Нью-Йорк, Кайманы, Гонконг, Москва. Когда меня взяли на въездном паспортном
контроле в аэропорту, карты со мной уже не было. Да и вряд ли она бы помогла
кому-нибудь - сокровища были откопаны, расфасованы и перезанычены.
Хорош бы я был, таскаясь по миру с десятью тоннами всяких там пиастров,
дублонов, цехинов и прочих гиней!..
Бутырки, оттуда в спецколонию ј 11 Пермского областного управления
исправительно-трудовых учреждений, пока сегодня меня не доставили обратно в
Москву, погуляли в шикарной гостинице, а уж после этого довелось мне
добраться на "шестерке" крысиного цвета сюда - на финишную отметку моего
увлекательного путешествия.
финишной ленточки силенки, видимо, кончились совсем.
как за поручень, рывком поднялся с чужого дивана. Тело, намученное,
загнанное за сегодня, выло пронзительно, тонко плакало и жалко стонало. Тело
вело себя недостойно - я не уважал его. Я знал, что это позорное поведение
тела - от страха. Оно боялось, что за дверью никто не ответит на звонок. Я
сказал скулящему телу, своей якобы могучей тренированной плоти - плевал я на
тебя! И на твои пустые страхи!
домой.
нахальный голос за дверью:
худощавое, золотисто-рыжее, конопатое, востроносое, с модными кручеными
дужками очков, в джинсовых рваных шортах и короткой маечке - не то повязка
на сиськах, не то просторный лифчик. А из-за ее спины, из комнаты будто
звуковой пар вздымается музыкой - кричит, ликует и страстно жалуется в эфире
Любовь Успенская: "Пропадаю я, пропадаю..."
дно и вышел вон.
губ.
местами в вашем "Шератоне"?
дверную раму, с удовольствием глядя на нее. Наверное, единственного
человека, который ждал меня в этом злом и отчаянном городе.
жизнь...
верила себе.
измочаленного муарового пиджака, втянула в квартиру, обняла и поцеловала.
Господи, Боженька ты мой! Так пьют в жажду холодную воду, так вдыхают чистый
воздух в удушье, так смотрят в забытьи сладкий сон.
я сильно прижимал ее к себе левой рукой, забыв, что в правой у меня
по-прежнему баул. Она оторвалась от меня только на миг, быстро приказав:
подхватил на руки, внес в комнату, освещенную зеленой настольной лампой и
нервно мерцающим экраном компьютера.
- нежданно-негаданная прибыль на безумный поступок. Это когда я дал ей
несколько лет назад - беспомощной, беззащитно-одинокой, бездомной,
загнанной, да и мне почти незнакомой, - денег на покупку этой хибары. И
мысли тогда не допускал, что станет она стартом и финишем моей кругосветки,
а теперь - единственным для меня укрывищем, лежбищем и охотничьей
засидкой...
Успенской, которая все грозилась пропасть, и глаза мои были закрыты, а она
быстро и счастливо бормотала:
мою голову навязался? Счастье ты мое горькое... На всю голову трахнутый...
Тюремная морда... Любимый мой...
которой вырвались на волю острые, нежно-смуглые сиськи, похожие на спелую
хурму. А она, не отпуская меня, расстегивала пуговицы на моей рубахе,
дергала брючный ремень, наткнулась на заткнутый за пояс пистолет.
на пол - еще стрельнет нам в беззащитные места...
небывалое, невероятное, всегда повторяющееся и каждый раз все более
неповторимое счастье самой сладкой, таинственной и взволнованной
человеческой игры, превращающей нас в единого зверя о двух спинах.
ним братва разобралась... Не твое это дело, Ты сейчас гони в гостиницу -
нашим занимайся... Я там буду... И ищите Кота, найди, хоть из-под земли
отрой! Нет, ментов не трогай... Пусть твои ребята говорят с таксистами, со
шлюхами тамошними, со всеми швейцарами, прихватите нескольких мелких
торговцев наркотой - взгляни, кто там по учетам проходит. Дворники, шофера
ночных мусорников... Запомни - он не мог оттуда улететь, он уехал на машине.
Это может быть случайный проезжий частник, а может, он колымит там
регулярно... Кто-нибудь видел, как Кот садился в кар. Найдите его - как из
пушки...
"РОСС и Я".
Из-за опереточной свирепости на розовых ряшках они были похожи на крепостных
крестьян, подавшихся в лесные разбойники. Но здесь, наверное, считается
по-другому. Ничего не поделаешь - this is another World.
похожий на приемную модного стоматолога. Тяжело чмокнула - пушечным затвором
- бронированная дверца. Начальник охраны махнул рукой крепостным, сидящим в
головном джипе "форд-экспедишен", прыгнул на переднее сиденье "мерседеса",
оглянулся назад - проверил место замыкающего тяжелого джипа, спросил глазами
команды Серебровского, дождался разрешающего кивка и сказал в портативную
рацию:
готовности - второй, дистанция - два метра.
проблесковые фонари, и кортеж, плавно набирая скорость, выехал из закрытого
двора. Створки электрических ворот за нами тяжело, как шлюзы, закрылись.
Мощные машины с утробным ревом, глухим жующим рокотом баллонов, звенящим
коротким подвизгом сирен лихо погнали по ночной Москве.
милицейский конвой, был забит автомобилями ГАИ, "скорой помощи", стояла
пожарная машина, "вольво" телевизионной бригады "Дорожного патруля", автобус
дежурной опергруппы с Петровки - множество машин и людей на месте уже
завершившейся драмы.
синие и красные огни, свет фар сотен сбившихся в пробку автомобилей заливал
мертвенным сиянием следы разразившегося здесь недавно побоища. Белые халаты
пронесли накрытый простыней труп в санитарную машину.
замедлил ход.
обсуждения! - непреклонно-твердо сообщил охранник.
вмешиваясь в наш разговор. Я подергал несколько раз ручку дверцы -
бесполезно, замки заблокированы.