Чтение 13–й страницы книги ~Сложи так~

- Сомнительно.

- Вот и узнайте все, что сможете, об этом собирателе. Добейтесь
личного знакомства и сделайте так, чтобы эта возможность была случайной. В
общем все.

В субботу мы едем в стоматологическую поликлинику. Она закрыта по
воскресеньям, а суббота - неприемный день, когда из медицинского персонала
дежурит только одна медсестра на случай экстренного вызова стоматолога на
дом. И суббота - единственный день, когда мы без помехи можем проверить
клиентуру Ягодкина.

Предварительно договариваемся с директором, просим назначить дежурной
опытного, давно работающего здесь человека, способного обеспечить нам
секретность нашей проверки. Директор сразу же объясняет нам, что дежурит в
субботу именно такой человек - старшая медицинская сестра Корнакова, и
робко спрашивает, нужно ли ему тоже быть в поликлинике. Мы поясняем, что в
этом нет необходимости, пусть он предупредит сестру о нашем визите.

- У тебя есть план проверки? - интересуется Жирмундский.

- Какой еще план? Просмотрим регистрационные карточки пациентов
Ягодкина за последние два года и отложим наиболее существенные.

- А принцип отбора?

- Элементарно прост. Во-первых, отберем карточки тех, кто работает в
учреждениях военного ведомства или в так называемых "почтовых ящиках".
Во-вторых, тех, кто был у него за эти два года всего однажды или два-три
раза, но с большим многомесячным промежутком, да и то лишь на одном
приеме. Ведь за полчаса или час на одном приеме не поставишь даже коронки.
Вот мы и сопоставим один прием стоматолога с его диагнозом в медицинской
карточке. И, в-третьих, отберем всех, кто живет не в Киевском районе,
потому что для их обслуживания требуется специальное разрешение директора
или ходатайство лечащего врача.

- Для такой проверки двух человек мало. Там прорва регистрационных
карточек.

- Почему двух? Мы прихватим с собой еще двух-трех оперативных
работников помоложе. А сами просмотрим уже отложенные карточки - и
бесспорные и сомнительные. А потом отцедим наиболее интересные.

- А если самых интересных Ягодкин принимает без регистрации?

- Не думаю. Ягодкин не работает дома. Следовательно, любой "левый"
заказ может быть выполнен только из материалов поликлиники и силами ее
зубных техников, а оплачивать их работу должен сам Ягодкин из своего
"левого" гонорара. Это затруднительно и невыгодно. Проще зарегистрировать
пациента и официально оформить его заказ. Дополнительный же гонорар
стоматолог получает, как говорится, с глазу на глаз без хлопот и дележки.
Значит, и такие заказы не минуют регистратуру.

В поликлинике нас встречает директор - не удержался все-таки, приехал
полюбопытствовать - и дежурная медсестра Корнакова, похожая на строгую
учительницу старших классов.

Здесь непривычная для поликлиники пустота. Нет обычной суеты в
коридорах. Тихо. Не звонят телефоны. Не мелькают белые халаты врачей.

Нас четверо - меня и Жирмундского сопровождают старшие лейтенанты
Строгов и Ковалев. Все в штатском, что, по-моему, даже озадачивает
директора.

- Целая делегация, - недоумевает он. - Чем обязан?

- Ничем, - говорю я. - Ваше разрешение ознакомиться с картотекой
пациентов поликлиники мы уже получили по телефону. А сейчас, собственно, и
начинается наша работа.

- Поднять всю регистратуру? - восклицает он. - Это же бездна работы.
А могу я спросить зачем?

- Спросить можете. Нам необходимо установить по регистрационным
карточкам некоторые данные некоторых пациентов. Не всех, конечно. Подымать
всю регистратуру не будем. Нас, в частности, интересуют лишь некоторые
пациенты доктора Ягодкина.

Глаза у директора круглеют, он даже руками всплеснуть готов.

- Михаила Федоровича! Так ведь он лучший протезист поликлиники. Самый
честный и добросовестный. Только зарплата и никаких "левых" заработков.

- Нас не интересуют ни левые, ни правые заработки ваших врачей вообще
и Ягодкина в частности. Мы ни в чем его не обвиняем. Нам нужен не он,
повторяю, а кое-кто из его пациентов. Вот мы и настаиваем на соблюдении
строжайшей секретности нашей проверки. Никто, кроме вас и товарища
Корнаковой, не должен знать о ней, и тем более Ягодкин. Незачем бросать
даже малейшую тень на врача, репутация которого вне подозрений.

- Но карточки у нас лежат не по фамилиям врачей, а по алфавиту, -
директор явно растерян, - да и только за этот год. Все прошлогодние записи
сданы в архив.

- У нас есть списки пациентов каждого стоматолога, - вмешивается
медсестра, - а прошлогодних пациентов, которые вновь обращаются к нам, мы
регистрируем заново. - Она протягивает мне список посетителей Ягодкина. -
Не так уж много работы, товарищ.

- Один вопрос, - останавливаю я уже уходящего директора, - а бывают у
вас случаи приема без регистрации?

- Нет, конечно. "Леваков" мы не держим. Наши протезисты, особенно
Ягодкин, работают на износ. Усердно и доброкачественно. Никаких претензий
к ним не имею.

А Строгов и Ковалев уже разбирают карточки, взятые с полок.
Жирмундский присоединяется к ним. Я же тихо беседую с Корнаковой.

- Это все из-за того иностранца? - спрашивает она.

- Отчасти, - говорю я.

- Так он как раз и не был зарегистрирован.

- Увы, это ему не помогло.

- А все остальные у Ягодкина только наши, советские.

- И среди них могут быть люди с нечистой совестью.

- Николай Петрович, - зовет меня Жирмундский, - взгляни-ка на эту
карточку.

Карточка выписана на имя Немцовой Раисы Яковлевны, 1944 года
рождения. Протез верхней челюсти: мост и две коронки.

- Обратите внимание на место работы.

Я читаю.

- "Научно-исследовательский институт имени Жолио-Кюри".

- Ядерные дела, - усмехается Жирмундский. - Я знаю этот институт. -
Он щелкает по картонному переплету медкарточки. - Кстати, и другая
любопытная деталь: живет эта дамочка в Сокольническом, а не в Киевском
районе. Записать?

- Пиши.

Мы отбираем еще четырех человек. Жирмундский, подсев ко мне, читает
вслух:

- "Ермаков Иван Сергеевич. Сорок пять лет. Научный работник НИИ
твердых сплавов. Диагноз: протезы верхней и нижней челюстей".

- А живет, посмотрите-ка, где? На Ленинском? Где имение, а где
наводнение.

- Дальше?

- "Шелест Яков Ильич, - читает Жирмундский, - двадцать девять лет.
Переводчик советского комитета Международного совета музеев", -
перелистывает карточку. - Был в январе и феврале с диагнозом: две коронки
и мост верхней челюсти. Тоже в другом районе живет. "Лаврова Ольга
Андреевна. Двадцать три года. Модельер Дома моделей". Живет в Киевском
районе, но была только один раз, в феврале этого года. Диагноза нет... Вот
еще один: "Челидзе Георгий Юстинович. Тридцать два года. Работает по
договорам, как член Союза художников". Смотри-ка: в поликлинике бывает
даже чаще, чем этого требует диагноз. И тоже не из Киевского...

Я возвращаю карточку Лавровой сестре.

- Почему не записан диагноз?

- Бывает, - отвечает та. - Может, забыл Михаил Федорович, или, что
всего вероятнее, больной просто не потребовалась помощь протезиста.

- Так почему же она записана к Ягодкину? В карточке нет ни одной
записи лечащих врачей.

Корнакова недоуменно пожимает плечами.

- А почему зарегистрированы у вас эти четверо? - Я предъявляю ей
карточки Немцовой, Ермакова, Шелеста и Челидзе. - Ведь ни один из них не
проживает в вашем районе.

- Мы делаем это в особых случаях с разрешения директора.

- Так почему же он разрешает?

- Он не всегда разрешает. Смотря какой врач просит. А Михаилу
Федоровичу никогда не отказывает.

- Значит, все они записаны по просьбе Ягодкина?

- Да.

С выписками из лечебных карточек поликлиники мы уезжаем. Улов
невелик, но существен. Все пятеро выбраны Ягодкиным или по материальным
соображениям, или с какой-то другой, пока еще неизвестной целью. Ее-то и
необходимо выяснить. Как? Об этом мы размышляем уже на работе.

- Немцову, думаю, пока не беспокоить. Сначала выясним кое-какие
детали ее биографии за последний год, - предлагает Жирмундский, - ее
поведение на работе, область ее работы, близость к руководству или к
секретным материалам института и, главное, что ее связывает с Ягодкиным.
Роман или деловое сотрудничество?

- Резонно, - соглашаюсь я, - а Лаврову вызовем?

- Девчонка, фифочка. Может и проболтаться, - сомневается Саша.

- Опять резонно. Вопрос о Лавровой пока отложим.

- А трое мужчин - Челидзе, Шелест и Ермаков? Может быть, поискать их
среди аристократов филателии? Передадим-ка розыски Чачину.