можно зацепиться. И еще четвертое. При всей ювелирности действий все же
иногда допускает ошибки.
налим, не ухватишь.
"кавалера хризантем"? Я, действительно, являюсь кавалером японских орденов
Большой и Малой Хризантем, однако в России их не ношу, ни перед кем ими не
хвастаюсь, у п-прислуги про эти мои регалии тоже не выспросишь. Ну,
настоящий граф Опраксин как человек государственный и вхожий в сферы еще мог
бы выяснить подобные детали, но "Пиковый валет"? Откуда? Только из моего
личного дела и формулярного списка, где перечислены награды. Мне, ваше
высокопревосходительство, понадобится перечень всех чиновников секретного
отделения вашей канцелярии, в особенности тех, кто имеет д-доступ к личным
делам. Таких ведь немного, правда? Кто-то из них связан с "Валетом". Думаю,
и в афере с лордом без внутреннего информанта не обошлось.
мне такую свинью!
разов говорил: расплодили дармоедов, вертихвостов всяких.
прибавилось личное.
африканского леопарда, сидевшего в клетке по соседству с незабвенной
чимпанзи.
задумчивым и даже несколько мечтательным, произнес:
его собственную игру?
теперь сыщешь? Или имеете какую догадку?
разыщет. Это будет вроде тетеревиной охоты на чучелко. Упитанную тетерку из
папье-маше сажают на видное место, тетерев п-подлетает, пиф-паф, и дело
сделано.
мой любимый чиновник для особых поручений? Вы ведь, Эраст Петрович, тоже
мастер на маскарады.
почти всегда на редкость точны и к месту. Однако Эраста Петровича
проницательность Долгорукого, кажется, ничуть не удивила.
Ведищев.
манка мы используем его же, момусово, средство.
трудно провести и самого, - сказал шеф Анисию, когда они вернулись на Малую
Никитскую и уединились в кабинете для "разбора". - Ловкачу просто не
приходит в г-голову, что у кого-то хватит наглости перехитрить хитреца и
обокрасть вора. И уж особенно он не может ожидать подобного вероломства от
официальной особы, да еще т-такого высокого ранга.
высокого ранга" надворный советник имеет в виду самого себя, однако, как
показали дальнейшие события, Эраст Петрович метил куда выше.
замолчал. Анисий сидел неподвижно, чтобы не дай Бог не нарушить мыслительный
процесс начальника.
- взыграло честолюбие. Чтоб его манил не только большой куш, но и громкая
слава. Неравнодушен он к славе.
Через семь с половиной минут (Анисий следил по огромным, видно, старинным
часам в виде лондонской башни "Большой Бен") Эраст Петрович изрек:
Изумрудного Раджи. Не слыхали про т-такого?
публики, но кое-какие слухи в европейскую прессу все же просочились. Неужто
до России не дошли? Ах да, что ж это я. Когда я совершал д-достопамятное
плавание на "Левиафане", вы были еще ребенком.
представив, как Эраст Петрович плывет по бурным волнам на широкой спине
сказочной чудо-юдо-рыбы-кит.
которому я имел некоторое отношение. Тут существенна идея: индийский раджа и
огромный алмаз. Или сапфир, изумруд? Все равно. Это будет зависеть от
минералогической коллекции, - пробормотал он нечто совсем уж
невразумительное.
этого не стало):
что искал, и стал читать вслух:
пещеры находятся во владениях Ахмад-хана, наследника одного из богатейших
раджей Бенгалии. Принц прибыл в матушку-Москву проездом из Тегерана в
Петербург и прогостит в златоглавой по меньшей мере неделю. Князь Владимир
Андреевич Долгорукой принимает высокого гостя со всеми подобающими
почестями. Индийский царевич остановился на генерал-губернаторской вилле,
что на Воробьевых горах, а завтра вечером Дворянское собрание устраивает в
честь Ахмад-хана бал. Ожидается съезд всей лучшей московской публики,
которой не терпится взглянуть на восточного принца, а еще более на
знаменитый изумруд "Шах-Султан", украшающий ахмадову чалму. Рассказывают,
что этот гигантский камень некогда принадлежал самому Александру
Македонскому. По нашим сведениям, принц путешествует неофициально и почти
инкогнито - без свиты и помпы. Его сопровождают только преданная старая
кормилица Зухра и личный секретарь Тарик-бей.
устройство б-бала и будет лично участвовать в этом спектакле. По-моему, даже
не без удовольствия. В качестве "Шах-Султана" нам выдан ограненный берилл из
минералогической коллекции Московского университета. Без специальной лупы
отличить его от изумруда невозможно, а рассматривать нашу чалму в
специальную лупу мы вряд ли кому-нибудь позволим, не правда ли, Тюльпанов?
большущим зеленым камнем, повертел и так, и этак - грани засверкали
ослепительными бликами.
заглядение.
его, Тарик-бей. Кто же им-то будет?
сожалением, и Анисий вдруг сообразил.
индеец! Ни за что не соглашусь, хоть казните!
с Масой придется повозиться. Роль старой кормилицы вряд ли п-придется ему по
вкусу...
Москва. Время было веселое, бесшабашное - масленичная неделя. В
притомившемся от долгой зимы городе праздновали чуть ли не каждый день, но
сегодня устроители особенно расстарались. Вся белоснежная лестница дворца
была в цветах, пудреные лакеи в фисташковых камзолах так и бросались
подхватывать сброшенные с плеч шубы, ротонды и манто, из залы доносились
чудесные звуки мазурки, а в столовой заманчиво позвякивали хрусталь и
серебро - там накрывали столы к банкету.
бала, был подтянут и свеж, с мужчинами ласков, с дамами галантен. Однако
истинным центром притяжения в мраморной зале сегодня оказался не
генерал-губернатор, а его индийский гость.
в черном фраке и белом галстуке, однако голову набоба венчала белая чалма с
преогромным изумрудом. Иссиня-черная борода восточного принца была
подстрижена по последней французской моде, брови изогнуты стрелками, а
эффектнее всего на смуглом лице смотрелись ярко-синие глаза (уже выяснилось,
что мать его высочества - француженка).
к себе немалое внимание. Собою Тарик-бей был не так пригож, как его
господин, и статью не вышел, но зато, в отличие от Ахмад-хана, он явился на
бал в настоящем восточном костюме: в расшитом халате, белых шальварах и
золоченых, с загнутыми носами туфлях без задников. Жаль только, ни на каком
цивилизованном языке секретарь не говорил, а на все вопросы и обращения
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Панов Вадим
Березин Федор
Херберт Фрэнк
Контровский Владимир