Чтение 13–й страницы книги ~Убийство в Эй-Би-Эй~

Роузэнн издала сиплый звук, который должен был изображать смех.

- Ты считаешь, что она должна была сделать это сама? - спросила она.
- Могла нанять кого-нибудь. В наши дни это стоит не так дорого.

- Но у тебя есть такой же мотив, как у Юнис, и столь же веский.

- У меня?

- Если ты не можешь им обладать, значит, никто не должен.

- Не будь идиотом! - крикнула она и швырнула трубку.

Я положил свою.

Итак, чего я добился? Обе восприняли мой намек на убийство без
сомнений, в силу чего я был склонен вычеркнуть их из списка подозреваемых.
Роузэнн выдвинула идею наемного убийцы. Почему бы и нет?
Малоправдоподобно, но почему бы и нет? Тогда алиби не имели бы никакого
значения. И быть может, след героина, который я обнаружил, был оставлен
наемным убийцей. (Почему - мне было неясно).

Проку от всего этого не было никакого. За последние пять часов я
размышлял более напряженно, чем когда-либо в своей жизни - даже когда
обдумывал сюжеты своих романов - и без результата.

Было почти 18 часов, и в любое время в номер могли прийти. Я запер
его и ушел. Продолжая размышлять.

Я ждал лифта. Поскольку я не верил, что убийство было связано с таким
пустяком, как ручки, и поскольку я не верил в причастность Юнис и Роузэнн,
то мотив следовало искать в другом месте - другая женщина, которую никто
не подозревает, героин, убийца-маньяк (нет, маньяк не стал бы создавать
видимость несчастного случая).

В поисках мотива стоило бы проследить, что делал Джайлс с того
момента, как мы расстались почти за 24 часа до его смерти. Когда я увидел
Джайлса в последний раз, он уходил с Генриеттой Корвасс. Если я начну с
нее...

Остановился лифт, идущий вниз. Я вышел на пятом этаже и обнаружил,
что комната пресс-конференций все еще открыта. В ней сидела всего одна
женщина. Она не знала, где Генриетта, но, кажется, слышала, как та
говорила, что собирается на прием, который устраивает издательство
"Снуолл, Брум и К" сегодня вечером. Я с трудом упросил ее разыскать
объявление, и оказалось, что он состоится не в отеле, а в соседнем
ресторане в 18.30.

13. ТОМАС ВЭЛИЭР. 18.40

У меня не было приглашения, но поскольку я имел значок Эй-Би-Эй, то
мог доказать, если бы меня спросили, что я писатель. Но меня ни о чем не
спрашивали. Выпивка, естественно, меня не интересовала, и я прошел мимо
бара, лишь бегло взглянув, нет ли там Генриетты. Ее там не было. Но зато я
увидел моего уважаемого издателя, главу "Призм Пресс" Тома Вэлиэра. Он
тоже меня заметил.

- Привет, Дэрайес! Страшное дело, - сказал он, подходя.

Разумеется, я знал, о чем он говорит.

- Да, страшное дело, - сказал я, продолжая жевать.

- Говорят, вы обнаружили тело? - сказал он.

- Да. Я тот счастливчик.

- Он упал ванне и разбился?

- Похоже на то.

- Страшное дело, - повторил он.

- Поистине страшное.

- Такое постоянно случается, - он помотал головой. - Я имею в виду,
что легко поскользнуться в ванне. Кстати, Дэрайес...

- Да?

- Помните, о чем мы говорили вчера?

- О том, что Джайлс покидает "Призм Пресс"?

- Не покидает. Он только говорил, что, возможно, покинет. Он еще не
покинул. - Он взглянул на меня с осуждающим видом. - В данных
обстоятельствах, мне кажется, нет необходимости упоминать об этом. Джайлс
мертв, вы же знаете.

- Да, знаю, страшное дело.

Том подозрительно взглянул на меня, но, видимо, то, что он хотел
сказать, было слишком важно, чтобы отвлекаться.

- Я хочу сказать - пусть мертвые покоятся в мире. Кому нужен
бесполезный скандал?

- Смена издателя, по-моему, не вызывает скандала, - сказал я.

- Да, но из этого ничего не вышло, зачем же говорить об этом?

- Конечно, - сказал я. - У меня нет никаких причин говорить об этом,
Том. Я буду рассматривать это дело как конфиденциальное.

- Спасибо, Дэрайес.

- Будем оптимистически смотреть на вещи, Том, - сказал я. - Книга
Джайлса разойдется лучше, чем предполагали. Не часто писатель умирает в
разгар рекламной кампании.

- Ну что вы, - пробормотал он смущенно. - Мы не хотим наживать
капитал на несчастье.

- Полно, - сказал я. - Используйте заголовки. Это случилось на съезде
Эй-Би-Эй. Книготорговцам это очень поможет, и они начнут проталкивать
книгу. Подумайте только: "Смерть в Эй-Би-Эй".

Я вспомнил сетования Азимова, его обязательство написать книгу под
названием "Убийство в Эй-Би-Эй". Клянусь, я так старался распутать
происшествие, что у меня в этот миг даже мелькнула мысль, не подстроил ли
его Азимов, чтобы заиметь сюжет или разрекламировать свою книгу.

(Совершенная чушь. Я говорил Дэрайесу, что нелепо оставлять эту
фразу, но он настаивает, потому что уверяет, что он именно так подумал.
Если ему так хочется выглядеть придурком, это его дело.

А. Азимов.

Я не знаю, почему Азимов считает, что он выше подозрений.
Заинтересованный читатель может задуматься над тем, не пишет ли он эту
книгу в тюремной камере.

Дэрайес Джаст.

Ну что ж, даже если это ослабит напряженность сюжета, должен заявить,
что пишу эту книгу не в тюремной камере, а в своем кабинете.

А. Азимов.)

- Я полагаю, книга действительно лучше разойдется, - нерешительно
проговорил Том, - но мне это безразлично.

14. ГЕНРИЕТТА КОРВАСС. 19.45

Гости на приеме заполнили две большие комнаты и коридор между ними. Я
знал, наверное, не более одного из каждых десяти присутствующих, но мне
казалось, что буквально каждый здоровается со мной. Я стал знаменитостью,
приобретя большую известность от того, что обнаружил труп, чем от своих
четырех книг (не считая пятой, готовившейся к печати).

Я все больше мрачнел, переходя от группы к группе и думал о том, что
бесполезно искать иголку в стоге сена, и вдруг, примерно без четверти
восемь, услышал ее голос, повернулся в этом направлении и увидел ее. Я
присоединился к группе людей, среди которых она стояла, и в конце концов
мне удалось встретиться с ней глазами. Она мгновенно узнала меня, но тут
же отвернулась. Я протиснулся к ней и легонько потрогал ее за локоть.
Когда она обернулась я сказал так тихо, что практически никто не мог
расслышать:

- Мне надо поговорить с вами.

- О чем?

- Это очень важно, - ответил я все так же тихо.

- Пол поводу... - она не закончила фразу, но это внезапное молчание
было столь же красноречивым, как если бы она договорила.

- Да, - сказал я. - Выйдем из комнаты. Мы не можем говорить здесь.

Она пошла за мной. Я рассчитывал пройти во внутренний дворик, но и
там за маленькими столиками сидели участники приема. Я подвел ее к
невысокой бетонной ограде, окружающей ресторан, подтянулся и сел на нее,
болтая ногами.

- Ужасная история, - проговорила она. - Совсем не нужная реклама.
Попадет во все газеты.

- Об этом я ничего не знаю, Генриетта. Отель примет все меры, чтобы
замять шумиху.

- Ведь объявить о случившемся пришлось мне.

- Такая у вас работа.

- Но мне это не нравится.

- Согласен. Не нравится. Но, судя по вашему виду, вам не нравлюсь я,
только потому, что сообщил вам о происшедшем. Мне это тоже не нравится.
Интересно, понравилось бы вам войти туда и...

- Замолчите! - К моему удивлению, она готова была расплакаться. Я
замолчал, выжидая, заплачет или сдержится. Она не заплакала и спросила:

- Для чего мы сюда пришли?

- Послушайте, он был моим другом. Вчера вечером он не хотел идти с
вами, помните? Я заставил его пойти, и именно поэтому он не смог взять в
гардеробе пакет, который ему был нужен, и попросил меня это сделать, а я..
не смог выполнить его просьбу. Теперь для меня важно убедиться в том, что
это не привело к его смерти.

- Как мог пакет иметь столь важное значение?