Чтение 13–й страницы книги ~Путешествие с трупом~

- Вы меня слышите?- спрашиваю я.

Больной не шевелится. Его взгляд останавливается. Должно быть, обдумывает
вопрос. Ему требуется время, чтобы понять его смысл и осознать, что
обращаются к нему.

Я секунду жду.

- Если вы меня понимаете,- продолжаю я,- просто опустите веки

Мы ждем, не сводя глаз с ящика, сохраняющего жизнь человека, как лампа
сохраняет жизнь пламени.

Вдруг псевдо-Клюни слабо моргает.

- Понял,-констатирую я.

Я стараюсь формулировать вопросы так, чтобы он мог отвечать "да" или
"нет".

- У вас был приступ полиомиелита,- говорю,- вы находитесь в "стальном
легком" понимаете?

Новый взмах ресниц.

Странный допрос. У меня такое ощущение, что я участвую в фильме ужасов.

- Вам стало немного лучше, но, возможно, это ненадолго. Короче, мы не
можем быть уверены в вашем выздоровлении. Поэтому, если вы хотите
кому-нибудь сообщить, что с вами случилось... Вам есть кого предупредить?

Он остается неподвижным. Светло-голубые глаза ничего не выражают; видят
они меня или уже нет? Судя по их странному блеску, это весьма сомнительно.

Думает ли он? Доходит ли до него смысл слов?

Я поставил успех всей партии на этот вопрос... В таком состоянии он вряд
ли понимает, что я полицейский, а доносящиеся до него слова являются
официальным допросом.

- Кого надо предупредить?

Если умирающий сумеет ответить на этот вопрос, я смогу начать
расследование, дойти до истока...

Это самое главное. - Кого надо предупредить?

Тут я замечаю, что он физически не может ответить на этот вопрос,
поскольку не в состоянии говорить,

Он может отвечать только "да" и "нет".

Надо найти систему...

- Вам есть кого предупредить? Он моргает.

- Женщину?

"Да",- отвечает он, опуская веки.

- Она живет в Страсбуре? Неподвижность.

- В Париже?

Неподвижность.

Черт, не могу же я перебирать все города мира!

- Она живет во Франции?

Это слишком обще, но что делать?

Он отвечает утвердительно.

- Хорошо... В большом городе?

"Да".

Мне все больше и больше кажется, что я играю в "города". Но эта не игра,
а трагедия.

Врачи, медсестра и полицейский следят за перипетиями этой реальной драмы
с двумя персонажами, из которых говорит только один.

Все напряжены и нервничают больше, чем если бы присутствовали при сложной
хирургической операции.

- В большом городе на востоке? Неподвижность.

- На юго-востоке? Неподвижность.

- На юге? Взмах ресниц.

- В Марселе? Неподвижность.

- В Ницце? Неподвижность.

- В Канне?

Он моргает.

Наконец появился хоть какой-то результат... У него есть женщина, которую
он хочет предупредить, и живет она в Канне.

- Эта дама живет в квартире?

"Да",- говорят мне его опущенные веки.

- В центре города?

Я вздрагиваю...

- Ее фамилия Клюни? Неподвижность.

Рано обрадовался, комиссар Сан-Антонио! Я решаю брать быка за рога, что в
данном случае означает обратиться к алфавиту.

- Вы меня хорошо понимаете?

"Да",- отвечает он.

- Я буду медленно называть буквы в алфавитном порядке Когда дойду до
первой буквы фамилии этой женщины, вы дадите мне знак.

Я начинаю: "А .. Б..."

Он делает знак.

- Ее фамилия начинается на "Б"?- спрашиваю я.

Утвердительный знак.

- Прекрасно. Теперь вторая буква.

Я продолжаю медленно перечислять буквы, и на "Л" он делает мне знак.

- Вторая буква "Л"?

"Да". Третья буква обязательно должна быть гласной. Тут мне везет сразу.
Ею оказывается "А". Я считаю нужным уточнить:

- Значит, ее фамилия начинается с "Бла"? Утвердительный знак.

- Продолжаем.

Я начинаю снова перебирать алфавит. Глаза типа неподвижно смотрят в одну
точку. Я уже дошел до "Т", а он так и не подал мне знак.

Один из врачей касается моей руки.

- Можете остановиться. Он умер.

Глава 4

Полный финиш!

Ваш друг Сан-Антонио прокатился из Парижа в Страс-бур исключительно
затем, чтобы узнать от умирающего, что у того в Канне есть баба, чье
заглавие начинается с Бла. Согласитесь, что это не фонтан...

Мрак, как в пузырьке с черными чернилами, да еще с загустевшими!

Первое: найден тип с прекрасно изготовленной бомбой в чемодане, но нет ни
малейшего представления, как он собирался ее использовать.

Второе: этот малый перед тем, как протянуть ноги, дает согласие, чтобы мы
связались с женщиной, чтобы сказать ей, что с ним произошло. Достаточно ли
ясно соображал псевдо-Клюни, чтобы понимать, что мы нашли или вот-вот найдем
его бомбочку в чемодане? Да, конечно, он соображал, раз мог вести
утомительную (для умирающего) игру в алфавит. А если соображал, что
становится жарко, зачем сунул свою жену - или мать, или кого еще - в пекло?

Ни фига не понятно!

Я поднимаю шляпу, потому как жмурик есть жмурик и к нему надо относиться
с уважением.

Поворачиваюсь к коллеге из страсбурской полиции.

- Пошли?

Он утвердительно кивает, не спрашивая меня, куда идти. Я непринужденным
жестом прощаюсь с эскулапами и следую за коллегой.

- Странное дело, а?- спрашивает он.

- Да. Чувствую, мне придется попотеть, чтобы размотать этот клубок.

Я сажусь в машину, предоставленную в мое распоряжение.

- Куда хотите ехать7- спрашивает он.

- В отель, где он остановился. Он дает указания шоферу. По дороге я
говорю ему:

- Прикажите сфотографировать этого бандита с открытыми глазами. Мне нужен
хороший снимок, как для отдела идентификации.

- Хорошо.

Машина останавливается. Я выхожу из нее один.

- Займитесь фотографиями. Они нужны мне срочно. Встречаемся в полицейском
управлении. Я хочу осмотреть вещи умершего А пока забронируйте мне спальное
место в поезде на Лазурный берег. Есть такие?

- Конечно.

- Хорошо.

- Вам прислать машину?

- Не надо, обойдусь своими силами.

Он смущен тем, что должен прощаться со мной сидя, в то время как я стою,
и проделывает целый ряд ужимок, являющихся в его представлении поклонами.

Я его успокаиваю кивком.

Затем я толкаю вращающуюся дверь отеля.

Маленький грум в синей ливрее бросается мне навстречу, осматривает мои
руки, надеясь найти в них пару чемоданов, а увидев, что они пусты, смотрит
за меня. Поняв наконец, что я без багажа, а следовательно, не нуждаюсь в его
услугах, он теряет к моей персоне всякий интерес.

Подхожу к огромной стойке отдела приема и регистрации.

Тип, похожий на Эриха фон Строхейма, только без его шика, поворачивает ко
мне свою гладкую, как секретер красного дерева, голову

- Что угодно месье?

Я показываю удостоверение.

Он сгибается пополам.

- К вашим услугам, господин комиссар

- Я пришел по поводу вчерашнего типа,- говорю я ему.

- Я так и думал,- шепчет он почтительным тоном

- Я бы хотел узнать поподробнее, чем он занимался, когда жил у вас

- Я все рассказал вашим коллегам

- Моим коллегам - может быть,- говорю я, намекая, что на моих коллег мне
плевать, как на отрезанный ноготь. Я перехожу в атаку:

- Он приехал вчера, не так ли?