том же пустыре, прижатом к морю узким асфальтовым шоссе. По железной дороге
промчался, сверкая на ярком солнце зеркальными стеклами, такой поезд,
которому позавидовал бы и мухинский Петроград. За огражденным изящными
решетками полотном простиралась широкая автострада, по которой неслись сотни
современных машин. За тем же монастырем на горе раскинулся огромный сияющий
город. То же море плескалось у их ног, но был совершенно иной воздух, словно
напоенный радостью. Скорее всего, им просто передалось настроение совершенно
счастливого возвращением НА РОДИНУ Арона. "Вы бы еще увидели НАШ Те
живу совсем рядом. Пройдемся по набережной. Нам повезло - конверсия
произошла незаметно. Теперь надо обращать на себя поменьше внимания. Хотя с
вами это вряд ли удастся..." Он оказался прав. Как только они вышли на
оживленную набережную, заполенную нарядной толпой с детишками,
велосипедистами, собаками, роликобежцами, на Марину немедленно стали
оглядываться практически все мужчины - от подростков до степенных стариков,
сидящих на многочисленных скамейках со своими ухоженными, совсем не
ленинградскими старушками. Но внимание было ненавязчивое и крайне
благожелательное. Со всех сторон сияли белозубые улыбки красивых загорелых
парней. "Господи, Арончик, - впервые обратилась так к Фридману Марина и даже
прижалась к нему, - неужели все это ЕВРЕИ? Какой красивый народ!" "Ну... я
бы не сказал. Но то, что добрый и уж, во всяком случае, неагрессивный -
ручаюсь." Море ласково накатывалось на черные скалы, окаймлявшие чистую
ухоженную набережную с пустыми кафе и стоящими на улице столиками. "Ницца,
Ницца, - повторял Мухин, на которого, кстати оборачивались женщины всех
возрастов, провожая взглядами статную пару иностранцав с каким-то олимом. -
Вот бы, Арон, сюда этого генерал-губернатора, а? Да, таким евреям и я бы
доверил любую нашу колонию..." "Вот и спаси нас, Андрей, - помрачнел
Фридман. - Все это великолепие - предмет звериной зависти соседей, еще более
нищих, чем те, что мы только что видели в Палестине вашего измерения. Мой
народ выстрадал эту страну. Но ей угрожает смертельная опасность,
Андрюша..." Марина не могла поверить своим глазам. Когда-то она с отцом
часто бывала в разных петроградских гетто, включая еврейское. Те евреи были
российские граждане, но они были в России в гостях, а эти были у себя дома,
как французы в Париже. Вечные бродяги, вечные нежелательные иностранцы, даже
великий Лейканд всегда о себе именно так выражался, были тут своими среди
своих, у себя на родине, не пархатые жиды, а свободные евреи в независимой
еврейской стра
своим породистым статным мужем. Элегантные израильские полицейские на
тенистой фантастически прекрасной улице, украшенной бесчисленными яркими
короткими пальмами в тени пальм огромных, лужайками и богатыми домами,
самозабвенно ругались НА ДРЕВНЕЕВРЕЙСКОМ ЯЗЫКЕ на всю улицу с пожилым
нарушителем в шортах на волосатых ногах, ругались со знакомыми ей по
посещениям гетто еврейскими интонациями и жестами, не стесняясь каждого
национального движения, как стеснялся Лейканд, "выдавливая по капле из себя
жида". Эти все были у себя дома... "По-моему, Арону за них стыдно, - шёпотом
сказала вдруг Марина мужу. - Смотри, какое у него лицо... Он же их просто
ненавидит... Так Матвеев на Фридмана смотрел бы..." "Не выдумывай! - начал
было князь. - Кто же тогда патриот еврейства, если не доктор Фридман!.." Но
тут взгляд его привычно упал на беззащитно обнажённые пальцы (и мысли)
Арона. Н-да, с неприязнью подумал он, а уже не прав ли генерал-губернатор:
все они искренне обожают своё еврейство, в данном случае, свой Израиль, но
патологически ненавидят в себе и в других реального еврея...
барашками море гостей встретили почти со страхом. Миловидная жена Фридмана
Жанна и его светловолосая изящная дочь Кира, только что вернувшаяся с
суточного дежурства в госпитале, прямо метались, приготавливая обед.
Конечно, отец, которого обе они заслуженно считали гением, неоднократно
отлучался в другое измерение, много им рассказывал, показывал удивительные
фотографии и видеофильмы, но представить такое вещественное доказательство
существоания ТОГО МИРА!.. Конечно, Киру смущало, что она чуть не по плечо
великолепной Марине, что она никогда не видела такого чистого и свежего
лица, как у этой юной женщины ОТТУДА. Тем более она не могла не задерживать
взгляда на белокуром синеглазом великане Андрее. Но ещё более её поразил сам
факт присутсвия не на экране сериала из жизни прошлого века, а наяву, да еще
в их современной квартире человека, который представился небрежно: "Князь
Андрей Мухин. Княгиня Марина Мухина. Прошу любить и жаловать." И - руку
поцеловал, сначала матери, потом ей, Кире. Живой князь...
заготовленных впрок в Рощине продуктов на случай несъедобной пищи в Израиле.
Марина только замахала руками с набитым ртом. Она едва успевала спрашивать у
Жанны: "А это что? Я хочу. А это? Я это хочу..." Понравились гостям и
израильские вина, еще лучше "всемирно признанных жидовских напитков",
которыми так гордился их предыдущий радушный хозяин - генерал-губернатор
подмандатной Палестины. Жанна и Кира слушали о нём с замиранием сердца.
"Папа, а ты их сюда случайно не впустишь? С их спиралями?.." "Пока спирали
нам пригодились в другом месте, - ответил Арон и рассказал жене и дочери об
их приключениях в Ленинграде - Санкт-Петербурге. "Ужас-то какой! -
воскликнуля Кира. - Даже представить страшно, что бы они с вами сделали,
Мариночка, с такой... По российским программам без конца такие жестокости
показывают! Господи, чего вы избежали... Если бы только насиловали или
убили, а то ведь..." "Кира, - остановил ее отец. - Хватит. Давайте-ка
посмотрим новости из России, хотите?" "А можно? - обрадовалась Марина. - С
удовольствием." Они расселись у телевизора в тёмном салоне. Бесчисленные
государственные мужи современной демократической постбольшевистской России
говорили с умным видом такую чушь, и такие у них при этом были
дегенеративные рожи, что Мухин пришел еще в больший ужас, чем при виде
ленингадцев. "Страна навеки искалечена, - тихо сказал, заметив его
состояние, Арон. - Ей помогать уже бесполезно. ЭТИ еще хуже откровенных
коммунистов. После неумелой мимикрии. Стоп, да ведь это... это как раз про
нас! Смотрите!" "Сенсация дня, - сказал взволнованный диктор, которого в СШР
и близко с такой физиономией к экрану не подпустили бы. - Инопланетяне в
Петербурге. Побоище у Финляндского вокзала. Репортаж нашей съёмочной группы,
случайно оказавшейся как раз на месте происшествия. И события совершенно
ошеломляющего. Впрочем, смотрите сами. Сегодня утром группа криминальных
элементов попыталась ограбить троих иностранцев, среди которых была женщина
удивительной к
синевы лицо Марины с судорожно суживающимися огромными глазами,
устремленными в какое-то серое морщинистое ухмыляющееся лицо фиксатого
главаря, впившегося в нее жадным шарящим взглядом. Ничего себе, красавица,
могла себе позволить подумать СЕЙЧАС Марина. "Нашим операторам удалось
отснять уникальные кадры в Санкт-Петербурге у Финляндского вокзала. Я бы
сказал, кадры сенсации века!.. Как вы видите, бандиты профессионально лишают
иностранцев-мужчин всякой возможности защитить свою женщину, которой явно
грозит похищение с самыми непредсказуемыми последствиями. Видите, они уже
подгоняют микроавтобус. И тут, внимание! Из-под галстука одного из мужчин
вылетает фиолетовое пламя, напоминающее оружие из голливудской фантастики,
прямо мгновенно сжигающее голову бандита... Наш корресподент вынужден был
упасть на землю, прямо в снег, чтобы избежать случайной пули или этого
жуткого луча, а потому мы не покажем вам, как неизвестные - оба мужчины и
женщина - сожгли остальных, всех шестерых. Вот как выглядели трупы после
применения фиолетового луча, а это все, что осталось от автобуса. Но главная
сенсация впереди. Смотрите, смотрите! Они что-то лихорадочно глотают и
исчезают - растворяются в воздухе!! Это не коллаж, это хроникальные съемки!
Впервые вы видели посланцев других миров! Иного объяснения просто и быть не
может! И теперь мы знаем, на что они способны. Прокомментировать события у
Финляндского вокзала мы попросили известного уфолога..."
обнимая и целуя мужа. - Хватит! Они же вас чуть не убили. Секунда - и пуля в
живот..." "Папка, ты не просто гений, ты герой! - восторженно кричала Кира,
обнимая Арона с другой стороны. Ты же по ним тоже стрелял?" "А что
оставалось делать? У них у всех наверняка были пистолеты!" "А я? - обиделась
Марина. - Я тоже стреляла. Жаль только, что этого фиксатого убил Андрей, а
не я! Даже не передать, что у него было в глазах... Вы не представляете, что
за взгляд!.. Всю жизнь будет мне сниться. Ну и подонок! А полиция! Я сама
видела, как полицейский, улыбаясь, пропустил этот микроавтобус, который шел
явно за мной, даже прохожим приказывал посторониться..." ***
наслаждаясь шумом черного в ночи прибоя с белыми барашками. - Теперь нас
легко опознать. Одна надежда - израильтяне русские программы не смотрят, а
уж с олимами мы общий язык найдем, если кто-то пристанет..." "Израильтяне?
Олимы? - удивился Мухин. - Я так понимал, что вы все тут один народ -
израильтяне? Выходит наши жиды и в Израиле - жиды?" "Почти, но другой родины
у нас нет. Нашу прежнюю страну ты уже видел. Ты бы предпочел ее Израилю? Вот
видишь. Тем более. что это деление - только на эмоциональном уровне. Мы
фактически - равноправные русскоязычные израильтяне." "Вот и я только что об
этом спрашивала у Жанночки и Кирочки... - сказала догнавшая их с женщинами
Марина. - Господи, как мне нравится, что вы тут все на "ты", по именам и
имена произносите так ласково... Так вот я услышала последнюю твою фразу,
Арон-чик, о русскоязычных. Такое впечатление, во всяком случае, здесь на
Набережной, что русских чуть не половина. Сплошной русский говор, без
акцента. Откуда они все здесь?" "Сейчас я вам все расскажу, Мариночка, -
заторопилась Кира. - А мужчины пусть следят, чтобы вас никто не опознал
после передачи. Конечно, вам в Израиле похищение не грозит, но лучше без
приключений. Завтра на пляж поедем, это и будут сильные ощущения - купание в
море в декабре, как вам такой парадокс? Так вот. Мы все родились в
Ленинграде и жили там до..."
продолжал между тем Мухин. "Так и представлю. Я вчера ухитрился записать
Мацумото Сэйте
Ларссон Стиг
Андреев Николай
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Чернецов Андрей