кто же сидит дома погожим субботним вечером? Но несколько напуганных жильцов
все же повыскакивали на свои лестничные площадки.
девушка? - теребила я их. - Среднего роста, светлые волосы, синие глаза,
голубое платье...
перекошенную физиономию.
сторону, потом в другую, увидела во дворе собачника и едва не обратила его в
бегство своим диким галопом. Выслушав очередной отрицательный ответ,
бесцельно закружила по двору, уверенно приближаясь к состоянию полной
невменяемости.
мобилизующе, а опасность неясная и отдаленная - напротив, деморализующе.
Сталкиваясь с угрозой лицом к лицу, я внутренне собираюсь, мозг работает
четко и быстро, все эмоции, кроме гнева, отступают, а гнев действует, как
прекрасный стимулятор. Когда же опасность висит в воздухе этаким дамокловым
мечом - то ли упадет, то ли нет, и если упадет, то неизвестно, куда и как
ударит, - я из трезвой рационалистки превращаюсь в безмозглое истеричное
существо, способное только выть и метаться. Если бы над Вероникой занесли
руку с ножом, я наверняка сообразила бы, что предпринять, но в данном случае
мое серое вещество в смысле эффективности смело могло соперничать с киселем.
милицейской машины. Я бросилась на нее, как утопающий на плывущее мимо
бревно, и очутилась в железных объятиях приземистого квадратного мужика со
свирепой рожей.
нос.
сторону.
человечным.
лица, торопливо добавила: - Ей угрожает опасность, понимаете?
осенила светлая мысль. Он развернул в мою сторону мощный торс и гаркнул:
возможности отвергнуть любезное приглашение. - На месте разберемся.
сзади, зашагали к подъезду. Но не успели мы войти, как подкатила еще одна
"мигалка". Дуболом покосился на нее, остановился и игриво приветствовал
выбравшуюся оттуда компанию:
худой седоватый господин с черным чемоданчиком.
Быстро выяснив посредством нажатия кнопок, что один из лифтов не работает,
мой квадратный спутник покосился на коллег из второй машины и не без
злорадства объявил:
меня за собой. - Какой этаж?
подозрительным взглядом, будто не сомневался в том, что я попытаюсь утаить
от следствия эту ценную информацию. До сих пор его бесцеремонность меня не
задевала, но теперь страх, вызванный исчезновением Вероники, потихоньку
вытесняла здоровая злость. Понимая, что открытое хамство может повлечь за
собой ненужные осложнения, я решила сымитировать легкое слабоумие:
посмотрела на квадратного, как на идиота, и выплюнула с видом оскорбленной
добродетели:
молниеносными взглядами и поджали губы, явно пряча улыбки. Компания из
второй машины не считала нужным сдерживаться; я отчетливо расслышала их
ехидные смешки. Дуболом рассвирепел. В первый миг мне показалось, что он
сейчас набросится на меня с кулаками, но, видно, присутствие свидетелей и
напяленная мной маска возмущенного недоумения слегка его отрезвили. Во
всяком случае, он сглотнул, сделал два глубоких вдоха-выдоха и пояснил
вопрос преувеличенно терпеливым тоном:
этом смысле... На восьмом.
высыпали в холл. Ошеломленные, испуганные, они жались друг к дружке,
напоминая маленькое стадо овец после разбойного нападения волков. Однако их
потрясенный вид пастырских чувств в Дуболоме не пробудил. Он обвел
несчастных тяжелым взглядом и гавкнул с присущей ему доброжелательностью:
вовсе белая как бумага, услышав это требование, начала синеть.
паспорт дома! А ты?
к дверям гостиной.
все молчали, удовлетворить любопытство человека с чемоданчиком пришлось мне:
Двух его спутников труп, кажется, не интересовал. Один из них запер входную
дверь на замок, после чего парочка отправилась на экскурсию по квартире с
видом потенциальных квартиросъемщиков. Дуболом загнал нас в гостиную, собрал
документы, передал их женщине из своей свиты и представился:
конферансье, выступил Евгений. Несколько секунд они с Дуболомом буравили
друг друга неприязненными взглядами. Дуболом не выдержал первым; он перевел
глаза на верхнюю пуговицу своего визави и прибег к спасительной формуле:
воздержался и полез во внутренний карман светлого полотняного пиджака.
Ишанов бегло просмотрел его паспорт и передал помощнице, которая выписывала
наши паспортные данные к себе в блокнот. Когда девушка кивнула начальнику,
показывая, что закончила, Ишанов еще раз обвел свою аудиторию грозным
бульдожьим взглядом и объявил:
отдельности, а Михаил Ильич, то есть оперуполномоченный Полевичек, побудет
тем временем здесь. Попрошу без моего вызова из комнаты не выходить. -
Дуболом протянул руку к стопке паспортов, взял верхний и прочитал чуть ли не
по слогам: - Лазорев Евгений Алексеевич, попрошу со мной.
затылок, выкатился следом, а остальные забились по углам и уставились в
пространство, время от времени кося глазом на оперуполномоченного
Полевичека. Надо сказать, Михаил Ильич выгодно отличался от своего старшего
товарища. Был он высок, плечист, черты лица имел правильные и даже, пожалуй,
красивые. Словом, смотреть на него было куда приятнее.
прошелся по комнате, заглянул за золотистый занавес, присвистнул и
дружелюбно спросил:
голову и сказал несколько обиженно:
помещении театра идет ремонт, вот мы и решили провести репетицию здесь.
и полюбопытствовал: - А как называется ваш театр?
признался Сурен.
указал на своих актеров и снова скис. - Еще была Вероника... и Людмила...
Что же теперь будет с нашей премьерой?
другая пропала, мы - под подозрением, а его театральное сиятельство
беспокоится о сорванной премьере! Впрочем, не исключено, что факт
исчезновения Вероники еще не вполне дошел до сознания Сурена.
ускорить поиски моей сестры? Она явно была в шоке. Страшно представить, что
могло случиться, если она в таком состоянии выскочила на улицу.