почтой не пойдет, а самому отсвечивать перед лифтом опасно - срисуют,
запомнят. Да, кстати...
заранее купонную в ларьке кепочку и напялил на голову, максимально опустив
козырек.
из засады, глянуть сквозь стекло и...
отложить. Да нет, успокойся, в это время парами не ходят, поздно уже. Так,
повторим приметы - двадцать пять, черные волосы до плеч, голубые глаза,
красное платье. Глаза рассматривать будет некогда, но что платье красное -
это хорошо.
руку о джинсы.
организовал свалку металлолома. Чтобы у другого народа не возникало
претензий, на стене вывели яркую надпись "Место для отходов", вроде как
узаконив грязное дело. "Место для отходов"... Во, Григорий, уловил
аллегорию? Ты, по большему счету, тоже отходы.
никому барахло, как вторсырье. Сделан ты, Григорий, из отходов.
бы лифт стоял где-нибудь наверху. Хотя бы на втором этаже. Секунд
пятнадцать будет в запасе. Что это стучит? Бляха, зубы! А рожа мокрая, как
из-под душа. Ищу работу с риском. Нашел. Он сжал зубы, смахнул пот с
ресниц, напряг слух. Тихо, кажется, идет.
петель.
входом в лифт. Пятый, четвертый...
обернуться.
конфетти. Сумочка вылетела из рук и упала у дверей. Надо же, как много
крови, я не думал, что будет столько крови...
судороге. Лицом вниз. Гришка зажмурился и нанес второй, еще более сильный
удар, прямо в затылок.
затихла.
в потных пальцах и не хотел открываться. Фу, наконец. Женские причиндалы
летят на пол, брякают и рассыпаются. Кошелек Гришка кидает в куртку. Щелк,
щелк, щелк.
переждать? Нет, не получится. Отпечатки окровавленных кроссовок выдадут с
потрохами. Остаемся.
занял боевую стойку. Убивать не обязательно. Достаточно оглушить и валить к
чертовой матери, лишь бы зашедший не увидел его лицо. На секунду он
обернулся назад. Лужа вокруг головы убитой им бабы приобрела очертания
огромной алой кляксы.
молодая, высокая дама с черными волосами и в красном платье. В огромных
голубых глазах застыло удивление.
липкий пот противно увлажнил каждую частицу тела, к горлу подкатило удушье
вперемешку с тошнотой.
черепа и без всякой злобы, но с легкой укоризной говорила: "Гриша, ты
знаешь, в чем секрет моей красоты? Главное, правильный уход за кожей. Мыло
"Глюкс", содержащее провитамин "Б 5"..."
глубоких вдохов-выдохов, сел на кушетку. Третью ночь подряд ему снится этот
идиотизм. Мыло "Глюкс"!
бессонницей мается. Гришка влез в шлепанцы, натянул футболку и взял со
стола последнюю сигарету, оставленную на утро. К черту, надо немного
успокоиться, отдышаться.
Положительный ответ.
ее, сделал шаг назад, в коридор, но, вспомнив, что он все же проснулся,
облегченно выдохнул и переступил порог кухни.
из баночки спички, прикурил.
сигарету.
минимум месяц. Он затянулся и, сделав паузу, выдохнул дым в потолок.
безответной любви сохнешь?
нет, на фиг. Сам разберусь как-нибудь. Наташка наверняка крик поднимет. Мне
ж не ларек ограбить предложили. На фиг, на фиг".
- Я рад, что ты принял правильное решение. - Брандспойт жизнеутверждающе
улыбнулся. - Давай теперь обговорим детали.
вы у меня вот это?
ножовочных полотен.
вещи. Можно мерить и пилить.
исчезновение.
новых покупателей.
сидел?
что юноша все же не сбегал в фискальные органы или сгоряча не растрепал о
предложении авторитета? И хотя подробный письменный отчет, предоставленный
службой разведки, всю неделю "пасшей" юношу, а также стенограмма
прослушанных телефонных переговоров не вызывали особых опасений, но... Бог,
как известно, бережет береженого.
нежели тех, кому положено желать авторитету того же самого, только по долгу
службы.
облаченный в форму тунеядца, состоящего на бирже труда, не спеша прогулялся
до "Медного всадника", подсел к Гришке, уже ждавшему его на ограждении, и в
двух словах "перебил стрелку".
месте почти диком и вполне подходящем для конфиденциальной беседы.
Брандспойт сунул Гришке полтинник, велел поймать "тачку" и ехать к
Батуевскому мосту, возле которого отпустить водилу и ждать. Сам он тоже
поймал машину, покружил по городу, обрубая возможные хвосты, и наконец
назвал водителю конечный маршрут.
переговоров. Скамейку сюда притащили любители отдохнуть на природе "под
огурчик". Взору открывалась чудная речка Екатерингофка, несшая мутные воды
неизвестно куда; на другом берегу высились мрачные корпуса фабрики по
производству костной муки, наполнявшей всю округу ароматным незабываемым
зловонием. За спинами сидевших росли жидкие кусты, спрятаться в которых мог
только крутой Уокер - техасский рейнджер, да и то если б зарылся в землю и
снял шляпу.
давным-давно никто не ездил.