Чтение 13–й страницы книги ~Голосуйте за Берюрье!~

снова поднимается в цене!

Ставни гостиницы изо всей силы хлещут по щекам фасада. Обломки веток
липнут к стеклам, после того как их долго носил по воздуху шквалистый ветер.
Ну и лето! Вот бы подарить его моему налоговому инспектору! Бесподобное
зрелище - смотреть, как носятся по ветру в такую бурю налоговые листки!
Кастелянша отеля, видя, что ветер сорвал веревку, на которой сохли скатерти
и салфетки, взывает о помощи. Получился отличный бумажный змей, который
позабавил бы младших школьников!

Я смотрю, который час на моем личном хронометре. Ровно семь утра.
Принимаю душ, бреюсь, натираюсь лосьоном, одеваюсь и направляюсь в столовую.

Бывший унтер-офицер Морбле уже давно на ногах. Его хорошо нафабренные усы
блестят, как тюлений хвост. Похоже, он весел, как при эпидемии холеры.

- Уже на ногах? - спрашиваю я.

Он пожимает плечами.

- Я всегда встаю в четыре часа,- отрезает он.- Только по утрам возможна
хорошая работа!

- Кроме работы ночного сторожа,- мягко возражаю я.

- Я хотел сказать: в нашей профессии, мой мальчик. У вас есть что-нибудь
новое?

- Еще нет.

- Я так и думал. Вы, молодые, ведете следствие подобно тому, как дети
играют в "семь ошибок" - с карандашом и бумагой

Рыжая кастелянша, которой все-таки удалось поймать летающего змея -
веревку с бельем, подает нам завтрак.

- Ваш подчиненный,- обращается ко мне Морбле,- подложил мне вчера вечером
хорошую свинью.

- Это я отправил Берюрье на задание,- Поясняю я.

- Мне из-за него пришлось остаться несолоно хлебавши и, как говорится,
потуже затянуть пояс

- Ему тоже,- с трудом сдерживаю я смех.

Раздается приглушенный телефонный звонок

- Гляди, он еще работает?

В пижаме, разомлевший от сна, появляется великолепный и торжественный
Берю.

- Приятного аппетита, господа! - бросает он.

- Привет, Рюи-Блаз,- отвечаю я.

Толстяк почесывает у себя между ног.

- На улице такой ветрище, что даже у жандарма отвалились бы рога,-
заключает он

- Послушайте,- протестует Морбле,- мне не очень нравятся подобные
шуточки.

- Прошу прощения,- смущенно оправдывается Толстяк.- Я сказал это без
задней мысли. Без всякого намека11 на вас.

- Надеюсь, друг мой, надеюсь. Мадам Морбле всегда хранила безупречную
супружескую верность.

Появляется рыжая кастелянша.

- Господин комиссар,- зовет она - Вас к телефону. Но так плохо слышно,
боже мой, Так плохо слышно!

- При таком сифоне12 - объясняет Верзила, - ничего удивительного. У
женщин, которые сегодня наденут пышные юбки, будет хорошая клиентура, уж
поверьте! Это я вам говорю.

Я беру Трубку, которая болтается на проводе в застекленной кабине

- Алло!

Пунктуальный голос спрашивает меня, действительно ли я Сан-Антонио. В
этой буре я вылавливаю лишь один слог из двух.

- Да, да, да, да! - повторяю я в надежде, что моему собеседнику удастся
уловить хоть одно "да" из четырех

-...вам... на немед... я ... ться! ... лила вая... ...бе ...

- Мне надо немедленно явиться и куда-то бежать?

- Нет! Новая ... произошла!

Я надрываюсь.

- Новый факт? Вы говорите, что произошло новое событие?

- Да

- Но говорите же, черт возьми!

Человек говорит, но напрасно. Теперь наш разговор представляет собой
какое-то пюре из гласных звуков. И я вешаю трубку

- Ну, Толстый, в путь! - роняю я.- Похоже, что-то случилось еще

- Что еще?

- Я не смог разобрать, что мне говорил звонивший Я бегу, а ты Меня
догоняй на своей машине. И смотри, не забудь пристегнуть ремень
безопасности. При таком ветре это надежнее!

ГЛАВА Х

В комиссариате то же столпотворение, что и позавчера. Люди толкутся у
входа. При моем появлении все умолкают. Журналисты украдкой поглядывают на
меня и исподтишка посмеиваются. Я прорываюсь в кабинет местного комиссара.
Он даже не успел побриться и похож на заплесневелую грушу.

- Ужасно,- бормочет он,- просто ужасно!

- Что происходит, дорогой коллега?

- Независимый кандидат... Погиб этой ночью.

Я топаю ногами.

- Как? Что вы говорите? Это шутка!

- Увы... увы... увы!

- Как это произошло?

Он трясет удрученно своей бедной головой.

- Подождите! Один из инспекторов, которому было поручено его охранять,
вам все расскажет

Он зовет.

- Мартине!

Мартине прилетает стрелой, словно ласточка. Но вовсе не та ласточка,
которая предвещает весну,- и это написано на его искаженной физиономии.

- Итак, вы позволили обвести себя вокруг пальца? - ору я.

Он бормочет:

- То есть, господин комиссар!

- То есть что? Ну-ка, выкладывайте подробности!

- Ну так вот... После конференции господин Ляндоффе зашел пропустить
стаканчик в отель "Торговли и Повышения цен" в компании со своими друзьями.
Там они изрядно надрались шампанским...

- Вы находились в ресторане?

- Да, я и Мирадор. Все закончилось нормально, и Ляндоффе возвратился
домой. Он сам открыл нам дверь и впустил нас в холл, где мы с Мирадором
спим.

- Почему вы говорите, что он вас впустил?

- Он нам открыл дверь, а сам отправился, как обычно, ставить машину в
гараж, расположенный под домом, чтобы оттуда вернуться прямо к себе в
комнату через заднюю дверь.

Я подпрыгиваю.

- И вы его не сопровождали до гаража?

- Да нет же, конечно, проводили,- возмущенно отвечает Мартине.- Я сам
открыл ему ворота гаража и включил свет. Потом я пошел проверить, заперта ли
задняя дверь гаража. Она была заперта. Господин Ляндоффе въехал в гараж, я
закрыл за ним ворота, обошел вокруг дома и вернулся в холл. Я и Мирадор
проспали до утра. Нас разбудила прибежавшая прислуга, которая кричала, что
господин не вернулся и что постель его осталась не разобранной. Мы обшарили
весь дом и нашли господина Ляндоффе в гараже, задохнувшимся от выхлопных
газов.

- Вот как!

- Двигатель уже не работал, поскольку кончился бензин, а гараж был черный
от выхлопных газов. Чтобы войти туда, нам пришлось выломать заднюю дверь,
через которую гараж сообщается с квартирой.

- Потому что ворота гаража были закрыты изнутри?

- Именно так, господин комиссар.

Я поворачиваюсь к моему местному коллеге:

- Врач осмотрел труп?

- Он как раз сейчас этим занят.

Я хватаюсь в отчаянии за голову. Еще один покойник!

Богатая коллекция, не так ли, ребята? На сей раз моей карьере грозит...
уход в запас. И, как бы в подтверждение этого мрачного предчувствия,
раздается звонок телефона. Это звонит мне из Парижа Старик. Как он оказался
в курсе дела? Фантастика - и все тут!

Он, как говорится, не жует слов, потому что, наверное, забыл надеть
вставную челюсть!

- Я просил вас, Сан-Антонио, сообщать мне о ходе следствия через каждый
час. Вы этого не сделали. Я оправдываюсь:

- Следствие ведется в сельской местности, и отсюда очень неудобно звонить
в Париж.

- Та-та-та! - говорит он, будто обращаясь к ребенку.- К тому же я только
что узнал из телефонного звонка Конружа, что сегодня ночью был убит третий
кандидат. Вы отдаете себе отчет в исключительной масштабности этого дела,
мой дорогой? В Париже только и разговоров, что об этом. Министр внутренних
дел висит у меня на телефоне. Его самого подстегивает господин ... (В этот
момент порыв ветра раскачал телефонную линию, и фамилия потерялась.) Если
вам нужна подмога, берите ее. Местная полиция в вашем распоряжении. Войска
тоже, если необходимо. Мне нужны немедленные результаты - вот что я хочу.
Над нами смеется весь мир! Страна, в которой можно безнаказанно убивать
кандидатов в народное представительство,- это страна-банкрот. Этого
господин... (шквал ветра вновь уносит фамилию) не допускает. С этой минуты я
жду,- и он вешает трубку.

- Дождетесь! - ору я, в свою очередь вешая трубку. Мы это проделали
чертовски синхронно!

Я вздыхаю с облегчением. Никогда не следует склоняться под ударами