впервые в жизни?... Впервые ли?..
разницей, что его связали по рукам и ногам. Кэнске, забинтовавший ему
рассеченную при падении голову, покормил его с рук. И даже
осведомился, не доставить ли монаха в кусты для удовлетворения нужды.
Так что путешествие было по-своему комфортабельным. Если бы только не
тяжелая мертвая голова, которую не смогли отцепить от кэса и уложили
Бэнкею на грудь. Голова-то и была главным доказательством его
преступления.
оставили в повозке, укрыв его потеплее. До Хэйана было уже недалеко.
Прекрасная столица была выстроена в окруженной горами долине - и там
уже начиналась весна. Так что здоровью Бэнкея ничего не угрожало.
странный шум на крыше повозки.
Быка, прескверный час, весьма подходящий для всякой нечисти.
пока все заснут, прислали сюда свои кусачие головы. У них хватило бы
злобной глупости загрызть связанного человека, лежащего без движения в
повозке. А о том, как объяснить это жуткое происшествие утром, никто
из них, скорее всего, и не задумается.
летающие головы проводили последнее совещание. А может, кто-то
пробегал поблизости, мог их ненароком заметить, и они затаились.
уговаривал свиту Фудзивара Нарихира поставить обе повозки вместе и -
подальше от жилого дома. Уголок он, видите ли, усмотрел там вполне
безопасный - ворам, если они задумают поживиться богатыми циновками,
будет не добраться до повозок, чем-то таким тяжелым загороженных. Чем
- монах - не видел и не понял.
им было трудновато, вот разве что боднуть с разлета тяжелые циновки,
которыми настоящий, служивший Фудзивара Нарихира погонщик быков
тщательно занавесил вход.
мог сейчас встретить первую пробившуюся в повозку летучую голову
резким ударом обеих ног. И заорать во всю глотку.
попотчевать сонным зельем своих гостей, то на постоялом дворе доступа
к горшкам и мискам никто из них не имел. Возможно, они, готовясь к
ночному вылету, добавили чего-то этакого в пищу своим сотрапезникам -
Фудзивара Нарихира и Минамото Юкинари. Но усыпить всех прочих
постояльцев они не могли - разве что знали какие-то особенно сильные
заклинания. Так что на вопль монаха вполне мог сбежаться народ. И
найти сбитую голову кого-то из Рокуро-Куби! В дополнение к
отвратительной желтобровой роже фальшивого гадальщика...
злобное лицо в кровь, если нанести еще один удар - возможно, она
утратит зрение и, подскочив, начнет метаться по тесной повозке, тычась
в стены. Это было бы неплохо - лишь бы не ткнулась сослепу в живое
тело. Хотя Кэнске старательно, со знанием дела забинтовал монаху
укушенную руку, на зубах Рокуро-Куби, очевидно, был какой-то особый яд
- рука подозрительно горела.
вцепились в край три головы, чтобы пропустить вовнутрь четвертую. И
перекатился на бок - потому, что, лежа на спине, мог нанести удар в
середину циновки, а никак не в нижний угол.
голову. Казалось бы, он услышал лишь шорох, ощутил лишь прохладный
воздух - и все же он знал, что находится в повозке не один.
бы Дзидзо-сама справиться связанному монаху не оберегаемому
девятиполосной решеткой, хоть с одной головой!
резко распрямился - и с такой силой, что подпрыгнул на дне повозки и
пролетел чуть ли не целый сяку ногами вперед.
знакомый, исполненный веселой обиды голос. - Этак и без носа остаться
недолго! Кто же меня без носа в стаю пустит?
забравшись в повозку. - Только вот как сражался ты с красавицей
Рокуро-Куби? Ты же вынужден был смотреть ей в лицо! Не дергайся, а то
порежу... Ого, вот это украшение! На память, что ли, подарили?
и осторожно перепилил мохнатый узел между запястьями монаха.
Отец-настоятель был так занят всякими церемониями, что я просто не мог
до него добраться. Пришлось мне ее кормить-поить, пока не выдался
случай застать его одного в келье. Тогда я и поскребся в окошко.
всякое беспокойство о кошке, поинтересовался монах.
Рокуро-Куби... - и тут тэнгу призадумался. - Передать он тебе велел
три слова, но сказал их так, что поди разбери!
наполовину освобожденный монах.
действительно произнес три слова, отделяя одно от другого
выразительными паузами: - Отступить - нельзя - преследовать.
может, отец настоятель высказался чуточку иначе?
"Отступить нельзя - преследовать".
- Этого смысла он в слова не вкладывал.
в темноте поймать взгляд тэнгу, но круглые черные глаза в золотистых
птичьих ободках как бы растворились во мраке.
тот, как говорили, мог каждого человека направить по его Пути. Он дал
обет повиновения. Но, позвольте, чему же тут повиноваться?
жить полюбилось? - осведомился тэнгу. - Я весь день крался за тобой
следом и проклинал этих быков! Медленнее только улитка ползает.
удивленно сказал он. - Что бы это такое могло быть?
- успокоил его Остронос. - Ты ослаб?
духом. Где там у нас восток?
пальцы вместе, мизинцы вместе, а остальные - в сложном переплетении.
нужное количество раз.
опустил руки на колени. - Ты хочешь создать еще одного крошечного
тэнгу. Разве ты не знал? Они возникают у ямабуси и сюгендзя между
сложенными пальцами!
дельное, или пересказывает забавные глупости, которых набрался в
темном народе.
а то мне тут не выбраться.
щеголей даже полноват. Но это был не жир, которым действительно легко
обрасти за годы безмятежной монастырской жизни, а мощные и гладкие
мышцы, объемные от рождения, а не от хорошей пищи.
Нарихира. Монах прихватил с собой и обрывки веревок - чтобы ввергнуть
путешественников в пущее недоумение.
ее, придется просить хозяев других повозок, чтобы они велели оттащить
свои экипажи в сторонку. На постоялом дворе оказалось и несколько
столичных жителей, путешествовавших не менее роскошно, чем Фудзивара
Нарихира.
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Суворов Виктор
Суворов Виктор
Березин Федор
Вронский Константин