высказанной версии. Если кто-то хочет причинить вред Томми Джордано, то с
его, Хоуза, стороны было бы неблагоразумно афишировать свою принадлежность
к полиции.
Он посмотрел назад. -- А Джоунзи, как я погляжу, уже куда-то запропастился.
Бедная девушка, видимо, скучает.
Одна. Джоунзи нигде не было видно. До него вдруг дошло, что Бен Дарси тоже
куда-то исчез. "Я классный полицейский, -- подумал Хоуз. -- Стою тут ляля-
каю с бакалейщиком, в то время как ребята, которых мне поручено пасти, про-
валиваются, как сквозь землю".
вольно мило придумано.
узу. -- Я не расспрашивала. Считала, что это невежливо. -- Она снова помол-
чала. -- Он довольно мил, тебе не кажется?
Джоунзи и Дарси.
Кареллы. Даже самый медлительный водитель не мог бы преодолеть это рассто-
яние более чем за пять минут, да и то если бы он полностью отключал мотор
перед каждым знаком "СТОП".
милии, и поэтому на фасаде красовалось только его имя: "У Джоди". Это было
обыкновенное одноэтажное каменное здание с зеркальной витриной, внутри ко-
торой были выставлены на обозрение лучшие образцы фотографий -- результат
его прежних трудов. Напротив, на другой стороне улицы, в двадцати пяти фу-
тах от тротуара стоял двухэтажный каркасный дом. Шесть из его окон выходили
на улицу. Из трех верхних фотоателье было видно как на ладони.
улицы. Машины еще не прибыли. Это было кстати. У него оставалась уйма вре-
мени, чтобы подготовиться. Он закурил сигару и подошел к внутренней стене
комнаты, у которой стояло ружье.
ями для прицельной стрельбы по дальней цели. Массивный приклад плавно со-
единялся с большой, пистолетной формы шейкой, изогнутой вниз от предохрани-
теля. На конце приклада был металлический затыльник, а в длинном широком
цсиье находился радиолокатор.
осматривать его. Табачный дым, подымавшийся вверх, заставлял его немного
щуриться.
дюйм и длиной в одиннадцать дюймов с четвертью. Он весил всего девять с по-
ловиной унций. Его регулировка обеспечивалась фрикционным затвором либо
четвертьдюймовой защелкой.
лился так, чтобы перекрестье прицела пришлось точно по центру дверного про-
ема фотоателье "У Джоди".
зина.
ляра всего один раз, чтобы убедиться, кто именно из мужчин, вылезавших сей-
час из автомобилей, был Томми Джордано.
мент Томми привлек к себе Анджелу, так что она оказалась спиной к улице, и
с чувством поцеловал ее. Мужчина замешкался, а Томми уже увлек за собой не-
весту внутрь ателье. Момент был упущен. Проклиная все на свете, снайпер за-
гасил окурок и приготовился ждать их выхода.
на свет из фотокамеры благодаря только чудесному нажатию затвора. С неисся-
каемой энергией он носился по своей мастерской, ни на секунду не закрывая
при этом рта:
жениха и невесты. Это ведь ваша история -- жениха и невесты. Поэтому мне не
нужны ни шафер, ни подружка. Какое нам до них дело? Это ваша история, и
только. Ведь на обложке альбома будет написано: "День нашей свадьбы". Не
шафера, а жениха. Не подружки невесты, а самой невесты. Единственное, что
мне нужно здесь, в студии, это сделать при хорошей подсветке одну качес-
твенную фотографию прелестной невесты, да благословит ее Господь, одну ка-
чественную фотографию красавца жениха и одну фотографию, где вы будете
вместе. И это все. А затем мы отправимся на банкет. Но кончит ли на этом
свою работу Джоди Льюис? Никоим образом, ни крупным планом, ни в общем раз-
резе. Я все время буду при вас, фотографируя вас тогда, когда вы этого
меньше всего ожидаете. Мой аппарат будет делать щелк, щелк, щелк. Прямой и
честный репортаж о дне вашей свадьбы. Вплоть до последней минуты, когда вы
приедете в гостиницу и Томми перенесет тебя, Анджела, на руках через порог
и вы оставите свои туфельки в холле. А потом домой и за дело: проявлять,
печатать, чтобы, когда вы вернетесь из своего чудесного свадебного путешес-
твия, вас уже ждал этот бесхитростный альбом под названием "День нашей
свадьбы", который будет пребывать с вами всю вашу жизнь, воскрешая для вас
даже такие подробности сегодняшнего дня, которые вы и сами никогда бы не
смогли сохранить в памяти. Кто в силах запомнить все мельчайшие события,
которые уже произошли или еще произойдут сегодня? Никто, кроме фотоаппара-
та. А фотоаппарат -- это я! Джоди Льюис из пьесы и фильма под тем же назва-
нием. Так, садитесь вот здесь, мои деточки. Рядышком садитесь. Вот-вот.
Так, смотрите, словно вы влюблены; шучу-шучу, всему свету ведомо, что вы
без ума друг от друга; вот так, улыбнись чуть-чуть, Томми. Господи Боже
мой, да не будь таким мрачным, девушка любит тебя. Вот, так уже лучше.
Возьми его за руку, Анджела. Молодчина. Теперь посмотрите вон туда, да не
на камеру, вон туда, на картину на стене, вот так, не моргайте, снимаю!
Прекрасно! Теперь повернись немного, Томми, вот так, обними ее за талию,
это очень приятно, мой дружок, вот так, не красней, ты уже женатый человек,
так, теперь не моргайте, не моргайте...
пониже груди, затем закатила глаза к небу и скорчила унылую мину.
го-нибудь?
ко за пятьдесят, и, судя по всему, она давно наплевала на то, как выглядит.
На ней было мятое домашнее платье и стоптанные тапочки. Волосы свисали спу-
танными прядями, словно, переняв настроение своей хозяйки, давно потеряли
всякий интерес к жизни.
ми-буравчиками из зеленого агата.
здесь живет?
полицейского.
лин?
ние. Помимо того, что он родился в патриархальной еврейской семье, в квар-
тале, где жили в основном неевреи, судьба с самого начала преподнесла ему
подарок: его престарелый папаша Макс Майер, ставший с годами склонным к
причудам, решил, не ломая головы, дать своему запоздалому отпрыску то же
имя, что и фамилию. Таким образом он как бы ружейным дуплетом разом раскви-
тался с теми силами, которые без всяких просьб даруют детей под занавес
жизни. Задумано -- сделано. Нельзя сказать, чтобы в его шутке совсем не бы-
ло юмора, но он явно не учел, что тем самым с самого рождения повесил сво-
ему сыну жернов на шею. Впрочем, утверждать, что все свое детство Майер
Майер только и делал, что непрерывно дрался из-за своего имени или религии,
было бы явным преуменьшением. Он не только дрался, он еще и медленно вызре-
Нортон Андрэ
Сертаков Виталий
Посняков Андрей
Каргалов Вадим
Смит Кордвейнер
Ибсен Генрик