Чтение 13–й страницы книги ~Точки пересечения~

- Ну и что? Мы, родители, не возражаем против брака. Получим в
горисполкоме разрешение, все будет по закону. Жених - не не шаромыжник, а
вполне серьезный обеспеченный мужчина.

- Милосердов?..

- Ну, Владимир Милосердов. Он вам не нравится?

Антон улыбнулся:

- Я за него замуж не собираюсь.

- Почему же спросили о нем?

- Работа такая - спрашивать. Скажите, Анжелика в открытую курит?

- Она ничего от матери не скрывает. Что удивительного - теперь
девушки поголовно сигаретам дымят.

- И это вас ничуть не тревожит?

- Нет. Никотином Анжелика сгоняет полноту.

- Спиртным - тоже?.

- Что-о-о?,. - вроде как не поняла Людмила Егоровна.

- Говорят, спиртным увлекается ваша дочь.

- Это, так и знай, соседи вам натрепали. Завистники! Если девочка
раз-другой не рассчитала своих сил, так сразу и в пьяницы надо ее
зачислять? С кем по молодости такого не бывает?..

Бирюкову часто приходилось беседовать с родителями провинившихся
подростков. Встречались среди них и такие, кто всяческими путями старался
уменьшить вину своего ребенка, показать его в более приглядном свете. Все
они при этом, как замечал Антон, чувствовали неловкость и стыдливо уводили
глаза в сторону. Людмила Егоровна, выгораживая Анжелику, неловкости и тем
более стыда не чувствовала. О перепившей несовершеннолетней дочери
Харочкина говорила так спокойно, будто ребенок переел мороженого. В планы
Бирюкова не входило переубеждение неразумной родительницы, поэтому он
перевел разговор к тому, ради чего встретился с этой агрессивно
настроенной женщиной:

- Зачем Зоркальцев приезжал к вам домой утром одиннадцагого июня?

Людмила Егоровна надула и без того полные щеки:

- Кто вам сказал?

- Свидетели.

- Вранье! Одиннадцатого числа я полный день была на работе и
прохвоста-репетитора не видала!

- Сегодня что-то рано закончили работу...

- К адвокату надо. Буду писать жалобу на следовательницу.

- Вы разве в частной лавочке работаете? Когда хотите - тогда и
бросаете работу, куда хотите - туда идете?

- Что-о-о?.. Я постоянно перевыполняю план. Можете спросить у моего
начальства!

- Нет, - Антон отрицательно повел головой, - у вашего начальства я
спрашивать не буду. Я попрошу сотрудников ОБХСС, чтобы они немедленно
занялись вами.

- У меня талоны кончились.

- ОБХСС разберется, куда вы их сплавили, не проработав и полдня.

Харочкина мгновенно сникла:

- Чего разбираться... Открою пункт...

Через полчаса после неприятного разговора с Людмилой Егоровной
Бирюков уже беседовал с ее дочерью. Квартира Харочкиных была богато
обставлена дорогой мебелью, но на удивление не прибрана. В том же длинном
халате, который вчерашним вечером демонстрировала перед Лелей Кудряшкиной,
Анжелика сидела, небрежно откинувшись на спинку дивана. Толстым
указательным пальцем она стряхивала пепел с сигареты "Кэмэл" прямо на пол
и, закатывая глаза к потолку, где красовалась огромная чешская люстра со
множеством переливающихся хрустальных висюлек, равнодушно отвечала на
вопросы. Собственно, ответы ее вряд ли можно было назвать ответами; "Нэ
помню, была в трансе", "Кажется, нет, а вроде бы - да". Анжелика даже
"забыла", кто привез бутылку коньяка на дачу: то ли Зоркальцев, то ли она
сама.

- Ты уже тогда была нетрезвой? - спросил Антон.

- Кажется, нет.

- Что значит, кажется?..

- Не помню.

- Почему же при допросе и на очной ставке с Зоркальцевым утверждала,
будто коньяк купил он?

Анжелика, уставясь томными глазами на люстру, дернула уголками
пухлых, как у мамы, губ:

- Так мне тогда казалось.

- Теперь кажется по-иному?

- А-а... Надоела вся канитель.

- Ты хотя бы сама себе даешь отчет, что наговорила на Зоркальцева? -
сделав ударение на слове "что", спросил Бирюков.

- А чего мне перед собой отчитываться... Геннадий Митрофанович не
мальчик, выкрутится.

- Вдруг тебе придется "выкручиваться", а не Зоркальцеву?..

- Это почему же?

- Если ты наговорила на допросе заведомую ложь, тебя могут привлечь к
судебной ответственности за клевету.

Анжелика придавила окурок к спичечному коробку:

- Ну уж... Не пугайте, я несовершеннолетняя. Меня мама научила, как
говорить.

- Значит, привлекут маму. Ты этого хочешь?

- Нет, конечно. Маме надо свадьбу готовить. Милосердов сказал, если
прокуратура прикроет дело Зоркальцева, мы сразу подадим заявление в загс.

- Где ты познакомилась с Милосердовым?

- В ресторане "Орбита", он там работает.

- А встречались где?

- У Мишки-Империалиста.

- В квартире которого Кудряшкина живет?

- Ну.

- Чем же вы с ним занимались при встречах?

- Ничем.

- Сидели и молчали?

Анжелика лениво усмехнулась:

- Что уж мы, совсем дураки?.. Про любовь говорили, анекдоты
рассказывали.

- Еще?..

- Еще Вольдэмар учил меня целоваться.

- Научил?

- Что уж я, круглая дура?.. Я до него умела.

"Ее умственный инфантилизм граничит со слабоумием", - подумал Бирюков
и вновь спросил:

- Как ты в школе училась?

- Нормально.

- А поточкее?

- Посредственно.

- Почему так слабо?

- Желания не было. Хотела после восьмого класса бросить. Мама
настояла, чтобы до десяти училась. Теперь в торговый институт поступать
заставляет.

- Как же ты с посредственными знаниями туда поступишь?

- Поступлю. Теперь за книжные талоны куда хочешь можно поступить.

- А сразу нельзя обменять талоны на вузовский диплом? - иронично
спросил Антон.

Словно прощая неудачную шутку, Анжелика снисходительно усмехнулась:

- Ну уж... рассмешили...

- Когда ты видела Зоркальцева последний раз?

Анжелика щелчком вытолкнула из пачки сигарету:

- Да ну его на фиг...

С горем пополам Бирюкову все-таки удалось выяснить, что Зоркальцев
последний раз приезжал к Харочкиным утром 11 июня. Заявился, как всегда, с
черным "дипломатом". Хотел вернуть деньги за репетиторство, но родителей
не было дома. Потом очень серьезно допытывался у Анжелики насчет ее
свадьбы с Милосердовым. Почему Геннадия Митрофановича интересовала именно
свадьба, Анжелика не поняла, но ответила Зоркальцеву, что все планируется,
как надо, а мама на днях заберет из прокуратуры свое заявление. Геннадий
Митрофанович сразу повеселел и через несколько минут уехал. Куда - не
сказал.

Из квартиры Харочкиных Бирюков вышел с таким облегчением, как будто
вырвался на чистый воздух из затхлого подвала. По плану, намеченному на
сегодняшний день, еще предстояло встретиться с официантом Милосердовым.
Антон посмотрел на часы. Обеденное время кончалось, и он решил совместить
приятное с полезным.

Расположенный в старинном здании небольшой ресторанчик "Орбита" был
почти пустым. На удивление быстро подошла жизнерадостная молоденькая
официантка с серебристым, в звездочках кокошником, прикрывающим спереди
волнистые светлые волосы. Из кармана накрахмаленного кружевного передника
она достала крохотный блокнотик, уставила в него карандаш и выжидательно
замерла. Антон, заглянув в меню, сделал заказ. Девушка тут же удалилась на
кухню, а Бирюков обвел взглядом ресторанный зал. Мужчины - официанта не
заметил. Когда жизнерадостная официантка принесла обед и стала
переставлять тарелки с подноса на стол, Бирюков как бы между прочим
сказал:

- Что-то Милосердова сегодня не видно...

- Володя на два месяца ушел в отпуск, - приветливо ответила девушка.

- У вас такие длинные отпуска?

- На капитальный ремонт закрываемся. Поэтому к очередному отпуску
Милосердову приплюсовали месяц без сохранения зарплаты. Лето - пора
отпусков. Володя - мужик богатый. Сейчас, наверное, под южным солнцем