- Рано обрадовался. Я еще не дала согласия.
- Это тот, с "мерсом"? Который тебя по Желябова взад-вперед по ухабам катал?
- ТАМ был не "мерс". ТАМ была "тойота". Нет, другой.
- Ну, и кто он? Чем занимается?
- Все-таки серый ты, Морж. Неромантичный. Ну что это за вопрос - кто, чем
занимается? Спросил бы лучше: любит ли он меня, как он относится к Ярополку?
- А что про это спрашивать? И так понятно, если жениться хочет.
Наталья вдруг вспыхнула, даже покраснела.
- По-твоему, меня нельзя любить? По-твоему, любовь мне недоступна? Конечно, ты
никогда меня по-настоящему не любил. Ты - эгоцентрист, как все мужики, ты только
свою работу любишь. Да только накрылась твоя работа, остался один тараканий
бизнес - и тот скисает...
- Погоди, погоди... - Сигизмунд был ошеломлен. - При чем тут "любовь" - "не
любовь"?
- Я всегда чувствовала неудовлетворенность, когда жила с тобой. Я испытываю
потребность в любви, в тепле. Ты не мог их дать. Ты просто физически не в
состоянии кого-либо любить.
- То есть, насколько я понял, этот человек тебя любит? - осторожно спросил
Сигизмунд.
Наталья промолчала. По ее молчанию можно было заключить, что да, очень любит.
Сигизмунд взял ее за руку.
- Ну так поздравляю! - сказал он.
Наталья искоса поглядела на него.
- Ты что, действительно рад?
- А что мне за тебя не радоваться? Я тебе счастья дать не смог, а ты его
заслуживаешь...
Такой ответ, похоже, не удовлетворил ее. Судя по всему, ее куда больше бы
устроило, если бы он начал рвать и метать, топать ногами, вопить от ревности...
Вешалку еще раз повалить, что ли? Стеллаж опрокинуть? Что бы такое сотворить,
чтоб бывшую супружницу порадовать?
- Так все-таки чем он занимается? Кстати, как его зовут? А то неудобно - "он" да
"он", прямо как герой-любовник в водевиле... которого тортом по морде...
- Евгений, - процедила Наталья.
- А, Женька!
- Женькой козу кличут.
Сигизмунд сразу поскучнел. Гайтса, стало быть, Женькой звать... Он представил
себе вдруг, как Лантхильда выходит на взгорок и кличет:
"Женька-Женька-Женька!.." "Бе-е", - отвечает Женька. Или нет, гайтсы отвечают
"ме-е..."
А Наталья вдруг уронила высокомерно:
- Евгений - не тебе чета. У него запись на несколько месяцев вперед.
- Какая запись? Компенсация на квартплату?
Наталья поглядела непонимающе.
- Чай остыл, - сказал Сигизмунд. - Давай я тебе кипятку долью.
- Спасибо. - Она глотнула чаю, волшебным образом немного подобрела. Пояснила: -
Евгений - выдающийся экстрасенс.
Сигизмунд поперхнулся.
- КТО?
- Экстрасенс.
- Ой, я тоже одну знаю... - обрадовался Сигизмунд возможности поддержать беседу.
И поведал историю про вошедшую в штопор Маринку.
Наталья не нашла историю ни смешной, ни занимательной. Евгений работал по другой
методике. По совершенно оригинальной. Аналогов в мире нет. Евгений спасает
людей. Он живет для людей. В этом смысл его жизни.
- А почем он берет за смысл жизни? - поинтересовался Сигизмунд.
Наталья смерила его уничтожающим взглядом. Сейчас она казалась совершенно чужой
и очень далекой. Как будто никогда они не были даже близко знакомы.
- Немного. Только для того, чтобы поддерживать свое физическое тело. Евгению все
равно, он может существовать и вне физического тела. Но тогда он не смог бы
помогать людям.
Вкратце история Евгения - в изложении Натальи - была такова. В одна тысяча
девятьсот втором году экспедиция во главе с поручиком Жихаревым была отправлена
Императорским Географическим обществом на Тибет. Там экспедиция безнадежно
заплутала и в конце концов оказалась в Шамбале.
Шамбала произвела на российских путешественников неизгладимое впечатление.
Первая же встреча потрясла - какая-то прекрасная девушка, на вид лет
восемнадцати, обмолвилась о своем истинном возрасте: ей было далеко за двести...
В тридцатые годы поручик Жихарев, зная о страданиях России, добровольно покинул
Шамбалу. Остальные его спутники отказались выходить из благословенной земли.
Оказавшись на Родине, Жихарев мгновенно попал в лапы НКВД. Ни пытки, ни
промывание мозгов на Жихарева не действовали - ведь он прошел шамбальскую школу.
Тем не менее его почти сразу отправили в Воркуту. Рука Шамбалы была простерта
над бывшим поручиком - его не расстреляли. В Воркутлаге и сложился первый
жихаревский кружок.
Жихарев так и не покинул воркутинский край. Уже в шестидесятые годы он
окончательно поселился в одной заброшенной штольне на старом руднике. Русские
поселенцы и местные якуты почитали его как шамана, ведуна или бодхисатву.
Оборудовали ему штольню под жилье, а кормился он с подношений...
- А Евгений? Евгений-то твой как на него вышел?
С Евгением произошла дивная история, в которой также виден Промысел. Евгений был
в ту пору трудным подростком, жил в Воркуте и готов был с юных лет погубить свою
жизнь. По счастью, местный участковый - якут или какой иной абориген - глубоко
верил в шамана Жихаря. Он-то и отвел трудного подростка не в тюрьму, а в старую
штольню. И произошло преображение...
Евгений стал последним учеником Жихарева. Жихарев завещал ему продолжать великое
дело, а сам ушел в Шамбалу...
Из Воркуты Евгений перебрался на Урал, где несколько лет подвизался в подземном
и тайном языческом храме. Там он получил посвящение в культы Леля и Купавы.
Следующий этап жизни Евгения связан с тайным дацаном где-то в Бурятии, где его
посвятили в тайны движения звезд.
Путь Евгения был труден и извилист. Многое приходилось делать в тайне. Черные
маги вставали у него на пути, и силы уходили на то, чтобы сокрушить их. Белые
маги также не признают Евгения. Вернее, истинные белые маги - те признают. Но
вокруг лишь ложные белые маги...
Сигизмунд слушал все это с полчаса. Наталья, всегда такая рассудительная и
холодная, повторяла сейчас явно не свои слова. У нее даже выражение лица
изменилось. Никогда прежде не замечал Сигизмунд за ней такого. Восторженность в
глазах. Разрумянилась. Опоили ее, что ли? Одурманили?
- Слушай, Наталья, - перебил ее наконец Сигизмунд. - А ты сама-то в это веришь?
- Раньше не верила. Сейчас - да. Он мне кое-что показал. Ты же его не видел...
Проклятье. То же самое Сигизмунд говорил о Лантхильде. "Виктория, вы ее не
видели. А увидели бы - поняли..."
- Да, - согласился Сигизмунд. - Может, и правда...
Наталья глянула так, будто не вполне доверяла его неожиданной уступчивости.
- Я, собственно, хотела тебя попросить об одном одолжении.
- Проси. Еще чаю налить?
- Не надо. Помнишь нашу свадьбу?
- Ну.
- Мы еще кольцо покупали с компенсацией. Оно тебе было великовато. Помнишь?
- Конечно, помню.
- Ты ведь его так и не носил?
- Почему? Носил. Полчаса.
- Вот именно. Не успел надеть, как сразу снял и в ящик кинул. Где авторучки
хранил.
- Ты же знаешь, я не выношу...
- Знаю, - оборвала Наталья. - Кольцо сохранилось? Не пропил?
- Ну ты меня совсем уж за ханыгу держишь.
- Сигизмунд, - сказала Наталья, - ты не мог бы мне его одолжить на пару дней?
- Тебе когда?
- Мне не сейчас. Через месяц. Ты дай принципиальное согласие, а я тебе потом
точно скажу.
- Что, своему шанхайскому мудрецу на пальчик нацепить?
- Не шанхайскому, а шамбальскому. Он вроде тебя, колец не выносит. Что деньги-то
тратить? На церемонии наденет, потом снимет...
Сигизмунду вдруг сделалось невероятно противно. А Наталью вдруг жаль стало.
Любви она недополучила. В Шамбалу она верит. В поручика Жихарева, он же
воркутинский бодхисатва...
Он встал и обнял Наталью. Она недоверчиво прильнула к нему.
- Ты и вправду не сердишься? - прошептала Наталья.
Сигизмунд погладил ее по волосам.
- Конечно же нет.
* * *
Вика пришла неожиданно. Пришла - и тем самым порушила немудреные планы
Сигизмунда насчет мирного холостяцкого вечерка. Проводив Наталью, он взял пивка,
чипсов и, подобно американскому школьнику, угнездился перед телевизором -
потреблять. Кобель назойливо клал морду ему на колени, глядел в глаза почти
человеческим, говорящим взглядом - настойчиво стремился войти в общество
потребления. Иногда от щедрот схрумкивал чипс.
Так незаметно и перешли бы из мира телегрез в мир сновидений, если бы не звонок
в дверь.
Вика.
Сигизмунд оторопело уставился на нее. Уж кого-кого, а чопорную аськину сестрицу
увидеть у себя в этот час никак не ожидал. Мгновенно кольнула тревога.
- Случилось что?
- Ровным счетом ничего, - ответила Вика. - Разве что я пришла. Можно войти?
Сигизмунд посторонился, пропуская ее в квартиру.
Вика опять задела ножницы и молоток. Досадливо глянула.
- А это у вас так и будет висеть?
- А вам что, мешает?
Раздраженная фраза сорвалась сама собой. Подразумевала также, что коли мешает,
Посняков Андрей
Суворов Виктор
Самойлова Елена
Акунин Борис
Сапковский Анджей
Курылев Олег