постоянно дымилась чашка черного кофе.
пианиста, Эдуард Ефимович брал чашечку и делал маленький глоток. Затем
откидывался на спинку изящного кожаного кресла и полминуты пребывал в
состоянии оцепенения. Но это было только видимостью отдыха, вернее,
отдыхали его глаза, а мозг продолжал интенсивно работать.
лысеющей голове. И если он вызывал какую-нибудь из справок, хранящуюся в
недрах его супермощного компьютера, то делал это лишь для того, чтобы
убедиться в своей феноменальной памяти. Недобрая улыбка появлялась на
его тонких губах, и Эдуард Ефимович злорадно поглядывал на монитор.
лыком шит. Тебя можно заставить замолчать навсегда, а вот со мной будет
посложнее.
собирается, сортируется, анализируется эта компрометирующая информация.
всей стране.
человек из администрации Президента, ну и, конечно, сам Президент. Он
дал не много времени для такой сложной и кропотливой работы, но знал,
что если Бушлатову что-то поручают и он за это берется, значит, работа
будет выполнена непременно и в срок.
высоте, он все делал безупречно, аккуратно, его логика была железной,
просто непоколебимой. За свою жизнь он раскрутил столько всяческих
изощренных махинаций, что не справиться и целому отделу. Бушлатов
никогда не стремился быть главным, не стремился руководить, все как-то
получалось само собой.
старался все время оставаться в тени. Это ему нравилось, он любил работу
больше, чем все то, что она приносила ему: больше денег, больше
различных благ.
голубизну неба заменила голубизна экрана.
сейчас час? День? Месяц? Время года?" - он бы ответил, но не сразу, а
подумав.
ответит без запинки, не отрывая взгляда от ровных столбиков, высвеченных
на мониторе.
работа держалась в секрете, и все раздобытые тайны он поверял красной
папке, которая в скором времени должна была лечь на стол Президента,
чтобы тот мог расправиться со всеми своими противниками.
оставалось у Президента, он подозревал буквально всех: тех, кто открыто
заявлял о своем противостоянии ему, и тех, кто выдавал себя за его
друзей. В число подозреваемых попали и руководители Федеральной службы
безопасности.
предшественников.
немногих допущенных к секретам, способных пошатнуть устои государства.
Чем держать такого врага на свободе, решили в верхах, пусть лучше он
поработает на нас.
классом, Бушлатов стал безымянной тенью, наводившей ужас на политических
деятелей. Никто не был застрахован от его тайного вмешательства в личные
дела.
все смеялись над ним, называли маменькиным сыночком и никто из девчонок
не хотел сидеть с ним за одной партой. Так получилось, что он оказался
единственным евреем в классе, и ему пришлось отдуваться за всю нацию.
как скоро попадет под прицел прессы тот или иной политик. Ведь всегда
можно дать маленькую наводку какому-нибудь дотошному журналисту и тогда
только держись - тот начнет копать, словно собака на прошлой неделе
зарывшая кость, да позабывшая где. Другой бы человек, узнав то, что
становилось известно Эдуарду Ефимовичу, наверняка посчитал бы, что жизнь
не так прекрасна, как кажется на первый взгляд и вряд ли есть смысл
ждать дня завтрашнего, лучше сразу просунуть голову в петлю и удавиться.
грязных делишках других людей утешая себя мыслью, что сам далеко не
худший из представителей человеческого рода.
месте, за городом, на какой-нибудь укромной государственной даче,
укрытой высоким забором. Но дело заключалось в том, что все старые
строения были прекрасно известны Федеральной службе безопасности, а там
тоже не дремали.
замаскировав его под коммерческую фирму. Чуть что, все можно
ликвидировать, не оставляя никаких следов.
отношений с женщинами. И поэтому только жадно пожирал глазами свою
секретаршу Аллу, стоило той повернуться к нему спиной. Короткая юбочка,
еле доходящая до половины бедра, длинные стройные ноги.
небольшой загульчик. Но только не сейчас".
нравился ей именно из-за своей недоступности. И девушка старалась
подразнить его. Она была не очень-то изобретательна на такие штучки, и
ее фокусы повторялись изо дня в день: то она совершенно случайно роняла
какую-нибудь бумагу и, наклонившись, Делала вид, что ей трудно поднять.
Коротенькая юбка ползла вверх, и тогда Бушлатов, скосив глаза, мог
видеть самый краешек кружевного белья. Временами Алла садилась напротив
него и, положив себе на колени какую-нибудь папку, принималась
перебирать документы. Колени ее, якобы для удержания бумаг, постепенно
слегка раздвигались... Но и это не могло вывести Бушлатова из
равновесия. Он злился на себя, что начинает думать о всяких глупостях,
когда вокруг такая тьма работы. А Алла, мило улыбаясь, продолжала
перекладывать один листок за другим, изредка бросая взгляды на своего
шефа. Мысленно она досадовала на то, что ее ноги интересуют Бушлатова
куда больше, чем лицо, а ведь каждое утро она убивала по полтора часа на
то, чтобы аккуратно наложить тени, подкрасить ресницы, губы, но сделать
это не вызывающе, а утонченно, со вкусом, ориентируясь на обложки
журналов мод.
того, чтобы всерьез обратить на нее внимание. Она вплотную подошла к его
столу.
чувствуя, как краска приливает к его щекам. Алла присела возле него на
корточки и подняла с пола пепельницу, полную окурков.
вверх в маслянистые глаза шефа.
Бушлатову.
встала в полный рост, ее бедро оказалось как раз на уровне глаз
Бушлатова. От одежды секретарши исходил пьянящий аромат дорогого
дезодоранта, и Бушлатову казалось, что он различает в этом запахе и
залах ее тела.
нужной ей бумажки на противоположном краю стола. Эдуард Ефимович не
успел даже отстраниться, да ему этого и не очень-то хотелось... Его щека
соприкоснулась с мягким сукном ее юбки. Девушка опустила голову и
бросила взгляд на своего шефа.
посмотрел на Аллу, облизал пересохшие губы.
руки и закладывая их за голову.
поднос маленькую фарфоровую чашечку.
своей работы с Бушлатовым.
на поднос. Теперь к запаху дезодоранта примешался запах
свежеприготовленного кофе, тоже мало настраивающий на работу.
время, но если заходили, то без предупреждения.
повернула ручку замка и остановилась с подносом в руках, не зная что
делать.
Посняков Андрей
Володихин Дмитрий
Мичурин Артем
Сертаков Виталий
Юрьев Сергей
Рыбаков Вячеслав