организмы впрыскивать адреналин в кровь безумными порциями.
подкашивались, я почти упал на стул.
белой стеной, освещаемой светом тусклых лампад, между которыми и ней
бесились фантомы в дикой первобытной пляске. Каждый из фантомов отбрасывал
на стену тень. Каждая из теней делала человека немножко черным. И я тоже
стена, но я хочу быть небесно белым.
белизне.
суток. Казалось, будто ускорение 10g рвало и топтало внутренности.
Казалось, будто смерч ввинчивал шурупом в неисчислимую бездну тартара...
пренеприятную историю. То, что я сижу здесь, еще не говорит о том, что вот
мне просто захотелось посидеть в ресторане где-нибудь на другой планете и
сижу; скорее, я бы сказал, мое пространственное местоположение полностью
задали действия других, реально существующих лиц, которые, в свою очередь,
частично обеспечил я сам, движимый жизненным запалом, а остальное - третьи
лица, приводимые к активности еще кем-то. Обобщая, заключаем, что мир
является множеством, всякое подмножество которого детально определяется
остальными членами данного множества. Следовательно, ничто составлено из
всего, все составлено из ничего...
любовью к мудрствованию. Я ему все высказал. И тогда - о, чудо! - все
встало на свои места, все заговорило доступным языком. И вот что я
услышал.
успел усомниться в верности своего решения и направил на Дуремонию
повторную комиссию для заключительного освидетельствования, сплошь набитую
седовласыми академиками. Волей-неволей, он полетел с ними, а та
осмотрелась и напыщенно заявила что и не планета это вовсе, а другая
сторона Земли. И улетела.
кирпича без человека равна нулю, с человеком - единице. Вероятность
появления когда-либо кирпича равна вероятности появления человека, а
вероятность появления последнего стоит в прямой зависимости от вероятности
появления Природы. В последнем случае имеется в виду не обязательно
Человек в теле человеческом.
ли она в действительности Первоисточником. Во всяком случае, ее, с хаосом,
богами и фортуной назвали первичным миром. Вселенная породила цивилизации
и людей, все что мы называем жизнью. Это был вторичный мир - мир,
созданный первичным. Мы не утверждаем, что он появился в единственном
числе. Всякое "рождение", о которых идет речь, являло собой долговременный
эволюционный процесс, почти случайный, так как "дети" были
непреднамеренными продуктами жизнедеятельности "родителей", которые и
узнавали-то о их существовании чуть не в последний момент.
которых к настоящему моменту известно пока три: техносфера, ноосфера и
фантасфера. Техносфера - это мир, созданный мастерством, руками; ноосфера
- мышлением, разумом; фантасфера - мечтами и мощью воображения Человека.
Первые два стали связующим звеном между Человеком и Природой, а третий
пошел вглубь, чтобы стать по-настоящему "третичным" - третьим шагом
Эволюции. Каждый из миров умел влиять на любой другой и каждый считал себя
единственным, заслуживающим истинное признание. Фантасфера, или как уже
известно, Дуремония стремительно развивалась и вскоре достигла высокой
стадии разумности, когда дуремонцы всерьез задумались о своем
происхождении. Дело казалось прозрачным, но к людям у них возникла
своеобразная неприязнь, какая бывает у детей к родителям, когда они в
мыслях ставят себя выше взрослых, на деле пасуют перед опытом, а в душе
чувствуют себя им обязанными, не имея сил расплатиться. И тут, как назло,
их обнаруживают сами люди. Что делать? Прибывает Блюмбель, а дуремонцы еще
не решили как к нему относиться и тогда каждый, кому поручают быть гидом
при нем, не принимая полноты ответственности, желает поскорее от него
отвязаться. Да и сам Король Тарантландский Руслан не ахти в вопросах
дипломатии, хоть и Миротворец. И на это накладывается проблема престижа в
политическом соревновании меж Тарантландией и Сколопентеррой и посол
последней, решаясь на свой страх и риск, в пылу суматохи выкрадывает
Блюмбеля и... ошибается, потому что Феодос первопроходец, а первопроходцы
в новых местах, независимо от того кто они и где это, всегда чуждые
элементы.
прошу лететь со мной, это я, дурак, заманил тебя сюда.
Останусь. Я уже вижу цель и добьюсь своего - мы с Дуремонией расстанемся
только друзьями. У меня больше нет мыслей что-либо корректировать, ибо
правы все - каждый со своей точки зрения.
Молотила, а снова свой, миленький Феодос Блюмбель, еще так недавно
прилетевший с Земли. И нет, конечно же я совсем не тот Блюмбель, что был
раньше, решительный, непосредственный, парящий беркутом над облаками;
естественно, отложили отпечаток на характер те события, которые меня
коснулись. Ведь, когда любой кто узнает, что мир шире его представлений,
становится осторожнее, затаеннее. И все-таки, несмотря на широкие
удручающие обстоятельства, сопровождавшие события тех дней, иногда мне
хочется вернуться в земли Сколопентерры и досмотреть, поглубже вникнуть в
ее жизнь, что я побоялся сделать тогда, потому что пребывал как будто в
состоянии оцепенения. Надеюсь, Читатель простит мне упоминание об этой
моей слабости, ведь слабости невольно некоторое количество раз в течение
жизни всплывают из памяти, раздвигая любые заслоны.
свойство характера моего, которое может показаться любопытным для
Читателя, заинтересовавшегося моей судьбой чрез сию продолжающуюся
исповедь. Оно заключается в том, что мне неинтересно дважды проходить по
одной тропе. Или, другими словами, почти всегда становится скучно, если
вдруг приходится вторично бывать хоть даже и в интересном месте. А посему,
зная, что от свойства характера никуда не денешься, всеми силами стараюсь
по первому приезду осмотреть как можно больше того, что всегда
осматривают, чтобы второй приезд был обоснованно бессмыслен.
дальнейшему повествованию.
Сколопентерры, сразу объявилось немало доброжелателей, а иные назывались и
друзьями, которые стали советовать как мне далее быть. Одни предлагали
немедля отправляться на поклон к Королю Руслану; другие во весь голос
сожалели о том, что я отказался лететь восвояси, считая, что я упустил
немыслимую возможность махом разбить гордиев узел противоречий, и сожалели
так, что доходило и до стычек даже; но хорошо, что остальные отчетливо
понимали, что под жалостью их кроется гордыня, а не сердечное участие.
Третьи же, не вникнув в то, о чем идет речь, мгновенно приводили массу
примеров, когда путник, оказывавшийся перед выбором, в конце концов ходил
"и налево, и направо, и прямо".
живехонько добывший туристическую путевку по странам ближнего зарубежья и
вручивший ее мне со словами:
думайте ни о чем, что вас беспокоило - за этим еще станется. Да отдохните,
пока дают - что ли мне вас наставлять как ребенка.
с моей стороны.
другим транспортом, он уже поджидал нас, великолепный сверкающий красавец,
подмигивая прохожим отсветами солнца в фарах.
некто в кепи, каких обыкновенно называют "человек в штатском". Звонким
голосом он расставил всех полукругом от себя и начал с того, что, дескать,
не собирается читать нам морали, что наша любимая страна настолько
могущественна и величава, что как бы ни вел себя ваш брат в ущельях и
джунглях прочего мира, он будет неизменно ставится в пример,достойный
высочайшего подражания. И хоть мне в ум не лезет как-либо сомневаться в
достоинствах сыновей моей матушки родины, все же я не понимаю, почему
иногда-таки случаются оглушающе неприятные прецеденты, наводящие на мысль
о том, что ваш брат вбирает в голову, будто ему все дозволено, ну там: