пластинок. По залу плыл дорогой дым и официантские негромкие переговоры.
Сами официанты в засыпанных перхотью и мелким зеленым луком полуфраках
спешили разнести заказы, пока не мешают танцующие. Мэтр с проваленными,
будто чахоточными, горящими щеками, в отличной паре из стального "метро",
не меняя брезгливого выражения, взял тридцатку, отвел их к столику в углу,
далекому от оркестра, почти не видимому за окружающим центр зала барьером.
Заказали бутылку муската, кофе, "наполеонов", мороженого. Файка собралась
в уборную.
оглядывался, как волк, всем телом, бобочка топорщилась на спине. - Не ходи
никуда одна, и вообще, не шастай. Свои не приштопают, так начальнику опять
какому-нибудь на глаза попадешься...
Лещенко и Русланову слушают. И зовут меня теперь не Файка, а Резеда, а
Файку мы с тобой утром в печи истопили, а наших здесь еще нет, они раньше
десяти не приходят...
стал - просто приказы. И она осталась. Принесли кофе, мороженое текло в
мельхиоровых вазочках, и струйки варенья расплывались в белой жиже, как
кровь в талом снегу. Оркестр заиграл для начала "Блондинку", потом "Мою
красавицу" - причем, конечно, за половиной столиков при этом затянули "Фон
пер Пшика", - а потом взялся за более новое: из "Судьбы солдата", из
"Серенады". Между столиками уже танцевали, тряслись, положив руки друг
другу на плечи, первые, но не самые отборные танцоры: ребята в как бы
стильных, а на самом деле просто с чужого плеча пиджаках чуть не до колен,
с блестящими от помады прилизанными висками, девочки с модной стрижкой
веночком, но в давно ушедших английских жакетах с плечами и слишком
коротких юбках стиля Марлен Дитрих - в общем, Измайлово, Каляевка,
Сущевский вал, не ближе. Высокий скрипач вышел на край эстрады, повел
мощным носом поверх усиков:
предлагать!..
"Сан Луи" в невиданном темпе, и Файка, наклонившись к Михаилу, прокричала:
танцевал с какой-то девушкой в широкой юбке до щиколоток - по последней
моде.
пошла к Фреду и его партнерше. - Ты меня прикрывай внимательно, - сказал
Михаил Кольке, - но только руками, не вздумай вытащить здесь пушку
энкавэдэшную, что бы ни было, понял?
нервничал. Файка подошла к паре, демонстрирующей отличный стиль -
сцепленные ладони опущены прямо вниз, правая рука Фреда свободно лежит на
копчике дамы, ноги, тесно прижатые друг к другу, подпрыгивают в идеально
неизменяемом ритме - как метроном - словом, стиль! Файка похлопала, Фред
недоуменно обернулся, Мишка увидел его лицо - да, следы есть, хотя пудры
много - но молодец парень: даже не моргнул. Извиняется перед девицей, та
обиженно идет к дверям - ага, значит, там, в скапливающейся с каждым
очередным модным танцем у входа стильной толпе и вся Фредова компания - а
он сам уже прижал Файку, уже трясется, нащупав ее задницу, как ни в чем не
бывало... И Файка - железные нервы - чуть-чуть тянет, направляет, вот они
уже обошли барьер, вот они уже возле столика...
Фредом. - Сядь, я тебе твои подотчетные принес.
танцуют, обжимаются, водку пьют... Я тебя в машине подожду.
малолитражке, считая с Фредом, было трое. Мишка поставил "опель" рядом,
Колька, сидящий справа, открыл окно, Фред сделал то же.
тихо, не поворачивая головы, но внятно. - Дело, которое ты предложил,
народ одобрил, - сидящие сзади при этих словах чуть шевельнулись,
Кристапович покосился на них. Даже в темноте было видно, что не стиляги, а
обычные блатные: из-под коротких полупальтишек - белые кашне, восьмиклинки
на самых макушках. Фред продолжал: - Но есть желание знать, зачем
карающему мечу понадобилось наводить народ в законе на богатую хавиру,
брать какого-то фраера на понтовый шмон - зачем? Вас двое и эта принцесса
цирка - нам, конечно, страх небольшой, вы нас не поверстаете, но если за
вашей лайбой другие шурики-мурики пойдут... Нехорошо, Миша.
гасил спичку: по идее, то, что говорит Фред, может означать, что как раз
блатные страхуются еще одной командой, человек шесть за колоннами вполне
могло стоять. Мишка знал - обычно подозревают в том, что сделали бы
сами... Спичка могла спровоцировать прячущихся на решительные действия
именно сейчас, когда Михаил готов и собран. Но спичка догорела, и ничего
не произошло. - ...Плохой мыслитель: сам не понял ничего и народу не
объяснил толком. А дело простое: если бы я был из ребят с Каретного, вы
все уже давно бы парились в предварилке, мы вас можем брать хоть сейчас -
ты меня, Фред, знаешь, я вас и один повязал бы... - Мишка нагнетал
сознательно: всегда шел на наглость, чтобы противник потерял самоконтроль.
- Нет, Фредик, мы вам даем дело, сделаете - мы вас не знаем, живите
дальше, пока вас Петровка на какой-нибудь еще артели не повяжет. Был бы я
сукой - разве я так бы действовал? Глупый ты, Федя, и слова у тебя глупые,
и дела. Из-за тебя вчера человека машина на Владимирке сбила... В общем,
кончай базар. Берешь дело? Вот тебе три ксивы, три пушки могу ссудить - с
возвратом, пересаживайся со своими друзьями в мою машину и действуйте.
Подотчетные получишь потом, когда делиться будем... Адрес я тебе скажу, на
твоем "киме" дорогу покажем...
все три поднес к окну, перегнувшись через Кольку. В ту же секунду сзади
хлопнула дверца, низкий голос с хорошим культурным выговором произнес:
давешнего туберкулезного мэтра - без пальто выскочил, на минуту, значит, в
левой руке револьвер, ствол смотрит прямо Мишке в переносье...
ясное: я пока командую этой шпаной, и меня ваше предложение
заинтересовало. Если вы ручаетесь, что у этого энкавэдэшника действительно
награблено много...
тут же пожалел: тон, который годился, чтобы вывести из равновесия
мальчишку, вроде Фреда, совершенно не подходил для разговора с таким
человеком. - Ручаюсь, он всю профессуру брал и на руку нечист...
осторожно, как кашляют люди, поминутно опасающиеся приступа, - то мы можем
взять это дело. Да, на будущее: вы ведь по званию капитан? Ну так
называйте меня подполковник, так будет проще, да и действительности
соответствует... Значит, договорились? Но одно условие...
руке, сунул револьвер назад, под пиджак, за пояс, видимо.
либо дворник, незнакомый вызовет подозрение, да и вообще - положено
двоих... Мы будем ждать внизу, метрах в ста...
настолько естественная, что Михаил позавидовал и сразу поверил:
действительно, не меньше, чем подполковник, да еще, небось, из разведки,
если не из списанных смершевцев. - А то вы не знаете, что все это не имеет
никакого значения - положено, не положено... Той организации, за которую
мы с вами будем работать, все положено... А нам важно, чтобы вы были все
время на глазах. А то мы там будем с этой сволочью мучиться, а вы тем
временем снизу, из автоматика, звоночек: так мол и так, пороча звание
советских чекистов, можете брать в данный момент... То-то товарищи
обрадуются: они на нас всю "черную кошку" спишут...
мысль дергалась в голове - может, действительно есть люди, читающие по
глазам, как по книге? Ведь видел гипнотизера в парке Горького, он еще и не
то делал... Может, и мэтр-подполковник такой же гипнотизер, может, и он не
догадался, не вычислил, а просто прочел Мишкин план по глупым Мишкиным
глазам?.. - Пойду...
происходящему, закончил мэтр. Мишка оглянулся. Фред и те двое стояли,
вылезши из малолитражки, у каждой двери "опеля", кроме той, через которую
влез мэтр. - Сейчас соберемся, да и можно ехать, если не возражаете...
какая-то загулявшая, в маленькой, косо сидящей каракулевой шапочке висла
на мужике в шикарных, не по погоде - дальний, видно, человек - бурках и
черной короткой дохе. "...А-поза-растали мохом-травою..." - голосила
веселая дама, и доха солидно оглядывалась вокруг - правильно мужик,
по-северному гулял... "Победы" и "зимы", бессовестно сигналя, сворачивали
на Горького, и милиционер в щегольских ремнях посматривал с ответственного
поста возле правительственного подъезда вполне снисходительно на это
невинное бесчинство подгулявших тружеников. Недавно закончился последний
сеанс, между Пушкинской и коктейль-холлом бродили парочки, не находящие
сил разойтись по коммуналкам, нетерпимым к неофициальной любви... Из
дверей "кока" вышел хромой пианист - пару раз бывал в этом знаменитом
Ильин Андрей
Орловский Гай Юлий
Перумов Ник
Пехов Алексей
Шилова Юлия
Посняков Андрей