Чтение 13–й страницы книги ~Мрачная девушка~

- Совсем необязательно. Ссора могла начаться прямо в кабинете.
Фактически, разумно ли предполагать, что Нортон оставил бы Девоэ у себя,
если бы у них были какие-нибудь нелады?

У Мейсона заблестели глаза.

- В таком случае вы должны согласиться, что возможности на долгое
обдумывание не было.

Судья Пурлей в удивлении посмотрел на адвоката.

- К чему вы клоните?

- Ни к чему, - ничего не выражающим тоном ответил Мейсон.

- С точки зрения закона, - сообщил судья Пурлей таким тоном, словно
выносил приговор, - для предумышления не требуется никакого отрезка
времени. Мгновенное предумышление - это все, что нужно для того, чтобы
считать преступление убийством первой степени.

- А теперь давайте посмотрим на дело под другим углом. Насколько я
понимаю, одно из окон было открыто и под ним обнаружили следы, не так ли?
- продолжал Мейсон. - Это означает, что в дом проник вор-взломщик.

- Все это было подстроено, - сообщил судья Пурлей. - Полиция уже
разобралась с этим вопросом.

- Вот именно. Но ведь для того, чтобы подготовить улики требовалось
время. Я хочу сказать, что нет доказательств, указывающих, когда следы
появились под окном - до совершения убийства или после. Полиция склоняется
к теории, что после. Но ведь нельзя исключать возможность, что они
оказались там до убийства.

Судья Пурлей наблюдал за адвокатом сквозь голубой сигарный дым. Он в
задумчивости нахмурил лоб.

- В таком случае не имеет значения тот факт, что Нортон послал за
шофером, - сделал вывод судья. - Шофер уже дожидался нашего отъезда, чтобы
войти к Нортону в кабинет.

- Теперь вы начинаете улавливать суть дела, - заметил Перри Мейсон.

Судья Пурлей уставился на кончик сигары.

- Вы были в комнате, где произошло убийство? - тихим голосом спросил
адвокат.

- Да. Они позволили мне осмотреть ее.

- Тогда, если я могу вас об этом спросить, не заметили ли вы
чего-нибудь необычного? - поинтересовался Мейсон.

По судье Пурлею было заметно, что вопрос принес ему огромное
удовлетворение. Он откинулся в кресле и заговорил медленно, отчетливо
произнося каждое слово, периодически жестикулируя сигарой.

- Удар по голове нанесли сзади, очевидно, когда Нортон сидел за
письменным столом. Он упал вперед, лицом на стол и не сделал после этого
ни единого движения. Слева от него стоял телефон. На письменном столе были
разбросаны какие-то бумаги, лежали конверт, чистый лист и страховой полис
на украденную машину.

- Значит, пропавшая машина была застрахована?

- Конечно. Это естественно.

- Вы уверены, что это страховой полис на украденную машину?

- Да, я его проверил, впрочем, и полиция сделала то же самое. Полис
на бьюик, заводской номер совпал. Страховка охватывала все случаи.

- Вы знали Эдварда Нортона при жизни, господин судья? -
поинтересовался Мейсон.

- Нет, никогда его раньше не видел. Я хорошо знаком с мистером
Кринстоном, партнером мистера Нортона. Мистер Кринстон столько раз
рассказывал мне о нем и его странностях, что у меня даже появилось
чувство, что я знаю его лично. Но я его никогда не видел. Сойтись с
мистером Нортоном, насколько мне известно, было практически невозможно, а
деловых отношений между нами не было.

Внезапно Мейсон резко повернулся к судье Пурлею.

- Господин судья, Эдварда Нортона убили не в результате ссоры, -
заявил адвокат.

- Вы снова возвращаетесь к временному фактору? Что времени на ссору
не оставалось?

- Частично. Девоэ не успел бы подняться в кабинет, поссориться с
Нортоном и довести себя до такого состояния, чтобы схватиться за трость.
Более того, подстроенные улики имели целью перевести подозрение на
воров-взломщиков, убивших с целью кражи.

Судья Пурлей неуютно заерзал в кресле. В нем шла внутрення борьба:
поделиться с Мейсоном информацией, или воздержаться. Адвокат следил за
ним, словно ястреб, который кружит над склоном горы в поисках добычи.

- Я должен сказать, господин адвокат, - наконец заговорил судья
Пурлей, - что вы очень логично рассуждаете. Мне, наверное, не следует
упоминать то, что я сейчас вам открою, но, поскольку вы уже так много
знаете, вреда не будет, если я подтвержу ваши подозрения или, лучше
сказать, ваши умозаключения.

- Значит, мотивом была кража?

- Да, - кивнул судья.

- Деньги?

- Очень крупная сумма. У мистера Нортона при себе на момент смерти
было более сорока тысяч долларов наличными. Деньги лежали в бумажнике во
внутреннем кармане пиджака. Когда тело обнаружили, карманы оказались
вывернутыми, а бумажник вынут из кармана и брошен на пол рядом с телом -
пустой, конечно.

- Залезли во все карманы?

- Да. Их все вывернули наизнанку, - ответил судья Пурлей.

- Полиция нашла деньги?

- Эта информация будет объявлена несколько позднее, - заявил судья. -
Но я могу вам строго конфиденциально сообщить, что да. Две
тысячедолларовые купюры оказались в кармане брюк Девоэ. Их
идентифицировали по номерам, как деньги, находившиеся у Нортона. Девоэ же
заявил, что понятия не имеет, как они попали к нему.

- А выяснили, почему у Нортона при себе была такая большая сумма
наличными? - спросил Мейсон.

Судья Пурлей хотел было ответить, но остановился.

- Мне кажется, господин адвокат, что я итак уже предоставил вам массу
информации. Конечно, ваша заинтересованность в деле, хотя и не
противоречит интересам полиции, но все же не идентична. Большая часть
информации была предоставлена мне конфиденциально, как судье, и я не
считаю, что мне следует открывать ее кому бы то ни было.

В глазах адвоката промелькнул веселый огонек, когда он рассматривал
грузного судью. Судья Пурлей отличался высоким самомнением.

- Конечно, господин судья, я понимаю ваше положение. Я не хочу, чтобы
вы считали, что мной руководит простое любопытство. Я пытаюсь
воспроизвести все происшедшее у себя в голове. Заинтересованные стороны
поставили меня в известность о том, что я буду заниматься вопросами
имущества, а при сложившихся обстоятельствах, мне, естественно, требуется
полная информация.

- Именно поэтому я рассказал вам так много, господин адвокат. Вы,
конечно, отнесетесь к полученным сведениям, как к строго конфиденциальным.

- Несомненно! - ответил Мейсон, и в голосе его прозвучала легкая
издевка, что заставило судью Пурлея быстро поднять на него глаза. Однако
лицо адвоката оставалось ничего не выражающим и невинным.

Солнечные лучи проникали сквозь большое окно и заливали массивный
стол Эдварда Нортона.

В одном из кресел сидел полицейский, изо рта у него торчала потухшая
сигарета, в руках он держал карандаш и блокнот. Дон Грейвс, компетентный
секретарь усопшего, проверял документы.

Мебель в комнате оставалась на тех же местах, что и в ночь убийства.
По приказу полиции вещи по возможности старались не двигать и не
перекладывать с места на место.

Перри Мейсон, адвокат, представляющий заинтересованную сторону,
занимался инспектированием деловой активности убитого.

Стоявший у сейфа Дон Грейвс повернулся к Мейсону.

- Этот отсек, сэр, содержит всю документацию, относящуюся к делам
фирмы "Кринстон и Нортон".

- Прекрасно. Вы, насколько я понимаю, отлично осведомлены насчет
содержания этих документов, не так ли?

- Да, сэр.

- Не могли бы вы, в общем и целом, рассказать о финансовом положении
фирмы? - попросил Мейсон.

- Было сделано несколько очень неудачных инвестиций, сэр, взяты
обязательства, в результате которых получился большой дефицит - где-то
около миллиона долларов. Но, за исключением этого, дела находятся в
хорошем состоянии. Если не ошибаюсь, примерно восемьсот тысяч долларов
депонированы в различных банках. Вам нужны точные цифры?

- Да. Я хочу знать финансовое положение, - ответил Мейсон.

Грейвс достал из сейфа какую-то книгу и открыл ее.

- Финансовое положение несколько лучше, чем я думал, сэр. В "Сиборд
Секонд Нашэнал Траст" лежит восемьсот семьдесят шесть тысяч пятьсот сорок
два доллара и тридцать центов, а в "Фармерс энд Мерчантс Нашэнал" - двести
девяносто три тысячи девятьсот четыре доллара и пятьдесят центов. Долговые
расписки, связанные с убытками фирмы, хранятся в банке "Вилерс Траст энд
Сейвингс" - на девятьсот тысяч, к тому же по ним еще набежали проценты. На
счет в том банке положено семьдесят пять тысяч долларов.

- А что с траст-фондом? Меня интересует капитал, которым мистер
Нортон управлял в пользу Фрэнсис Челейн.

- Здесь все в прекрасном состоянии, - ответил Грейвс. - Более