поднялся, - что поделать, это закон жанра. Всегда будут недовольные. Он
может, кстати, встретиться с журналистом. Если Саша Тихомиров сочтет нужным,
то все пояснит.
предупредил:
Василия Егоровича по пустякам крайне не рекомендуем. Пупок развяжется.
предусмотрительно конфискованы в пользу охранной фирмы "Пилар", поэтому
оставалось лишь улыбнуться в ответ.
грани вымирания, вскочил со скамейки и метнулся к подъезду. Он провел в
Машином дворе весь вчерашний день и прошедшую ночь, боясь пропустить ее
возвращение. Это, конечно, чистое "шекспирство", глупость, но, если бы
потребовалось, он провел бы на лавочке всю неделю. Хорошо, что майская ночка
была тепла и не пришлось скакать вокруг дома, чтобы согреться. Амуры,
по-прежнему гонявшие в футбол головой бедняги, перешли от разминки к
серьезной игре. Помимо радостных, Шурика навещали всякие мрачные мысли,
которые волей-неволей рождаются в мозгу, когда понимаешь, что объект
сердечных мук провел ночь вне стен родного дома.
речь журналист мгновенно сбился с курса и простонал в ответ:
представляешь? Один парень, совсем молодой, с дозой не рассчитал, не смогли
откачать. Двадцать лет.
задержки.
передохнуть.
захочешь.
А ты смелый. У нас в больнице многие читали. Привет тебе передают. Классно.
Ленка, моя напарница, сказала, что здорово ты какого-то Кренделя умыл.
он про него написал. Не было вроде никакого Кренделя. Был Буров. Алексей
Максимович.
журналиста подкосились нижние конечности, скрылась в подъезде.
Рональде. Возвращение домой происходило как у опытных пьяниц - на
автопилоте. Ничего не соображаю, но дорогу найду.
Тамару не снимать трубку и в течение дня дежурил на телефоне. Часа два он
блаженно спал на боевом посту, этого хватило, чтобы снять усталость. Маша
сообщила, что у нее есть немного времени и можно куда-нибудь сходить.
Счастье схватило Шурика за глотку наманикюренными пальчиками, он едва смог
прошептать, что будет ждать Машу в шесть, возле ее подъезда. А куда им
пойти, решим на месте. Повесив трубку, он искренне перекрестился и бросился
в душ приводить себя в порядок. У него оставалось минут тридцать на сборы,
по армейским понятиям - вагон времени, но по ухажерским - цейтнот. К тому же
надо было успеть раздобыть хотя бы полтинник. Идти на свидание без денег -
все равно что на рыбалку без бутылки. У Тамары просить бесполезно, он ей и
так по гроб задолжал. У Генки вообще денег нет. Оставался еще сосед, но,
кажется, его не было дома. Эх... Вот она, истинная поэзия жизни. Ты готов
для любимой женщины звезду с неба сорвать, а приходится думать о двадцати
несчастных копейках, которых может не хватить на прозаический флакончик
духов. Не жидкость же для снятия лака ей дарить?
зацепить для нарушений правил общежития. Тут сам на карачках поползешь, если
потребуется.
особой надежды. "Башку не потеряй, жрать нечем будет", - сухо сказал он,
доставая из-под шконки заначку. Шурик прикинул, что сегодня можно обойтись
катанием на лодке в городском парке. Не стоит баловать девушек на первых
порах всякими боулингами или "кенгуру под майонезом". А то привыкнут.
активно навещали мысли типа "А вдруг передумала?". На ней была беленькая
блузка, жакет и средней длины юбочка. Все было подобрано со вкусом. Шурик,
оказывается, раньше совершенно не придавал значение тому, во что одеты его
подружки. Какая разница? Главное, что под, а не над. Оказывается, разница
была, да еще какая.
городе.
загробным голосом:
тачке сидели, теперь, блин, ползай за ним. А щас чего? На водном велосипеде
за ним плыть? Кайфово мы смотреться будем. Может, еще и уточек покормить? У
тебя булочки нету? Давно бы уж за шкирятник, да в Блуду башкой. А телку его
за уши и в стойку. И никаких проблем.
кто ему про бензин слил.
эстонцу, спроси, сколько еще за этим обрубком кататься?
ответ.
РЕКЛАМА!).
будет "Фанта", пусть всегда будет "Спрайт"!
бутылке был "Джонни Вокер" (НЕ РЕКЛАМА!). Крендель под страхом увольнения
запретил пить на службе, приходилось маскироваться. Даже от Челюсти, который
мог застучать.
странную неловкость, сравнимую примерно с той, что охватывает душу при виде
отбойного молотка на столике дантиста. Плюс явный дискомфорт, вносимый
ненавязчивой мыслью-вопросом: "А как я здесь оказался и почему?" Эта мысль
совершенно заглушает боль от веревки, впившейся в лодыжки, и абсолютно не
дает рассмотреть окружающую действительность. Впрочем, постепенно неловкость
проходит, зрение адаптируется, и вот уже на фоне пугающей темноты различимы
контуры тяжелых, дурно пахнущих ботинок, остановившихся в двадцати дюймах от
носа. Из чего напрашивается утешительный вывод, что висишь ты в
непосредственной близости от землицы-матушки и головушку, в случае обрыва
веревки, не расшибешь.
взгляд от пола и попытался перевести его наверх, а если относительно
собственного тела, то вниз. Частично это удалось. Из упомянутых гигантских
ботинок росли черные брюки, затем начиналась шелковая рубашка теплых тонов,
усиленных золотом висящей цепи, и завершал композицию фрагмент плохо
выбритого подбородка размером с туркменскую дыню. Выше (ниже) ничего
рассмотреть не получалось даже при активных качательных движениях.
с добрым утром, кочерыжка.
приветствие обращено к нему.
второму лицу, которого Шурик не видел, и не очень-то и хотел.
стали, а просто перерезали веревочку. Подставить руки он не смог, они
находились где-то за спиной, связанные чем-то липким, скорей всего скотчем.
Приподнявшись, он сел на пол и секунд десять настраивал вестибулярный
аппарат, который абсолютно не хотел настраиваться. Такое ощущение, что Шурик
смотрел телевизор с перевернутым экраном. Наконец адаптация завершилась, и
он вернулся в исходное виртуальное положение.
что-то среднее между деревенским сараем и трюмом танкера. Но Шурика в первую
очередь волновало не это. Глупо любоваться восходом солнца, сидя на
электрическом стуле. Волновало его положение в целом, как говорил когда-то
президент Горби. Башка, в отличие от компьютера, не оборудована кнопочкой
"backspace", приходилось все вспоминать самому, что давалось через силу.
части парка бурлил водопад искусственного происхождения. Крайне живописный.
Две трубы, торчащие прямо из стенки небольшого оврага. Вода ниспадала из
труб в озерцо цвета мореного дуба. Что это за трубы и что это за вода, Шурик
не знал, но более романтичного места в городе не существовало, и он решил
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Лондон Джек
Махров Алексей
Шилова Юлия
Перумов Ник