Чтение 13–й страницы книги ~Двойной удар, или Охота на павиана~

- Я просто позировала.

- Да, беби. Позы там на редкость хороши. Поэтому, - продолжил я, - было
решено запустить к вам человека под видом жертвы. Выбор пал на меня.
Капитана Кларина, сотрудника специального отдела "Скорпион". Свою задачу я
выполнил на все сто. Единственное, что мне остается узнать, - кто
организовывал это шоу для новых русских мальчиков и девочек. Может, сами
скажете, ваше высочество?

- Вели... Хотя... - Царская рожа застывает в слащавой ухмылке. - Черта с
два вы что докажете. Кто свидетель? Ты свидетель? Показания сотрудников в
расчет не принимаются, это раз, тебя, прежде чем сюда привезти, до нитки
обыскали и микрофонов не нашли, это два...

- Вы мудак, ваше преосвященство, это три. Даже сейчас наш разговор
записывается. У вас свои жучки, у нас свои.

Я поймал блоху и посадил ее на ноготь.

- Облади-облада! Дом окружен внутренними войсками и милицией. Ты бы бросил
пистолет, на суде зачтется, попадешь на общий режим.

Царь зеленеет, как недозрелый помидор. Это видно даже при свете тусклых
лампочек.

- Нет уж, Кларин! Вы все равно окажетесь в полной жопе! За нами стоят такие
люди, что ваш "Скорпион" обломает клешни, а что касается тебя, то мои планы
не меняются! Как кони на переправе!

Царь убирает пистолет от виска Ксении и направляет в мою сторону.

- В одну шахту лифта не входят дважды, царь. И нельзя стать немножко
беременным!

С этими словами я отдираю со спины пластырь, которым приклеено к коже
опасное лезвие "Жилетт". Рука рассекает воздух, и лезвие, бешено вращаясь,
словно дисковая пила, несется в цель. Вжик! Есть!

Царь вскидывает руки, несколько раз палит в потолок и с грохотом падает на
пол тяжелым мешком с говном. Финита. "Жилетт" - лучше для убийства нет".

Ксения в обмороке. Я подхожу к царю и подбираю пистолет. Лезвие вошло точно
между бровей, разрубило кость и проникло в мозг. Глаза открыты. Из уголка
губ течет тонкая красная струйка. Хорошая сталь. Не держите на меня зла,
ваше величество. Ничего не поделать, работа.

Я поднимаю Ксению на руки и несу к выходу. Бедняжка, вся помада сошла.

На улице прохладно. Я дышу полной грудью и отгоняю комаров. Кладу Ксению на
траву. Наших еще нет. Они ждут условного сигнала. Крика гладкошерстного
павиана.

Ксения открывает глаза. Она прекрасна, фиг ли говорить. Но, увы, она не
улыбается. И не плачет. Она безразлична. Что является самым страшным.

- Значит, все было игрой, Флавиан?

- Не совсем. Там, в комнате с "Ангелиной", все было по-настоящему.

- Я ведь верила тебе, Флавиан. А ты? Ты воспользовался моей наивностью и
сделал жертвой похоти. Все вы, мужики, одинаковые. Самцы.

- Поверь, Ксения, - падаю на колени я. - Я не знал, что встречу именно
тебя. А раскрыться сразу я не мог. Мы все ж с тобой не в парке Горького
гуляем. Опаску имел. А ну возьми ты и настучи царю.

(Кстати, уважаемый читатель, я вынужден извиниться и перед вами. За то, что
сразу не объяснил, кто есть кто. Но что поделать? Миссия совершенно
секретная, а стукачей сейчас больше, чем негров в Африке.)

- Все равно, Флавиан. В культурном обществе так не принято. Прощай, дай
Бог, чтобы мы больше не увиделись. Я буду присылать тебе открытки на Новый
год.

- Нет, Ксения, нет! Ведь работа - это вся моя жизнь. Тогда, в пятилетнем
возрасте, я был заброшен в Китай под видом жертвы катастрофы. У меня нет
никого, кроме тебя и начальника. Поверь, Ксения! И прости, если сможешь.
Все у нас получится.

- Значит, у тебя и поместья в Северном Батуте нет?

- Нет. Но зато у меня хороший оклад, пайковые, надбавка за выслугу лет и за
вредность, квартальная премия. Это не так и плохо. А Батут всего лишь
легенда прикрытия. Шеф придумал. Он любитель комбинаций с изюминкой.

- Вот и оставайся со своим шефом и его изюмом.

Ксения бросает на траву шнурок с ракушкой и направляется прочь.

- Ксения, опомнись! У романа должен быть счастливый конец! Хеппи-энд!

- Не будет конца.

Хлынул ливень. Потоки смыли кровь с моего тела, дерьмо с рук, но не смыли
обиду с души. Почему? Почему она ушла? Опять просится цитата. Но хватит,
хватит словоблудия.

Ксения растворяется в первых утренних лучах солнца, словно богиня любви в
пене шампуня "Ультра-Ду". Я протягиваю к ней руки, но стена дождя намертво
встает между нами. Сверкает молния.

"Кодак" - напрокат.

И тогда, забыв, что многие еще не проснулись, я, нарушая общественный
порядок, запрокидываю голову к сумрачному небу, поднимаю вверх руки и, уже
не контролируя себя, испускаю жуткий рев бешеного желтого павиана...

- Дяденька, ты чего кричишь?

- Иди отсюда, мальчик, не мешай.

- Тут ваши носилки, не забудьте. Казенные ведь, потеряете - стоимость из
получки удержат...

Эпилог

- Ксюша, еще один кубик. Он медленно приходит в себя. Нет, нет. В
одноразовый.

- Да, пожалуйста, Петр Алексеевич.

- Я ведь предупреждал Султана Расуловича, чтобы он не использовал
традиционные методы лечения. Этому больному назначен специальный курс.

- Султан Расулович здесь ни при чем. Я видела, как утром он изучал историю
болезни. К тому же он давно работает в клинике.

- Что тогда могло произойти?

- Вчера больному передали посылку. Я проверила, но ничего подозрительного
не обнаружила. Не могла предположить, что книга спрятана в
"Киндер-сюрпризе". А вечером случился приступ. Султан Расулович вколол
двойную дозу, иначе больной бы не успокоился. Он так громко кричал...

- Опять книга?! Это, Ксения, чисто ваша оплошность. Надо быть внимательней.
И запишите на всякий случай в карточку, что больному категорически
запрещается читать отечественную беллетристику, особенно этого подлеца
Кивинова.

- Хорошо, Петр Алексеевич, запишу.

- Ну вот, мы открываем глаза. Ау, пора вставать. И на прогулку, на прогулку.

- Вряд ли он сможет сам идти.

- А вы приготовьте носилочки, Ксюша, носилочки. И в садик. Нет ничего
полезней свежего воздуха. Факт. Ну-с, а что у нас с этим?..