашкам:
- Вообще так здорово, когда с новой любимой, правда?
- Еще бы. В новинку. Слаще. У меня вон одна живет изредка ну как бы постоянная.
Но надоедает, всетки. Ссоримся часто. А до нее тоже была одна. Лариска. Старше
меня лет на семь. Так мы с ней поругались здорово. У нее одно на уме - свечку
суй ей и клитор соси. Одновременно чтоб. Я говорю - на хуя тебе я тогда? Найди
мужика, он хуй вместо свечки засунет. Она обиделась... но попочку твою я сегодня
помучаю.
- А я твою грудь. Пей, прелесть моя.
Они взяли чашки. Марина подвинула вазочку с вареньем:
- Бери.
- Нет, я так люблю.
Склонились над чашками.
Длинные Викины волосы поползли с плеч. Придерживая их, она отхлебнула и Марина
отхлебнула из своей:
- Оля-ля... арабик, аромат...
- Это что, сорт такой?
- Ага. На Кировской покупала.
- Развесной?
- Ага.
- Здорово. Пахнет сильно.
- Его не бывает что-то последнее время.
- Редко?
- Ага. Пей с конфетой.
- Я не люблю сладкое.
- Ну, как хочешь. А я люблю.
Марина развернула конфету. Вика подула на кофе, подняла голову:
- Маринк, а что это над раковиной висит?
- Ааааа,- улыбаясь, Марина отправила конфету в рот. - Угадай.
Вика встала, подошла к раковине. Над ней висело сооружение из двух небольших,
обтянутых марлей колб. На горлышке нижней поблескивало металлическое кольцо, от
него тянулась вниз полупрозрачная трубка. Из трубки в раковину капала
мутно-коричневая жидкость.
- Черт ее знает, - Вика откинула назад волосы, - Поебень какая-то...
Марина встала, подошла к ней, обняла:
- Детка, этот аппарат собирал академик. Мой дедушка. Не чета нам с тобой. Так
что немудрено, что ты не понимаешь.
- Ну а зачем он тебе?
- Ты в институтах не училась?
- Конечно. Чего я там не видела.
- А ты кем работаешь?
- Соками торгую.
- А я преподаю в МГУ.
- Ни хуя себе! Ты что, профессор?!
- Нет. Старший преподаватель плюс младший научный сотрудник.
- Ни хуя себе! Во влипла я!
- Так вот... - Марина провела пахнущими кофе губами по смуглому Викину плечу, -
аппарат этот для обработки нормы.
- Правда?
- Да.
- Здорово...
- Это мой дедушка сделал. Он химик был. Ты норму пробовала хоть раз?
- Однажды рискнула. У Зинки Лебедевой кусочек отщипнула.
- То-то, киса. А я регулярно. Двенадцать лет. Но благодаря моему гениальному
дедушке, она уже ничем не пахнет. Ясно?
- Ясно. Молодец дедуля. И долго так висеть ей?
- Сутки. Норму с вечера намочишь в крутом таком содовом растворе, размягчишь,
чтоб кашицей стала. А потом в аппарат. Туда мела, соляной кислоты и немного
едкого натра. Вот. В горячей воде час, а потом над раковиной. А через сутки она
отвисится, колбы разъединяю, там внутри формочка стеклянная, такая же, как норма
- квадратная... формочки - плюх... - Марина провела рукой по Викиному животу,
погладила гладко выбритый лобок. - И милости просим. Такая же норма.
- А не вредная она после всех этих кислот?
- Нет, что ты. Они нейтрализуют. Ничем не пахнет. Как глина.
- Но тогда может лучше делать из чего-нибудь?
- Нет, киса. Это не то.
Прижавшись к ней, Марина гладила ее гениталии.
- Почему не то?
- Потому что это не норма. Это подделка. А за подделки у нас... прелесть какая,
... как ракушечка раскрывается... за подделки у нас не милуют. А тут все в
норме. В норме...
Они обнялись. Целуя Марину, Вика потянула ее за руку:
- Пошли, пошли скорей.
- Что, наконец захотелось, киса? - таинственно засмеялась Марина, -
Пошли...
Миновав темный коридор, они оказались в комнате. Вика быстро легла на тахту,
подложила под зад подушку, но вдруг приподняла голову:
- Слушай, Маринк, но после аппарата-то все равно ведь говно? Ведь правда? Или
другое что-то получается?
Марина осторожно ложилась на нее валетом:
- Да нет. Конечно, говном остается. Тут, как не перегоняй, ни фильтруй - все
равно. Из говна сметану не выгонишь...
- Это точно.
Марина опустилась на Вику, провела руками по расслабившимся бедрам любовницы,
погладила колени:
- Но ты на этот счет не беспокойся, киса. Тебе ведь все равно не жевать.
Вика улыбнулась в темноте и, недолго поискав, нашла губами в нависших над лицом
гениталиях набухший влажный клитор Марины.