Чтение 13–й страницы книги ~Из самых глубин забвения~

- Во всяком случае, он любит молодежь...

Я произнес эту фразу мрачным тоном, от которого ей стало смешно.
Вечерело. Она взяла меня под руку, и мне больше не хотелось мучить себя
вопросами и тревожиться о будущем. Мы пошли в Кенсингтон по тихим
провинциальным улочкам. Проехало такси; Жаклин подняла руку и остановила
его. Дала шоферу адрес итальянского ресторана возле Кингсбриджа, который
выбрала во время наших прогулок, подумав, что мы пойдем в него ужинать,
когда разбогатеем.

В квартире была полная тишина. Из-под двери Линды свет не выбивался. Мы
открыли окно. На улице ни звука. Напротив, под листвой деревьев, стояла
освещенная красная телефонная будка, пустая.

В ту ночь у нас создалось ощущение, что мы живем в этой квартире давно.
Уходя, я оставил на полу сценарий Майкла Савундры. Поднял его и принялся
читать. Сценарий назывался "Blackpool Sunday" ["Воскресенье в Блэкпуле"
(англ.)]. Главные герои, двадцатилетние девушка и юноша, бродят в
лондонском пригороде. Они ходят в "Лидо" на берегу Серпантина, а в августе
на Блэкпулский пляж. Они из семей скромного достатка и говорят с акцентом
кокни. Потом уезжают из Англии. Оказываются в Париже, а потом на каком-то
острове в Средиземном море, может быть на Майорке. Там у них, наконец,
начинается "настоящая жизнь". По мере чтения я вкратце пересказывал
прочитанное Жаклин.

В предисловии Савундра высказывал пожелание, чтобы этот фильм был снят,
как документальный, и чтобы роли юноши и девушки исполняли
непрофессиональные актеры. Я вспомнил, что он предложил мне исправить
ошибки во французском, в той части, где речь шла о Париже. Я нашел
несколько ошибок, а также кое-какие очень незначительные неточности в
отношении улиц квартала Сен-Жермен-де-Пре. Читая, я придумывал
подробности, которые можно было бы добавить и подмечал детали, которые я
бы изменил. Мне захотелось поделиться этим с Савундрой и, может быть, если
он захочет, предложить ему поработать вместе над "Blackpool Sunday".

В последующие дни мне не довелось снова встретиться с Майклом
Савундрой. Чтение "Blackpool Sunday" внезапно вызвало у меня желание
написать роман. Однажды утром я проснулся очень рано и постарался не
поднимать шума, чтобы не разбудить Жаклин, которая, как правило, спала до
полудня.

Я купил блокнот в магазинчике на Ноттинг Хилл Гэйт. Потом пошел прямо
по Холланд Парк Авеню, радуясь летнему утру. Да, наше пребывание в
Лондоне, пришлось на середину лета. Поэтому в моих воспоминаниях Петер
Рахман - это черный массивный силуэт на берегу Серпантина. Он ярко освещен
сзади, черты его лица я различить не могу - настолько резок контраст между
тенью и солнцем. Взрывы смеха. Всплески от прыжков в воду. Пляжные голоса,
звучащие отчетливо, но словно издалека. Голос Линды. Голос Майкла
Савундры, спрашивающий у Жаклин:

- Давно вы в Лондоне?

Я устроился в кафетерии недалеко от Холланд Парка. Я не имел ни
малейшего представления о том, какую историю хочу написать. Мне казалось,
что надо нагромоздить кучу фраз. Словно залить насос водой, чтобы он
заработал, или включить барахлящий мотор.

По мере того, как я писал первые слова, я понимал, какое влияние
оказывает на меня "Blackpool Sunday". Но то, что сценарий Савундры служит
мне подножкой, не имело никакого значения. Главные герои приезжают однажды
зимним вечером на Северный вокзал. Они очутились в Париже впервые в жизни.
Медленно бродят в окрестностях вокзала в поисках гостиницы. В одной из
них, "Отель д'Англетер э де Бельжик", на бульваре Мажента, ночной
администратор соглашается их пустить. А в соседнем "Отель де Лондр э
д'Анвер" им отказались дать номер под тем предлогом, что они
несовершеннолетние.

За пределы квартала они не выходят, потому что боятся отойти далеко.
Однажды вечером они садятся за столик в одном из кафе на перекрестке
Компьеньской и Дюнкерской улиц, как раз напротив Северного вокзала. За
соседним столиком сидит странная парочка по фамилии Черэл. Непонятно, что
они тут делают: она - очень элегантная блондинка, а он - брюнет, говорящий
тихим голосом. Парочка приглашает героев в свою квартиру на бульваре
Мажента, недалеко от их гостиницы. Комнаты окутаны полумраком. Мадам Черэл
наливает им спиртного...

На этом я и остановился. Три с половиной страницы. Герои "Blackpool
Sunday" сразу же по приезде оказываются в гостинице "Луизиана", в квартале
Сен-Жермен-де-Пре. А я мешаю им перейти на другой берег Сены и заставляю
увязнуть и затеряться в квартале Северного вокзала.

Черэлов в сценарии не было. Еще одна вольность с моей стороны. Мне
страшно хотелось писать дальше, но я был еще совсем новичком и слишком
ленивым, а потому не мог сосредоточиться больше, чем на час. Три страницы
в день было моим пределом.

Каждое утро я ходил писать в квартал Холланд Парка. Я оказывался не в
Лондоне, а в Париже, перед Северным вокзалом, и шел по бульвару Мажента.
Сегодня, тридцать лет спустя, в Париже, я пытаюсь убежать из июля тысяча
девятьсот девяносто четвертого года в то лето, когда легкий ветерок
тихонько ласкал листву деревьев Холланд Парка. Контраст между тенью и
солнцем был настолько резок, что подобного ему я больше никогда не видел.

Мне удалось выйти из-под влияния "Blackpool Sunday", но я был
благодарен Майклу Савундре за то, что он дал мне своего рода толчок. Я
спросил Линду, можно ли мне с ним встретиться. Однажды вечером мы
собрались вчетвером - он, Жаклин, Линда и я - в кабачке "Рио" в Ноттинг
Хилл, куда ходили в основном ямайцы. В тот вечер мы были единственными
белыми, но Линда хорошо знала это кафе. Именно там, как мне кажется, она и
доставала индийскую коноплю, запах которой пропитал стены квартиры.

Я сказал Савундре, что исправил ошибки во французском в той части
сценария, где действие проходит в Сен-Жермен-де-Пре. Он был встревожен.
Спрашивал себя, даст ли ему Рахман денег, и не лучше ли связаться с
парижскими продюсерами. Они-то готовы оказать доверие "молодым"...

- Но, кажется, Рахман тоже любит молодежь, - заметил я.

Я посмотрел на Жаклин, и она улыбнулась мне. Линда задумчиво повторила:
- Да, правда... Он любит молодежь...

Рядом с ней сел ямаец лет тридцати, маленький и похожий на жокея. Он
обнял ее за плечи. Линда познакомила нас:

- Эджерос...

Я запомнил это имя, несмотря на прошедшие годы: Эджерос. Он сказал, что
рад с нами познакомиться. Я узнал глухой голос, звавший Линду из-за двери
ее комнаты.

В тот самый момент, когда Эджерос объяснял мне, что он музыкант и
только что вернулся с гастролей по Швеции, появился Петер Рахман. Он шел к
нашему столику со странно неподвижным взглядом за стеклами роговых очков.
Линда вздрогнула от неожиданности.

Он встал прямо перед ней и отвесил ей пощечину тыльной стороной ладони.

Эджерос вскочил и защемил левую щеку Рахмана большим и указательным
пальцами. Рахман мотнул головой, чтобы высвободиться. Его роговые очки
упали. Савундра и я стали их разнимать. Остальные посетители, ямайцы, уже
окружили наш столик. Жаклин сохраняла полное спокойствие и, казалось, была
совершенно безразлична к этой сцене. Она закурила сигарету. Эджерос держал
Рахмана за щеку и тащил его к выходу, словно учитель, выводящий из класса
строптивого ученика. Рахман силился высвободиться и, сделав резкий жест
левой рукой, нанес Эджеросу удар кулаком в нос. Эджерос выпустил его.
Рахман распахнул дверь кафе и застыл на тротуаре.

Я подошел к нему и протянул роговые очки, которые подобрал с пола.
Внезапно он совершенно успокоился. Погладил щеку.

- Спасибо, старик, - сказал он. - Нечего волноваться из-за английских
шлюшек...

Вытащил из кармана пиджака белый платок и аккуратно протер стекла
очков. Потом торжественно водрузил их на переносицу, держа за дужки.

Сел в "Ягуар". Прежде, чем тронуть с места, опустил стекло:

- Единственное, чего я вам желаю, старина, это чтобы ваша подружка
никогда не походила на всех этих английских шлюшек...

За столиком царило молчание. У Линды и Майкла Савундры вид был
озабоченный. Эджерос спокойно курил. На одной его ноздре висела капелька
крови.

- У Петера будет отвратительное настроение, - сказал Савундра.

- Через несколько дней пройдет, - ответила Линда, пожав плечами.

Мы с Жаклин обменялись взглядами.

Я почувствовал, что мы задаем себе одни и те же вопросы: оставаться ли
нам на Чепстоус Виллас? И вообще, что мы тут делаем, с этими тремя?
Ямайские приятели Эджероса подходили поприветствовать его. В кафе было все
больше народа и все больше шума. Если закрыть глаза, то можно было
подумать, что мы в кафе "Данте".

Майкл Савундра настоял на том, чтобы проводить нас немного. Мы оставили
Линду, Эджероса и его приятелей, в конечном счете прекративших обращать на
нас внимание, словно мы были непрошеными гостями.

Савундра шел посредине между Жаклин и мной.

- Скучаете, наверное, по Парижу, - сказал он.