тщательно выведенный на еще влажных волосах пробор.
напевать, и хотя была музыкальна, сейчас у нее не получалось ничего, она
несколько раз сфальшивила и замолчала. Рита возвращалась из университета,
после лекций оставалась на практические занятия по криминалистике, поэтому
так и задержалась. Сегодня девушке удалось достать на несколько дней книгу
"Личность преступника". Рита выпросила книгу по двум причинам: во-первых,
интересно; во-вторых, представится возможность утереть Леве нос по
некоторым теоретическим вопросам. На одной из лекций Рита пролистала главу
"Социальная среда и формирование личности преступника", весь день
размышляла о прочитанном, и увидев у дома играющих девочек, остановилась,
приглядываясь к ним и пытаясь определить лидера этой маленькой группы. Тут
появился Лева и своим отутюженным и причесанным видом выбил ее из колеи...
Ясно, что он отправляется на вульгарное свидание!
команда. В тихом омуте черти водятся, то-то он ведет себя со мной как
монашка и живет на кухне, словно в келье. Тут Рита почему-то вспомнила
Арамиса из "Трех мушкетеров". "Зачем я пошла, - удивлялась Рита, вышагивая
рядом с Левой. - Человеку надо дать шанс на спасение, может, он опомнится,
забудет о своих толстых девках и пригласит меня в кино. И потом пусть не
считает, что я все вечера просиживаю у окна, его поджидая".
свидание. Он мог бы и сказать, что идет на работу, но был еще недостаточно
взрослым и посчитал такое объяснение унизительным. Молодые люди молча
дошли до троллейбусной остановки, Рита взглянула на часы.
направилась к метро.
задается, подумаешь - "мировой стандарт"!" Лева хорохорился, однако
настроение у него испортилось, и он жалел, что не сказал Рите, куда и
зачем направляется.
изучить и памятник Пушкину, и кинотеатр "Россия", и новое здание
"Известий". Гуров долго раздумывал, где именно назначить встречу.
Приглашать в кабинет не хотелось, вернее, было бессмысленно. Лева
собирался просить помощи, а делать это в здании, подъезды которого
охраняются, тактически неправильно. Напрашиваться к Шутину в гости
неудобно, а приглашать его в свою кухню еще неудобнее, Гуров решил
назначить встречу на улице, потом как бы случайно зайти в кафе, в котором
Шутин и Ветров были первого сентября.
опоздал на двадцать минут, и дело не в самолюбии, а в том неуважении,
которое кроется за опозданием и которое нельзя спустить, иначе
взаимоотношения встанут наперекосяк и ни о каком доверии друг другу не
может быть и речи. Гуров, продолжая стоять к подходившему Шутину спиной,
отогнул рукав, взглянул на часы и, пожав плечами, медленно пошел в сторону
от места свидания. Пускай Шутин сам решит, как ему изворачиваться, подумал
Лева, не видеть он его не может, а если он так уж не хочет с ним
встречаться, мог бы не приходить.
в голову лезет.
извиняться не собирался. Они, не сговариваясь, вышли на Тверской бульвар и
молча двинулись к Никитским воротам. Шутин бесцеремонно оглядел Леву,
стараясь найти в его внешности признаки профессии, не нашел и раздраженно
сказал:
теперь его нет. Я обязан найти убийцу и не выполняю свой долг.
ней имел, лишь меняя паспорт и в тех редких случаях, когда ездил на машине
отца. Этот в штатском, вышагивающий рядом, был особенно неприятен, так как
старался походить на интеллектуала. Он, конечно, им не был, разве человек
с развитым интеллектом станет заниматься сыском? Еще он раздражал Шутина
потому, что напоминал Павла. Не внешне, а своим потребительским отношением
к людям, бесцеремонностью, уверенностью в своей правоте, прямолинейностью,
знанием, что хорошо, а что плохо, словно такая градация в этом сложном
мире существует.
моего отношения к Павлу Ветрову". Для всех покойник был сначала
спортсменом, позже - писателем, человеком не очень талантливым, но
настырным, упрямым. Но, наверное, никто, кроме Шутина, не знал, как Павел
был неумолим и прямолинеен. Однажды, в классе шестом или седьмом, на уроке
физкультуры все по очереди подтягивались на перекладине. Неожиданно больше
всех подтянулся тихоня и отличник Яшка Жуков, победив признанных силачей
класса, в том числе и Ветрова. Тот лишь пожал плечами, а через несколько
месяцев подозвал Яшку к перекладине и предложил соревноваться.
Преподаватель, недавний выпускник инфизкульта, глядя на легкую победу
Павла, улыбнулся, отстранил ребят от спортивного снаряда и подтянулся
двадцать раз. Павел глянул на учителя исподлобья и промолчал. Вскоре все
об этом случае забыли. После каникул, осенью, Павел подошел к учителю и
кивнул на перекладину. Подтянемся, кто больше? Физрук подтянулся двадцать
пять раз. Когда Павел подтянулся десять, ребята еще шутили, после
пятнадцати притихли, после двадцати наступила тишина. На двадцать
четвертом Павел застрял, ему свело руки, но все-таки дожал, повис снова и
начал вытягивать двадцать пятый. На него было страшно смотреть, вздувшиеся
вены, казалось, вот-вот разорвут кожу, из закрытых глаз текли слезы, все
тело била сильная дрожь. Неожиданно из носа хлынула кровь, физрук
подбежал, оторвал Павла от перекладины и понес в душевую. Павел пытался
вырваться и что-то кричал.
приятелей излишне, по мнению Павла, себя любил или жалел, он становился в
отношениях с ним скучным, скоро терял к человеку интерес, затем забывал,
словно того и не существовало.
Жить надо ярко, весело и сочно, труд должен приносить радость. Успех
нельзя вымучить, выжать из себя с потом и кровью. Талант как деньги - если
есть, так есть, а нет, так извини. Одному шагать вперед легче, другому
труднее, отвечал Павел, но ведь хочется быть впереди каждому. Шутин на эти
рассуждения отвечал иронической улыбкой либо вообще не отвечал. Когда
Павел начал писать, Шутин сказал: "Двигай, Ветров, проверь свою теорию, а
я посмотрю. Творчество - не подтягивание на перекладине и не кувыркание на
лыжах. Я посмотрю", - повторил Шутин.
детства Евгений Шутин. Он прикинул путь, который Павел прошел за
двенадцать незаметно промелькнувших лет, и испугался. Шутин своего друга
знал, он не остановится, пройдет еще двенадцать лет, он будет писать
лучше, еще лучше. А что сделал за эти годы он, Евгений Шутин? Он
почувствовал страх.
милиционер. Шутин ненавидел это слово, долг ассоциировался для него с
огромной черной гирей, которую вешают человеку на шею. Необходимо тащить
ржавую гирю на шершавой цепи и делать вид, что тебе весело и приятно.
Теперь вместо Павла мне будет изрекать сентенции этот милиционер,
накручивал себя Шутин.
за лацкан пиджака. - Вы же их приготовили, написали на бумажке, выучили
наизусть. Не забудьте в своем донесении отметить, мол, Евгений Семенович
Шутин во время беседы нервничал.
справки и рапорта.
между нами. Договорилась?
расхохотался. - Я не привык еще. И уже не привыкну, потому что их нет. -
Он развел руками и оглянулся. - Друзей нет, понимаете?
наигранную неврастению, его визг и хохот.
"боже мой, боже мой", вздохнул так искренне и беспомощно, что Шутин
остановился, взглянул внимательно, но вовремя спохватился и сердито
сказал:
моей-то профессии, привыкнуть не могу. Вы обозвали меня глупым и нахальным
мальчишкой, когда я сказал, что убийцу мы найдем обязательно. Помните? У
Перовых? - И, не ожидая ответа, продолжал: - Так мы найдем обязательно.
улыбнулся Шутин, в первый раз улыбнулся просто, без театрального надрыва и
похлопал Леву по плечу.
функционируют, а у Льва Гурова хватает и товарищей-коллег, и начальников.
Сертаков Виталий
Посняков Андрей
Русанов Владислав
Панов Вадим
Прозоров Александр